Марина Ясинская - Оборотная сторона героя

— Угу, — отозвался Илья и незаметно выдохнул — весло оказалось чертовски тяжёлым. К тому же, конквестору было немного стыдно — он, всегда считавший себя человеком спортивным, крепким и закаленным, уже начал уставать от непривычной нагрузки, а вот Ян, больше чем на десять лет его старше, толкал весло словно бы играючи, успевал развлекать его беседой, и дыхание у него даже не участилось!

— Пентеконторы строились для перевозки, точнее, для самоперевозки войск, а не для уничтожения других кораблей. По сути, пентеконторы — это местный вариант быстроходного войскового транспорта.

— Быстроходного, да уж, — коротко хохотнул Илья.

— Смейся, смейся, но при удачном раскладе судно можно разогнать до пятнадцати километров в час, а по теперешним временам это очень приличная скорость. А Одиссеевы суда в особенности прогрессивные, потому как они у него парусные — раз, палубные — два, и самое главное, оснащены тараном — три. Видишь?

Илья глянул на нос их корабля. На килевом брусе и впрямь был массивный деревянный таран в форме трезубца. На следующих позади судах тоже виднелись тараны в виде трезубца или чего-то отдаленно смахивающего на кабанью голову.

— Знаешь, насколько Одиссей опережает свое время? — продолжил рассказ Ян. — Века на три как минимум. На его корабли насмотрятся другие и придут к мысли, что хорошо бы топить неприятельские суда вместе с войсками до того, как те высадятся на берег. К восьмому веку до нашей эры все военные корабли оснастят таранами. И вторым, а то и третьим рядом гребцов. И так наш довольно неуклюжий пентеконтор превратится в знаменитую боевую бирему, а то и трирему. Количество весел удвоится, и управлять кораблем станет сложнее. Надо будет четко выдерживать ритм гребли, чтобы судно могло продвигаться вперед, а не бестолково крутиться на месте. Вот тогда-то на биремах и начнут использовать профессиональных гребцов.

— Рабов? — бросил через плечо Илья.

— Нет, все гребцы будут вольнонаемными моряками и, кстати, станут зарабатывать во время войны не меньше, чем профессиональные солдаты.

«А я бы не отказался сейчас от гребцов», — подумал про себя Илья и с надеждой покосился на одинокую мачту — когда же на ней поднимут парус?

Когда грубое полотнище, наконец, заплескалось на ветру и гребцы получили столь желанный им перерыв, Илья откинулся к борту и с жадностью опустошил едва не половину меха с водой.

Подошёл Одиссей. Илья слушал его вполуха. Кажется, царь Итаки был вполне удовлетворен молчанием Ильи, потому как удалился он в приподнятом настроении. Зато Ян нахмурился и тихо сказал:

— Как-то странно всё это.

— Что именно?

— Что мы идем вверх по Дарданелле, в сторону Пропонтиады, а не на юг.

— В какую сторону мы идем?

— Пропонтиады, — повторил Ян с выражением задумчивости и некоторой озабоченности на всегда таком добродушном круглом лице. Встретил непонимающий взгляд Ильи и пояснил: — Мёртвое море так называется, Ахилл ты недоделанный.

— Может, там остались еще неразграбленные поселения? — предположил Илья.

— Да нет, вряд ли. Греки традиционно предпочитали ездить мародерствовать на юг, там от фракийцев подальше, им спокойнее.

Илье было всё равно. Он блаженствовал, прикрыв глаза и наслаждаясь мерным покачиванием судна. Ян тоже молчал, что-то обдумывая, и обводил горизонт пристальным взглядом. За то короткое время, что он провел у Трои, его лицо загорело еще сильнее, отчего короткие волосы казались совершенно белыми, а прищуренные глаза в свете яркого солнца стали прозрачными.

— Видимо, неспроста Одиссей зазвал тебя с собой, — подвел Ян итог своим размышлениям. — Что-то у нашего хитреца на уме. Что-то большее, чем простой грабеж прибрежного поселка.

— Не грабеж, а продразверстка, — усмехнулся Илья и, перегнувшись через низкий борт, зачерпнул прохладной воды и с удовольствием плеснул себе в лицо, которое по-прежнему ощущалось распухшим и онемевшим после изнурительных косметических процедур.

— Если местные не успеют сбежать, ты поглядишь, что там греки творить будут, и поймешь, что продовольствие — это частенько просто удобный предлог поразбойничать, — спокойно возразил Ян.

— Но ведь им на самом деле продовольствие необходимо.

— Необходимо. Но ты уж поверь мне, одной только провизией дело не ограничится, если только все население не разбежится.

— Что, доводилось тебе?..

Ян кивнул.

— А зачем же тогда ты сказал, что отправиться в это плаванье — неплохая идея? — возмутился Илья.

— Да потому, что Агамемнон ведь не маленький обиженный ребенок, он за пережитое унижение и отомстить может. Мало ли способов избавиться от ненужного человека? Не обязательно вызывать его на поединок, достаточно улучить нужный момент в гуще битвы. Или подсыпать яда в воду. Так что пока он пар не выпустит, тебе и впрямь безопаснее быть от него подальше.

— Вот и разрешили бы мне в Москву вернуться, — проворчал Илья вполголоса.

Однако ворчал он скорее по привычке. Нельзя сказать, чтобы он чувствовал себя совершенно спокойно в греческом лагере, но в любом случае он больше не был так насторожен, как в самом начале. Пожалуй, отчасти даже привык пожинать плоды, которые приносила репутация Ахилла. И, может быть, зря — от этого ослабевала бдительность. Ахилла не трогали, потому что боялись. Но если у одних страх вызывает уважение, то у других — ненависть. И от последних можно ждать чего угодно.

Одиссей что-то прокричал, стоя на носу. Илья не разобрал и повернулся к Яну.

— Он сказал, что мы поедем к побережью у Сеста. Это город такой, через пролив от Трои. Говорит, при таком ветре к вечеру прибудем.

— А этот Сест — большой город, не знаешь? Ну, по нынешним меркам.

— Приличный.

— И что же — мы с тремя сотнями его атаковать будем? — нахмурился Илья.

— Одиссей меньше всего похож на самоубийцу. Скорее всего, мы высадимся у какого-нибудь небольшого поселка неподалеку. Нагрузим корабль — и обратно. Может, даже и мечи не пригодятся.

Илья про себя понадеялся, что именно так оно и будет. Он предпочел бы таскать туши скота и тюки с зерном, чем вынимать лишний раз меч, и уж тем более использовать его против перепуганных мирных жителей.

Солнце уже заметно склонилось к горизонту, когда Одиссей вдруг распорядился отправить четыре корабля вперед, а на оставшихся двух спустить паруса.

— Зачем это ему, интересно?

Илья не сразу сообразил, что задал вопрос вслух.

— Понятия не имею, — отозвался Ян, настороженно оглядывая горизонт, — Но выяснить не помешает.

Илья кивнул и нехотя направился к носу пентеконтора, где стоял Одиссей.

— Зачем ты их отправил вперед?

Царь Итаки вздрогнул — он не заметил, как Илья к нему подошел. Но взял себя в руки мгновенно. Улыбнулся отточенной улыбкой прожжённого политика: