Александр Михайловский - Октябрь: Однажды в октябре. Время собирать камни. Вся власть Советам!

Все те же матросы с «Кагула» составили караул, и около полуночи, отчаянно дымя, поезд тронулся в сторону Симферополя. Далее следовал Армянск, потом Херсон. Киев путешественники решили миновать не останавливаясь. Ибо там сейчас заседала Центральная Рада, издававшая один «универсал» за другим. Пан Петлюра и пан Винниченко пока еще не заявили публично об отделении Украины от России, но уже были готовы провозгласить УНР (Украинскую Народную Республику). В общем, такой же бедлам, только с местным незалэжным колоритом.

Уже позднее Романовы узнали, что дворец Ай-Тодор и имение Дюльбер на другой день после их тайного отъезда были разграблены и сожжены.

18 (5) октября 1917 года, полдень. Петроград, Совнарком (Таврический дворец)

Журналист Джон Сайлас Рид и его жена Луиза Брайант, известная марксистская и феминистская писательница

К парадному входу в Таврический дворец подошел высокий человек в шляпе и костюме явно иностранного покроя, под руку с красивой черноволосой женщиной.

Человек в странной пятнистой военной форме, по всей видимости, старший красногвардейского караула, сделал шаг вперед и сказал:

– Товарищ, будьте добры, предъявите пропуск.

Человек в шляпе сказал с заметным английским акцентом:

– У меня нет пропуска, товарищ. Я Джон Рид, американский журналист, член Социалистической партии Северо-Американских Соединенных Штатов. Пришел взять интервью у вашего нового премьера, товарища Сталина. А это моя жена, товарищ, Луиза Брайант.

Пятнистый достал из сумки блокнот, заглянул в него, а потом спросил:

– Джон Рид? Есть такой! Рад с вами познакомиться, товарищ Рид.

– А вы разве меня знаете? – изумился человек в заграничной шляпе.

– А как же, товарищ Рид, – ответил «пятнистый», захлопывая блокнот, – наслышан про вас, наслышан. Добро пожаловать в Совнарком. Товарищ Сталин вас ждет, мы как раз собирались послать за вами автомобиль.

– За мной? – удивился Джон Рид, глядя на крытый пятнистый легковой автомобиль, своими массивными рублеными формами производивший впечатление несокрушимой мощи. – Но, товарищи, я всего лишь журналист, работаю на журнал The Masses – «Массы» по-русски. Я знаю товарища Сталина – не лично, конечно, но по репутации, как редактора главной большевистской газеты. А теперь он стал первым человеком в новом правительстве. Поэтому я хотел бы взять у него интервью. Думаю, что рабочим всего мира будет интересно узнать, кто он – руководитель первого в мире государства рабочих и крестьян.

Человек в пятнистом кивнул.

– Заходите, пожалуйста, товарищ Рид, я вас провожу. И вы, мисс Брайант. Или вас лучше называть миссис Рид?

Луиза Брайант гордо вскинула голову:

– Мы с товарищем Ридом не верим в условности и конвенции. Поэтому и я оставила свою девичью фамилию. Я не вижу причины, по которой женщина должна менять фамилию только из-за того, что она вступила в брак. И называйте меня товарищ Брайант.

Человек в пятнистом только пожал плечами, показывая, что каждый сходит с ума по своему, и что милые условности, подобно фиговым листкам, зачастую прикрывают железобетонные законы природы, которые так просто не обойдешь. Не тратя времени на формальности, человек в пятнистом вытащил из нагрудного кармана маленькую черную коробочку и произнес в нее:

– Со мной журналисты Джон Рид и Луиза Брайант, к товарищу Сталину.

Коробочка в ответ прохрипела:

– Проведите их, товарищ Сталин ждет.

Несколько минут спустя, кабинет председателя Совнаркома

Джон Сайлас Рид, Луиза Брайант и товарищ Сталин

Товарищ Сталин оказался невысоким рябым человеком с рыжеватыми усами. Он гостеприимно предложил Риду и Брайант присесть и, угостив чаем, сказал:

– Мне сообщили, что вы оба неплохо говорите по-русски. Так что надеюсь, наша беседа пройдет без недопонимания.

Джон Рид кивнул:

– Товарищ Сталин, мы здесь уже с августа. А до того, как мы приехали в Россию, мы учили русский язык у политических эмигрантов. Я уже собирался брать интервью у товарища Керенски, но он так неожиданно ушел в отставку…

Сталин кивнул и чуть вразвалку прошелся по кабинету.

– Хорошо, товарищи. О чем мы будем говорить?

– Товарищ Сталин, – начал Джон Рид, – трудящиеся всего мира хотели бы узнать, что представляет собой глава нового русского правительства социалистов. Правительства, столь разительно отличающегося от Временного правительства господина Керенски.

Сталин усмехнулся в усы и медленно произнес:

– Скажите, а в чем вы лично видите такие уж коренные отличия?

Джон Рид вздохнул:

– Товарищ Сталин, еще неделю назад мы продавали привезенную из Америки одежду, чтобы хоть как-то прокормиться. Выходить на улицу ночью было безумием. Выходить на улицу днем было тоже небезопасно. Неделю назад я бы пошел один, взяв с собой револьвер, и оставил бы Луизу на съемной квартире. А теперь вдруг все как по мановению волшебной палочки изменилось. Эти ваши патрули на улицах, появившиеся будто ниоткуда. Грабителей, убийц и насильников они без всякой пощады стреляют на месте. Городские обыватели не очень-то любили большевиков, но сейчас, вздохнув спокойнее, они готовы просто благословлять вас. А сегодня я видел на улице казаков с красными повязками, парный патруль. Они ехали на своих лошадях, никого не трогали, но, видя их, люди думают, что скоро, наконец, вернется спокойная жизнь, как до войны.

Сталин кивнул:

– Да, товарищи, первыми нашими шагами было наведение элементарного порядка в городе. Ведь согласитесь, что честно трудящиеся люди, а к их числу можно отнести и рабочих, и инженеров с профессорами, и даже офицеров, а также их близкие должны иметь возможность ходить по улицам и переулкам Петрограда без страха быть зарезанными, ограбленными или изнасилованными. А что насчет расстрелянных бандитов, то, как у нас говорят, собакам – собачья смерть. Хотя сами собаки, наверное, обиделись бы от такого сравнения. Ведь они честно помогают людям, охраняя их дома и имущество. По-моему, бандитов лучше сравнивать с шакалами – вот самая достойная для них компания.

Джон Рид, быстро чиркающий карандашом в журналистском блокноте, снова поднял голову:

– Товарищ Сталин, а не могли бы вы рассказать нашим читателям вашу биографию?

Задумавшись, Сталин пересек кабинет из конца в конец.

– Значит, так, товарищи. Биография у меня самая простая. Я родился в самом конце 1878 года в городе Гори в Тифлисской губернии. Это на Кавказе. Отец мой был простой сапожник, а мать работала прачкой. Семья наша была бедной. Я учился в духовной семинарии за казенный счет как отличник. Именно в это время я понял, что справедливость не упадет с неба по милости Божьей, а за нее надо бороться на земле. И по велению сердца я ушел в революцию, посвятив всю свою жизнь борьбе за построение лучшего мира. Приходилось мне бывать и в ссылке, и в тюрьме. В последнее время, вернувшись из ссылки, я работал главным редактором газет «Правда» и «Рабочий путь». Теперь, когда большевики взяли власть в свои руки, партия поставила меня во главе правительства.