Михаил Михайлов - Мастер рун [litres]

– Простите, господин, – виновато ответил Дибер. – Я лишь забочусь о вас и господине Ошитане.

– Сами справимся. Ступай и прихвати с собою рабынь.

Когда охранник ушел, забрав с собой двух перепуганных девчушек с красивыми серебряными ошейниками на шеях, оба работорговца занялись оборванцем, что лежал перед ними на дорогом ковре. Очень высокий, неимоверно худой, но видно, что до невзгод был статным и ладно сложенным молодым мужчиной. Возраст сложно определить из-за длинных волос и бороды. Но седины нет, морщины не успели залечь вокруг глаз, кожа на исхудавшем теле упруга. Вряд ли больше двадцати пяти лет. По возрасту подходит для выпускника магической школы или академии. Самым ленивым и бездарным как раз по силам (их же это и выделяет) грубая работа с рунами и маной. Почти гол, только плохо скроенные из полусопревшей толстой холстины штаны до колен прикрывают срам. Ни малейших следов рабского ошейника, спина чистая, без шрамов от кнута и палок, на руках и ногах не видно потертостей от кандалов. Амран мысленно горько вздохнул: свободный человек… скорее всего, он и есть создатель кувшина с водой и боевого битка.

– Фу, самый настоящий оборванец… – скривился Ошитан.

– Или маг, который единственный выжил в Саалигире и смог дойти до караванной тропы, – заметил Амран.

– Маг? – оживился Ошитан. – Это неплохо. Пусть за свое спасение и проезд наделает нам таких кувшинов с водой. У нас их по весу золотом в любом караван-сарае раскупят.

– Не получится, мой друг, – покачал головою Амран. – Наш Дибер излишне прямолинеен и не смотрит в будущее. Зря он посадил этого человека к рабам. Если хотел спрятать, то нужно было спрятать в палатку к охране. Там опытные воины, их разбойниками не напугать, да и язык за зубами держать умеют. Или хотя бы оглушил как следует. Теперь же этот маг – если он маг, конечно, – никогда не простит нам рабский загон. Потому и набросился на охранника, когда понял, где оказался.

– Вот же… – скривился Ошитан. – Тогда нам остается его только убить.

– Зачем разбрасываться добром? – хитро улыбнулся Амран. Он встал, сделал несколько шагов до одного из сундуков, ключом, который всегда держал при себе, открыл замок. Из сундука достал большую шкатулку. С ней он вернулся на прежнее место. И только усевшись на мягкую подушку, откинул крышку.

– Вот. – Амран продемонстрировал бронзовый ошейник, собранный из нескольких пластин. Самый обычный, с такими «украшениями» щеголяют все рабы.

– Мага такой ошейник не удержит, – скептически осмотрев вещь, вынес вердикт Ошитан. – Убить проще.

– Тебе бы все товаром разбрасываться… – поморщился его компаньон. – Это не простой ошейник. Достался от наших тайных друзей.

– Так это…

– Тсс, – приложил палец к губам Амран, – не нужно лишних слов.

Ошейник был изготовлен в Нектакоре или другом городе некромантов. Магов смерти не любили во всем мире, даже щедро платили золотом за голову каждого некромага. Пойманных на совместных делах с этими изгоями сажали на кол или ломали хребты и бросали в пустыне.

Но для работорговцев некроманты были самыми щедрыми клиентами. За простых рабов в том же Нектакоре можно было получить золота, как за трех на любом другом легальном рынке рабов. А за мага некроманты отсыпа́ли золота столько, что даже один пленник многократно окупал всю поездку и издержки с опасностями. Вот для магов и держал Амран такие ошейники. Отличить их от обычных мог лишь опытный специалист. А такие сидят по крупным городам, и на рабские рынки никогда не заглядывают, им и без того хватает средств для вкусной жизни.

Амран приложил ошейник к шее пленника, свел края и соединил их между собой. Ошейник мгновенно засиял, когда же свечение потухло, то определить, где стык, стало невозможно.

– Ему бы язык еще отрезать? – предложил Ошитан. – Чтобы не болтал лишнего в караване.

– Режь сам, если так хочется. Только клинок накали в огне, чтобы и рану прижечь, и кровью тут не замарать убранство.

Ошитан вытянул из ножен кинжал, посмотрел на зеркальное дорогое лезвие, которое так неохота было портить огнем, и положил клинок на огонь масляного светильника. Когда кончик приобрел темно-красный оттенок, работорговец взял оружие и наклонился нал пленником. Ухватил левой рукой за скулы, собираясь разжать тому рот. Но, чуть не выронив кинжал, отпустил пленника и непроизвольно отшатнулся назад:

– Боги милостивые!.. У него зубы!

– У всех людей есть зубы, – усмехнулся Амран. – Не бойся, он без сознания и не укусит.

– Но не такие же!.. Сам убедись.

Амран двумя пальцами развел чужие губы и, как несколькими секундами ранее его компаньон, не смог сдержать удивленного возгласа.

– Он точно маг, – убежденно произнес Ошитан. – Амран, может, все-таки убьем его?

Старшему компаньону уже и самому не казалась стоящей идея получить такого раба. Но и отступить уже не мог. Во-первых, было жаль использованный ошейник, теперь снять тот очень сложно: нужно резать голову и смачивать металл свежей кровью. А запах ее может привлечь духов пустыни к каравану. Недаром при казни рабов обычно душили или ломали хребты. А с места побоища старались поскорее уйти, оставив в жертву кого-нибудь из еще живых. Во-вторых, откажись он от своего решения – и это может подорвать его авторитет в глазах компаньона. Не стоит признаваться в своих ошибках, особенно если они не фатальные.

– Наоборот, это может означать, что он не маг. Маг не превратился бы в такого урода. Обычный измененный из Саалигира. Повезло ему, что только зубы изменились. М-да, возможно, на него хватило бы и обычного ошейника… И жаль, что Дибер слишком слаб как маг, не может определить, кто перед ним – маг или простой бродяга. М-да…

Ошитан на минуту задумался, сверля настороженным взглядом пленника, наконец в его взгляде промелькнуло облегчение: видимо, поверил убедительному тону своего собеседника.

– Помоги рот ему разжать, – попросил он компаньона.

Тому идея прикасаться к пленному с такими изменениями казалась неприемлемой, страшно было работорговцу.

– Да ну его… мало ли что там за язык у этой твари. Отрежешь – отрастет вновь. Или жало какое воткнется в ладонь, стоит разжать ему зубы. Неспроста же они у него такие. Его в повозку с буйными посадим. Все они там обделены богами, будет всего лишь еще один безумец, называющий себя магом, свободным человеком или кем там еще и оттого рвущийся на свободу.

Костя пришел в себя с жуткой головной болью и тошнотой. Со стоном приподнялся на руках, потом сел и коснулся макушки. Ладонь нащупала огромную, в полкулака, шишку. Сотрясение мозга точно есть, оттого и тошнит. Через все лицо протянулась полоса засохшей крови. Несколько капелек попали на глаза и намертво склеили ресницы. Косте пришлось несколько секунд тереть смоченные слюной веки, чтобы получить возможность видеть окружающее. До этого момента старался не обращать внимания на неприятные запахи и странные звуки вокруг.