Константин Беличенко - Помещик. Книга 1 (СИ)

— А чего они… и ножик забрали — захлюпал малыш.

— Кто?

— Мужики с Посольской — а у самого слёзы кататься по щекам. Ну да, обидно. И получить и подарок новогодний потерять.

— А ты что там делал? — удивляюсь я. И какого лешего его на Посольскую улицу понесло.

— Меня провожал — встряла Мария.

Работа встала. Всё смотрят на нас. А тут чем дальше, тем не понятней и «интересней». И самое главное подозрительней. И это началось, когда я уехал. Бывает так? Правильно, не бывает.

— Сейчас работайте. А завтра все, всё — специально выделяю это слово — подробно мне расскажите.

Вставать не хотелось, категорически. Но четыре замёрзших трупа во дворе дома портили мне всё настроение. Плюс не понятное нападение на Марию. Не сказать что Тула уж очень спокойное место, но по сравнению с другими городами выделяется существенно. Тут полиции и жандармов намного больше, надзор за всеми строже и всё это из-за производства оружия.

Рассматриваю трофейные бумаги. Расписка от Хлюбщина на получение у него десяти бочек по 5 ведер объёма хлебного вина. С учетом 12 литров за ведро, получаем 300 литров, солидно. Собака и этот гад тут каким-то боком. Разберёмся. Надо было всё же его сильнее попинать. Дальше ничего не понятно. Всё на французском языке. Чёрт бы их всех побрал вместе с французами. А нет, есть и имена известных людей в Туле, а на третьей страницы упоминается и моё имя. И чем я заслужил к себе такое внимание? Давно думал, как же с этой ситуацией стравиться, вернее с французским языком, а теперь и жизнь подталкивает. Хочешь, не хочешь, а придётся нанимать репетитора.

В поясе обнаружились маленькие слитки серебра величиной с палец. Неожиданно. Я что с фальшивомонетчиками столкнулся? Вот это да — а. Это уже совсем плохо. Значит, наверное, кто-то… скоро с «голубой» кровью нарисуется. Покрутил маленький буро-зеленый камешек. Даже понятие не имею что это. Ещё покрутил в руках, пощупал, постучал по столу. Твёрдый. Не знаю что это, не специалист я в этом вопросе. Серебро надо прятать и подальше. Одну операцию с серебром можно провести, но не больше. Пока во всяком случае.

Опрос отложим на потом. Вечером подумаем. Как-то всего уж слишком много, и пока всё плохое. Не буду сейчас «загружать» себе голову и этим. Поленился, если честно. Ну не стойкий я «оловянный солдатик», что поделаешь.

Привёл себя в порядок. Царапины на лице покрылись твердой корочкой, воспаления нет. Очень хорошо. Ещё неделя и всё будет как прежде…

— Что это с Вами, сударь? — удивлённо посмотрел на меня Добрынин, когда я без спросу ворвался в его кабинет. Адъютант лишь беспомощно разводил руками за моей спиной.

— Да вот. Решил Вам сюрприз сделать — развожу руками.

— Пока ничего не понимаю? — отложил бумаги в сторону Николай Николаевич. — Садитесь. Чай будите?

— Спасибо. Я пока тоже всё не очень понимаю. Но вот во дворе повозка с четырьмя замёрзшими трупами и бумаги с них, на хрунцузском — передразнил я язык Наполеона.

— И это всё вместе связано? И что это за трупы?

— Стреляли — опять язвлю, пытаюсь подражать герою с кинофильма.

— Та-ак. Расскажите и всё подробно — беря кружку с чаем у адъютанта Добрынин. Спокойно и не реагируя на мой сарказм. Привык, наверное. Сначала его это крайне раздражало. Но как умный человек и видящий реальную пользу от общения со мной махнул на это дело рукой. Ничего. Ещё полгода общения со мной и сам будешь так выражаться, усмехнулся я про себя.

Мой рассказ не занял много времени. Не стал я рассказывать только про свой «полет», стыдно. Тут всё дворяне отличные охотники. Не дай бог узнают, как было всё на самом деле, засмеют.

— А вот и бумаги — и протягиваю чью-то рукопись.

— Вы знаете, Дмитрий Иванович, а без жандармов тут, пожалуй, и не обойтись — изучив рукопись и немного подумав, Добрынин.

— Ещё скажите, что третье отделение подключать придётся — усмехнулся я.

— Не исключено. Но сейчас мы поедем к шефу жандармов Шварцу.

— Так что же там написано? Вы же знаете, я французским не владею — чего-то и шутить сразу расхотелось.

— В Туле появился молодой человек некто Мальцев Дмитрий Иванович. Все утверждают, что он незаконный сын Мальцева Ивана Акимовича, известного промышленника и миллионера. Это он разработал керосиновую лампу и некоторые другие вещи — прочитал и перевёл мне Добрынин.

— Ну бли-ин. Мне тут ещё Джеймс Бонда не хватает — вырвалось у меня.

— Простите. А причём тут англичанин? — уставился на меня Николай Николаевич.

— Я так понимаю что это донос? — не стал я заострять внимание на своем «проколе».

— И причём серьёзный. И не только о Вас. Всё. Поехали к Шварцу — командует Добрынин.

Мы едем в возке Добрынина, и он в своей длиннющей шубе-шинели. Она такая огромная и широкая, что туда и меня ещё можно поместить. Я же в куртки Фёдора. Моя куртка заслуживает только капитального ремонта, а потом подарка кому-то из слуг. Впереди его адъютант, потом мы. За нами повозка Саввы, где дополнительно сидит Пётр, остальных я отправил домой. Дальше Кулик с Ремезом верхом.

В России жандармов не любят, особенно его третье отделение. Этот политический сыск больше всего боролся с вольнодумством дворян и мещан. Вскрывал и читал их почту, а бывало и в открытую следил за неблагонадёжными и ссыльными. Доходило до того, что в «приличный дом дворян» их не приглашали, категорически. Это считалось очень дурным тоном и осуждалось всеми остальными дворянами. Поэтому сейчас мы сами наносим визит, а ещё надо как-то разобраться с трупами. Жандармский корпус был создан Николаем I, указом от 28 апреля 1827 года. Его командир обладал правами командующего армией. Численность жандармского корпуса Империи составляла 4278 человек. То есть по одному жандарму на 10,5 тыс. жителей России. К тому времени численность чиновников III Отделения канцелярии Императора составляла от 16 до 40 чиновников за всю историю ее существования. Так что реальность «царского репрессивного режима» — далеко и не соответствует истине. Первоначально жандармские части подчиненные III Отделению, включали в свой состав 4278 чинов. В их числе — 3 генерала, 41 штаб-офицер, 160 обер-офицеров, 3617 рядовых и 457 нестроевых чинов. В последующие годы численность генералов возросла в 4 раза, офицеров и нижних чинов в 1,5 раза. И это на всю Россию.

В его создании я считаю, что по большей части именно сами дворяне и виноваты. Череда дворцовых переворотов, казнокрадство и фальшивомонетничество, выпуск подделок и контрабанда, чем только не занимались «благородные» мужи. Попадались даже фальшивые священники и церкви, собирающие деньги. Процветали тайные общества и ложи, те же декабристы, которых субсидировали Англия, немецкие курфюрсты и польские магнаты. Постоянный выпуск всякой литературы с нападками на самодержавие и призвание к его низложению. Причём этим во всю не гнушались такие просвещённые люди как Пушкин, Лермонтов, Герцен и Белинский. Хотя сам Пушкин, как и все остальные, не отличались нормальным поведением. Чего только стоит распоряжение городского полицмейстера — «дворянина Пушкина, в бордели не пускать, дабы не развращал дам». А Герцен получал доходы при жёсткой эксплуатации своих крепостных, даже в эмиграции. Самое же интересное, что после похода Александра Первого в Европу за Наполеоном, дворяне тоже резко захотели жить, как в их визави. Абсолютно не думая о завтрашнем дне. Под лозунгом, главное здесь и сейчас. И нет, чтобы разобраться, откуда и как, получают прибыль иностранцы, просто тупо усилили нажим на своих крепостных. Доводя этим крестьян до бунтов и саботажа. Даже плуги с Европы привезти и те не захотели. Крестьяне, за редким исключением, так и продолжали пахать сохой. Закладывая и перезакладывая свои имения, отдавая наиболее прибыльную часть на откуп евреям. Только за семнадцать лет таких безумий разорился каждый пятый дворянин. Понятно, что стало много дворян не довольных самодержавием, а кто им виноват?