Константин Беличенко - Помещик. Книга 1 (СИ)

Ремез метнул моё копьё, а Кулик как ни странно для меня, камень величиной с кулак. Закончил всё Фатей своим коротким клинком.

Общей картины я не видел, лишь краем глаза. Сам лежал, направив капсульный трофейный пистолет на дверь дома. Рядом со мной ещё четырех ствольный баварский карабин, это на случай, если попрут толпой из дома. Зато хорошо услышал громкий стон, удар и падение тела.

Очень хорошо, что нет собак. Но тут больше экономическая составляющая часть, чем практическая. Кормить собак, когда сами жители питаются «очень скромно» и это ещё мягко сказано, никто не будет. Вот их и держат сейчас в основном помещики.

Все замерли. Ждём. Прождав полчаса выступаем. Первым Кулик, в кирасе с щитом и валлонской шпагой. За спиной у него пистолет. Потом я с мариэттой, дагой за поясом и лампой в руке, пистолет засунул сзади, а карабин оставил. Дальше Фатей с мариэттой. Леонид со шитом, трофейной иранской саблей и пистолетом на другой стороне дома, на улице.

Пётр на углу дома. Савва в лагере, сторожит Максима. Младший Ремез сторожит сам лагерь. В общем, негусто, подумал я, только вся надежда на внезапность.

Заходим. Я сам вызвался идти в дом, слишком случай «скользкий», да и принято тут так. Темно жуть, лампа горит чуть-чуть. Коридор узкий, я сразу перемещаюсь в сени-веранду, где спят трое слуг Катукова. Рядом оружие. Приходится аккуратно ставить лампу в угол и доставать дагу. Наука мне, д…, надо срочно «летучую мышь» с рефлектором в хозяйство приобрести. По команде вонзаем клинки. Я, холодные оружием вот так убиваю первый раз, мерзко. Но придётся привыкать, хочу я этого или нет. Вдыхаю и выдыхаю несколько раз, беру лампу и киваю головой, что готов. Открываем накидку вместо дверей. Во второй маленькой комнате повторяется, почти то же самое действие. Но мой противник, в это время вдруг открыл глаза, успел повернуться набок и издав крик «Матка Боска». Мне пришлось наносить беспорядочно кучу ударов, залив и испачкавшись всё кровью. Дальше мы бросились в следующую комнату, благо нет дверей. Комната оказалось залом с очагом расположенным посередине.

Часть людей спало на широкой кровати, часть на полу. И больше никакой мебели. Не разберешь кто где.

— Всем лежать, работает ФСБ — кричу я.

В углу кто-то зашевелился, и я стреляю туда. Мне надо увеличить свет лампы, но как это сделать не представляю. И поставить то некуда. Пока мы размышляем, что делать на улице слышится выстрел. Через некоторое время второй. Чёрт, там-то что?

На полу начинается интенсивное шевеление, и я киваю Фатею с Куликом. Степан подскакивает и начинает наносить удары плашмя шпагой и кричать, чтобы все лежали смирно.

Стоило мне чуть скосить туда глаза, как звучит выстрел. Пуля проскакивает в каких-то миллиметрах от моей руки с лампой. Я, вместо того чтобы стрелять в ответ, зачем-то мчусь к очагу чтобы спрятаться за него. Второй выстрел, и я тут же получаю сильнейший удар в живот.

— А с… — хриплю я, привалившись к кирпичной стенки очага.

Все застыли, ожидая, что будет дальше.

Мариэтту под мышку и быстро добавляю пламя, заливая всё светом.

— Вот же… дуракам везет — увидев, что пуля раздробила рукоятку даги не пробив кирасу, и где-то потерялась в одежде. Слышится звук сдвигаемой мебели.

Кулик не растерялся и всех положил на живот. Фатей выглянул из-за угла.

— Два мужика с саблями в руках — констатирует он.

Ощупываю себя, крови нет. Но что же, синяки потом посчитаем.

— Замени. Его сюда — киваю на Кулика. — Выходим, как учил.

Сам никак не могу перевести дух, больно зараза.

Степан впереди со щитом, я за ним с двумя пистолетами. Лампу оставили на полу. За кроватью стоят два мужика в длинных рубахах с разными саблями и колпаками на головах.

— Секретная служба императора. Бросайте оружие, иначе застрелим — а сам морщусь от боли.

Мужики думают. Тут от двери послышался топот, и мне пришлось развернуться. Ввалился Ремез.

— Твою мать, дурак — выругался я, разворачиваясь обратно.

В это время противники решили напасть, сделав выпады. Нет, не зря у нас были тренировки, а может мужики не проснулись. А может и фехтовальщики из них не очень.

Кулик делает волновое движение щитом, отбивая выпады, а шпагой поражает крайнего в левое плечо, и с двуствольным разряженным пистолетом в руке. По-моему Качукова. Пистолет падает.

— Больше предупреждать не буду, считаю до пяти и стреляю — предупреждаю их.

— Вас всё равно найдут и повесят. Вы помешали третьему отделу жандармерии — зло говорит молодой парень с «бульдожьими» щеками.

— Разберемся. Не виноват, отпустим. Даю слово — но соблюдать я его точно не буду.

— Вы не понимаете, куда вы лезете со своим рылом.

— Пять — произношу последнюю цифру, и они бросают сабли на кровать.

Забираем сабли и крепко связываем обоих, одного перевязав.

— Что там на улице? Кто стрелял? — спрашиваю Ремеза.

— Убежал, один убежал — вздыхает он.

— Молодцы — твержу сквозь зубы. — Остаёшься на охране и смотри, чтобы эти даже не шевелились — даю команду Ремезу, взяв его за грудки.

— Вяжем других.

Зажигаем медную масляную лампу, обнаруженную на выступе очага. Одного вязать уже и не надо, до утра вряд ли доживет. Потом обследуем комнату и находим ещё один выход. Дальше закрытая комната с дверью, в которой испуганно жмутся три девушки. Закрыли обратно, идём дальше. В другой комнате, закрытой тяжёлой занавеской опять женщины и дети на каком-то стеллаже с кучей ковров и подушек. Их то куда?

Идём дальше. Двери маленькие, а проходы узкие, приходится идти гуськом, и согнувшись. Находим лаз, по которому сбежал один из хозяев. Выглядываем и обнаруживаем недалеко Петра, который интенсивно заряжает оружие. Он хорошо виден в свете звёзд. Понятно, почему он не попал.

— Пётр иди в лагерь и веди всех сюда — окрикиваю его. — Возвращаемся.

Запираем лаз.

— Жить хотите. Где подвал? — спрашиваю женщин.

Рассуждать долго некогда, хватаю первую и тащу из комнаты. Действительно подвал имелся и немаленький. Мало того, в нём много разного товара, ящиков и бочонков. Быстро обследовав, забрали только оружие. Спрятанные три гладкоствольных ружья, пару сабель, маленький бочонок пороха и мешочек с пулями. Лаза не обнаружили, но возможно он и есть. Тут ещё те хитрецы живут, как я убедился. Туда согнали только местных, а Качукова с неизвестным жандармом оставили.

— Ну что Савва скажешь? — знаю, что плохо с лошадьми, вот только насколько.

— Загнали лошадей, Дмитрий Иванович. Таких лошадей хор… — чуть не плачет наш кучер.

— Савва, я всё понимаю, но так… надо было — перебиваю его. — До Миллерово они хоть довезут.

— Дней через пять, не раньше.

— Тогда бери Гришу, заберите с подвала одного мальчишку. Сделай так, чтобы мы через этих пять дней доехали до Миллерово.