Михаил Алексеев - Воскресное утро (СИ)

Беспокоили Командующего довольно серьезные потери в людях и технике. Эта война была не похожа на войну на Западе. Русские упорно дрались за каждый узел дорог, переправы, более-менее крупные населенные пункты, превращенные в укрепрайоны, не боялись выхода на их тылы и окружений. За два дня не было еще ни одного факта сдачи в плен их подразделений. Служба радиоперехвата и разведка принесли свежие разведданные. Оказалось, что против Бока «играет» начальник Генштаба красных генерал армии Жуков. Бывший командующий Округом Павлов оставлен у него в заместителях. Федор Бок просмотрел краткую справку по Жукову — офицер, долго служивший в командирах частей, кавалерист, бывший унтер царской армии, сделал карьеру в 39 году на Халхин-Голе, разгромив японцев. Молод для генерала армии, честолюбив, настойчив, упорен в достижении цели. Причина, по которой Жукова сместили с должности Начальника Генерального Штаба, а так же что он собой представляет в оперативном искусстве, не ясны. Анализируя все происходящее, в том числе и информацию о том, что неожиданно его противником оказался бывший Нач. Ген. Штаба большевиков, генерал-фельдмаршал все больше склонялся к мысли, что все происходящее не случайно и начало войны для них не было тайной. А отсюда следовало, что неприятности только начинаются и весь вопрос лишь в том, как давно они об этом узнали, и сколько у них было времени на подготовку. План «Барбаросса» был под угрозой.

Сталин только что просмотрел сводки с фронтов, обработанные и предоставленные Ген. Штабом и сравнил с данными потомков на этот период. Различий было еще мало, но они были. А значит, не напрасны были шаги, предпринятые в последнюю неделю и самое главное — Сталин не ошибся, поверив потомкам. Самые серьезные изменения были именно там, где воевали потомки — на Западном Фронте. Хотя там и действовал всего лишь один полк реактивных истребителей, но с учетом предпринятых организационных изменений ВВС в Белоруссии, совместными усилиями за эти два первых дня был практически разгромлен Второй Воздушный Флот люфтваффе. Немцы лишились поддержки с воздуха, взламывающей оборону РККА на других Фронтах и обеспечивающей продвижение танковых клешней вермахта. А под Минском их ждал Особый Корпус Резерва ВГК. И как ему докладывали — личный состав и потомков и дивизий РККА по 16 часов в день готовились к боям, отрабатывая взаимодействие между собой. Пришлось в срочном порядке обеспечить весь личный состав дивизий пистолетами — пулеметами, потому что бойцы, вооруженные трехлинейками и СВТ просто не помещались в бронемашинах потомков. Добавили ручных пулеметов из расчета один на одно отделение. Пришлось, конечно, отбирать это все волевым решением у других Фронтов, но и сам Сталин и Ген. Штаб считали западное направление главным. Еще одним важным отличием было то, что Командующие Фронтами не теряли нити управления войсками, владели информацией даже на самом сложном направлении — северо-западном. Таковым оно было из-за ослабления Фронта на целую армию — 9 дивизий. Прибалтийские Корпуса были отправлены в тыловые округа. Поехало к новым местам назначения не более половины личного состава, и то, как правило — русские из числа специалистов и командиров, остальные дезертировали и сейчас, по-видимому, уже предлагали свои услуги немцам.

Моряки тоже не подвели. Информация о минных заградителях на Балтике Кузнецовым была воспринята правильно и в итоге, все пять неожиданно для немцев исчезли, не успев ничего сказать в эфире. Из экипажей 5 кораблей наши торпедные катера успели поднять на борт всего трех спасшихся матросов. Больше свидетелей там не было. И в тот же день, точнее утром 22 июня на путях к Кенигсбергу на «чьих-то» минах подорвались 3 немецких транспорта. Флот успел вывезти из Лиепаи все, что можно было, в Таллинн. Это касалось судов и кораблей, а так же боеприпасов и топлива. Кроме того, из старых, еще царских запасов морских мин, были созданы минные поля на сухопутных подступах к порту. Сейчас гарнизон базы и отошедший туда по плану стрелковый полк, поддержанные эсминцами с моря и береговыми батареями держатся против немецкой пехотной дивизии. Трудновато там конечно воевать против немецкой авиации, но Ставка работает над этим вопросом — спешно устанавливаются на корабли новые зенитные установки, в ближайшие дни вполне возможно удастся перенацелить часть авиации Западного Фронта на помощь Северо-Западному. В тылу начали формироваться из прибывающих с фронтов «безлошадных» летчиков и сбереженной техники новые истребительные полки. Они, конечно, попадут на фронт не завтра, но они там будут. Время работает на нас. А время — это невозобновляемый ресурс и он наш.

Кстати, Сталин не стал придумывать ничего нового и, просто, использовал информацию потомков в вопросе реорганизации управления государством в военное время. Был, как и в той истории, образован ГКО, что повысило оперативность в принятии и выполнении решений. Так же Сталин предоставил Молотову право объявить о начале войны 22 июня. Сам решил выступить, как и было — 3 июля. Он надеялся, что к этому времени тенденция различий проявятся уже основательно, и он с твердой уверенностью сможет сказать народу — «Враг будет разбит! Победа будет за нами!»

Была идея опубликовать в газетах план «Ост», для мобилизации народа на отпор врагу, но решили это сделать тогда, когда станет понятным, что план «Барбаросса» окончательно провалился. Заодно и его решено было напечатать — пусть ищут, кто их предал.

А завтра должна вступить в войну Финляндия. Что ж? Для нас это не будет неожиданностью. И они об этом знают.

Утром, 24 июня для 1-й ВА начался новый этап воздушной войны в оборонительной операции Западного Фронта — после завоевания превосходства в воздухе наступил черед бомбардировочной и штурмовой авиации. Противодействовали им оставшиеся истребители Ме-109 и Ме-110. Немцы сначала атаковали советские бомбардировщики с оглядкой, ожидая появления «быстрых дьяволов», однако они не появлялись и немецкие летчики осмелели. Добраться до бомбардировщиков и штурмовиков им удавалось редко, в связи с тем, что каждый полк прикрывался как минимум полком истребителей плюс в ходе боя на помощь им приходили еще эскадрильи и даже полки. Но немцы были счастливы сражаться пусть и многократно превосходящим их противником, но которого можно было сбивать. Надежды сбить хотя бы одного «дьявола» у большинства угасла — слишком велико было преимущество его над «мессершмиттом».

А Первому Особому иап была поставлена задача оказать помощь Северо-Западному Фронту. Метод борьбы теперь уже с Первым Воздушным Флотом остался прежним — МиГи сами искали, находили и разгоняли колонны бомбардировщиков, указывались лишь ключевые точки Фронта, где особо была активна авиация противника. Особенно нуждался в помощи гарнизон окруженной военно-морской базы Лиепая. Ввиду того, что этот пункт находился на пределе радиуса действия МиГов, пришлось даже истребители отправлять туда с подвесными баками. На северо-западное направление пришлось выделить и 6 разведчиков. Похоже, что информация о «дьяволах» дошла и до этого Флота — бомбардировщики после первой же атаки сбрасывали бомбы и на бреющем пытались уйти на запад. Истребители попытались было сопротивляться, но после первых же неудачных опытов последовали примеру бомбардировщиков. Судя по массовости таких примеров — это было решением немецкого командования.