Роман Смирнов - Офицер кайзера (СИ)

— Согласен. — Только и смог произнести я. Одно дело видеть неготовый прототип, совсем другое — десять боевых машин в полной красе, блестят на солнце серой краской. С выведенными белыми крестами.

— А ведь я до конца не верил в эту затею. — Он похлопал меня по плечу и полез на площадку, рассмотреть машины поближе.

— Да подожди ты. — Я догнал и остановил его. — Пусть разгрузят. Там и насмотришься и руками потрогаешь. Пошли лучше экипажи принимать, а вот с ними и машины примем. Им то они уже как родные.

— Пошли. — Нехотя согласился Бертран. Прям ребенок у которого отобрали игрушку.

Немного в отдалении от платформ с техникой выстроились в ряд экипажи первых немецких танков. Пятьдесят отборных техников и водителей. Точно! Сейчас я речь задвину. Немного вырвавшись вперед, я под удивленным взглядом Бертрана, вышел на центр небольшой площадки.

— Приветствую вас доблестные солдаты империи! — Максимум пафоса и уверенности в победе. Дождавшись ответа, продолжил. — Вам выпала честь повести в бой эти грозные машины, новое оружие которое сокрушит наших врагов! Совсем скоро мы испытаем их в бою, и солдаты Антанты побегут обратно под юбку к этому предателю Георгу. За империю!

— За империю! — Разнеслось над вокзалом. Оказывается мой импровизированный спич собрались послушать все околачивающиеся тут солдаты. Я даже на мгновение растерялся.

— Кхм. Всем кто не является членами экипажа, разойдись! — Пусть возвращаются к работе. — А с вами мы сейчас познакомимся.

Что можно сказать про них. Отличники, спортсмены, разве что не комсомольцы. Десять экипажей. Итого мы получаем по пять машин на роту. Я бы конечно не прочь все машины себе забрать, но кто ж позволит? Познакомились, распределили машины. Мне достались: «Победоносный», «Стальная заря», «Лукавый», «Разрушитель» и «Гнев». Бертрану и его второй роте: «Молот», «Гневный», «Мстящий», «Первенец» и «Каратель». Время такое сейчас каждый танк это сокровище которым нужно дорожить И каждый получает собственное имя, подобно кораблям.

После распределения пошли принимать машины. Что ни говори, но даже я избалованный техникой будущего не удержался и везде залез. Прям чувствуется мощь, грозные имена же только усиливают эффект.

Затем развели экипажи по ротам, пусть пока притираются. На следующий день была назначена тренировка и учебный захват позиций. Даже тренировочный бой. Шуму было, весь наш маленький лагерь стоял на ушах. Еще бы, опробуют новую технику! В атмосфере всеобщей суеты и суматохи день подошёл к концу.

На следующий день я действовал в традициях советской армии и объявил тревогу в пять утра. Хорошо то как! Птички чирикают, солдаты бегают. Вдалеке пронесся командир второй роты. Красота одним словом. К чести штурмовиков и экипажей все уложились во время. Утрамбовались в боевые машины и выдвинулись на позиции. Ну не поворачивается у меня язык назвать эти утюги танками.

Мишени ночью устанавливала рота охранения. Да какие там мишени, расставили по полю пустые ящики и пометили их красной краской. Все лучше чем вообще ничего. А вот отстрелялись не очень. Психологический эффект оно конечно возымеет, но урон живой силе будет минимальный. Зато настрелялись от души и с десантом на борту, и во время выгрузки, и вовремя погрузки. У солдат и офицеров такой вид будто они уже Париж взяли, счастья полные штаны. Боеприпасов и топлива не жалели. Пусть я сейчас получу нагоняй за перерасход, чем во время боя потеряю машину.

К вечеру вернулись все пыльные уставшие и с улыбками до ушей. Даже вышедший из строя двигатель «Гневного» и несколько заклинивших пушек не испортили настроения. На следующий день загнал всех в машины и велел роте охранения обстреливать их с расстояния в полкилометра. Штурмовики в свою очередь должны доехать под огнем до контрольной точки. Обстрел в это время прекращался и они высадившись штурмовали траншеи условного противника.

Если со стрельбой с места мы еще худо-бедно разобрались, то во время движения происходил полный трындец. Спасает только общая огневая мощь машин.

Наконец настал тот день когда нас отправили на фронт. В огромной тайне машины перебрасывали в район Люксембурга, где мы будем участвовать в прорыве фронта и рывке на Лилль и оттуда к Ла-Маншу. Окружив французскую группировку в бельгии, общей численностью более полумиллиона человек.

— Масштабную операцию решили провести. — Я склонился над картой изучая наш предполагаемый маршрут. — Около шестисот километров, двадцать заправок в лучшем случае.

— Многовато. — Бертран почесал лысину и что-то прикинул в уме. — Рискованно.

— Не то слово. С правого фланга у нас окажется полмиллиона французов. С левого же тоже что-то будет. — Я развел руками. — Но это проблемы вышестоящего командования. Наша задача прорыв.

— И не сломаться по пути. — Вставил Бертран, его «Гневный» уже дважды ломался. Что поделать, издержки производства. Над созданием десяти машин трудилось три разныт завода. В итоге у трех машин броня катаная, у пяти литая, а у двух какое-то непотребство на клепках. Начинка же, ужас механика. Хорошо еще орудия у всех одинаковые.

— Ну оставим ее в тылу. Как огневую точку тоже можно использовать. — Немного подумав добавил. — До накрытия артиллерией. Но надеюсь французы не успеют.

— Меня больше другое беспокоит.

— Что? — Я перевел взгляд с карты на него.

— Движение к фронту испанской армии и английские «добровольцы».

— Будем надеяться командование все предусмотрело. — Я свернул карту и убрал ее со стола.

— Капитан. Пришел приказ выдвигаться на позиции. — В палатку зашел лейтенант Генрих Майер.

— Замечательно господа! — Я обошел стол и направился к выходу. — Сейчас или никогда!

Хотел сделать командной машиной «Победоносный». Только его броня клепаная, насколько я помню она уступает остальным в защитных качествах. А вот «Гнев» с его литой броней самое то.

Машины медленно ползли к позициям. Привлекая внимание пехоты, не привыкли они к таким монстрам. Внутри же было тесно и жарко, мало того еще и двигатели гудели будь здоров. Умники из бюро «разработки техники» смогли впихнуть в машину три двигателя. Хорошо, что еще решили часть солдат не брать, а отправить с пехотой. Вот ими и досталось командовать Генриху. Не рационально, но утрамбовывать их как кильку тоже не вариант. При необходимости можно вполне доукомплектовать десант из идущего в основной волне «резерва». Да и сами машины та еще «вундервафля».

Солнце стало пригревать и в стальных коробках стало как в парилке. Я уже с нетерпением ждал того момента когда мы ударим. И вот отмашка дана. Ударили батареи, стала подыматься в атаку пехота и десять машин опередивших свое время поползли непреодолимой силой. Словно каток сметая все на своем пути.