Пюрвя Мендяев - Слава Богу! Они все снова мертвы!

— Иван? Не знаю я, кто ты есть такой. И знать не хочу. Ты видно бредишь, офицеры эти вместе с нами врага отражают и на позиции стоят с оружием в руках. Да и какой такой бой ты здесь видел? Не было никакого боя. Не было. Так что парень не зли меня понапрасну, ибо нет у меня желания с кем-либо сейчас шутки шутить. Возвращайся на свою позицию и если еще раз станешь меня своими бреднями донимать, то не взыщи. Пристрелю тебя как бешеную собаку.

Обескураженный матрос пристыженно возвратился к своим товарищам, а Унгерн и Джонс, посовещавшись друг с другом и с другими офицерами, пришли к выводу, что похоже на то, что пока на острове будет соблюдаться условия заключенного соглашения, и хотя расслабляться было нельзя, можно было на время перевести немного дыхание. Осознав это, Англичанин и Унгерн решили отправиться в штаб для выяснения, сложившейся обстановки. Когда они вошли в штаб, за столом сидели уже практически все командиры подразделений и Маккиндер с калмыцким ламой. Атаман спросил у Джа-ламы:

— Послушай, премудрый старик. Я повидал многое в своей жизни, но то, что мне пришлось увидеть сегодня, превосходит все, что было удивительного в моей прежней жизни. То, что мы видели, это великое чудо и великая сила. Я рад, что милосердное море вынесло к нашим берегам два столь великих сокровища, как вы уважаемый кудесник и ваш друг, великий старый воин. Я сам теряюсь в догадках, чем это мы заслужили такое расположение к нам небес? Вроде, конечно, стараемся мы бога не забывать, но в целом люди мы грешные, и такое благоволение к нам небес, говорит о том, что милость божья не имеет себе иного закона, кроме воли божьей. Ответь же мне старец, что нас теперь ожидает? Вернется враг наш или мы можем считать, что враг наш отступил надолго, может быть навсегда?

Джа-лама ответил:

— Увы, я пока не могу дать на этот вопрос никакого точного ответа. Корабли вражеской флотилии, скоро достигнут места своей стоянки, и там будет проведен совет. Вот на этом совете и будет принято окончательное решение о том, пойдут ли они завтра или крайний срок послезавтра в поход на наш остров или отложат с этим делом до лучших времен. Пока они все в сомнениях и в головах их вождей нет порядка. Но ко времени совета они точно придут в себя.

Атаман в знак согласия кивнул несколько раз головой и сказал:

— Всё так и есть. Я полностью согласен с вами мудрый старец. Хоть я и не располагаю дарами волшебными как вы, но и так ясно, что врагам нашим теперь есть о чем призадуматься. Оборона острова прекрасно организована. Вооружение у нас имеется. И неплохое. Есть у нас и магическая защита самой высокой марки. Как там врагу не впасть в отчаяние. Думаю, что совет будет проходить тяжело. И я думаю, что вероятней всего Ахмед хан отложит нападение на остров на неопределенный срок. Как вы считаете, господин военный комендант острова?

Маккиндер ответил сухо:

— Я не маг и чародей. Я не могу заниматься гаданием. Нам с вами многое неизвестно. К примеру, мы не знаем о том, какие процессы происходят у нашего неприятеля в их внутренних взаимоотношениях. Отказаться от похода может оказаться будет невозможно главарю неприятельских войск в виду того, что такой провал вполне возможно поставит под угрозу его статус. Подождем. Я думаю, тоже, что слишком долго пауза не будет длиться. Либо они решат завтра атаковать вновь, или послезавтра. Либо они отложат нападение на остров и распустят флотилию. Долго держать всю эту массу бойцов они не смогут. Подождем, скоро всё определится само собой.

Атаман потом дал слово практически всем кто был на заседании из начальников подразделений, а потом сам завершил собрание следующими словами:

— Хорошо. Ждем еще три дня. На третий день вечером я отпускаю с благодарностью офицеров, матросов и вас уважаемые гости острова, посланные нам морскими правителями. Мало того, я заплачу матросам за их простой на острове, пусть не ворчат на меня, что я их обездолил. И на том давайте будем наш совет завершать.

После совещания Маккиндер и Джа-лама попросили хозяйку, чтобы та распорядилась в горнице собрать небольшое угощение для них и для их друзей, барона Унгерна и мистера Джонса. Через некоторое время компания собралась за столом, и Джа-лама стал говорить:

— Для людей с древних времен мир был полон демонов и таинственных сил, которые всё или почти всё определяли в его жизни; для него вся природа была одушевлена этими силами, которые на самом деле не что иное, как его собственная внутренняя природа ума, спроецированная во внешний мир. То о чем вы рассказывали, борьба с духом земли, огни костров инквизиции, постарались уничтожить эту власть почвы, превратив людей в податливое для власти управляемое стадо. Один бог на земле, один властитель на земле, система предельно упрощается. Но природа ума у человека от этого не изменяется. В самом человеке эти демонические силы продолжают существовать. Они никуда не делись. Всякий человек, который утрачивает свою тень, всякая нация, которая уверует в свою непогрешимость, станет легкой добычей демонов. В Европе есть две нации, которые более других являются, подвержены воздействию демонических сил. Это немцы и русские. Они проявляют особенную слабость перед лицом этих демонов вследствие своего общего азиатского происхождения. Остальные европейские нации тоже практически все пришли в Европу из Азии, но произошло это уже достаточно давно, чтобы об этом не вспоминать всерьез. Эта история стала почти полностью легендарной.

Джа-лама выдержав небольшую паузу начал говорить снова:

— Вспоминая наш недавний разговор, я хотел бы согласиться с теми вашими предположениями о том, что влияние демонических сил может и уже оказывает на огромное влияние на Россию и Германию, на их народы. Именно поскольку их объединяет общее азиатская ментальность природы их умов. И поэтому и нужно здесь уделять вопросам демонологии особое внимание. Но это далеко не всё. Есть многое, что мне в ваших размышлениях совершенно не понравилось. Вы воспринимаете демонические силы, как абсолютное зло, но это далеко не так. И тут я бы хотел разделить данный вопрос на две части. Первая часть — далеко не всё во власти демонов, они в любом случае находятся под властью божественного более высокого уровня в небесной иерархии. А за этот уровень отвечают земные владыки. Они обязаны быть на страже закона и строго следить за тем, чтобы злодеи не имели бы возможности вредить людям. Одинаково относится ко всем своим подданным, не допускать предвзятости к кому бы то ни было. Равно относится и к друзьям, и к недругам, и к богатым, и к бедным, и к знатным людям, и к безродным. И третье условие — это продвигать везде нравственность. В ней главная божья корысть. Ведь Бог тоже властитель, и властитель он райской страны, в которую после смерти попадают праведники. Соответственно, чем больше праведников, тем более богата душами его небесная страна. В этом случае нет никого хода злым силам. И нет в таком государстве никакой угрозы революции или мятежа.