Пюрвя Мендяев - Слава Богу! Они все снова мертвы!

Это понимание меня сильно взбудоражило. Тогда я снова подошел к книжному шкафу, в поисках дополнительной информации. Первое, что попалось мне на глаза, была подшивка старых газет. Сумка с продуктами лежала прежде прямо на ней. Я посмотрел на первый лист. Подшивка начиналась с последней страницы одной из газет. Я стал рассматривать её внимательно. Объявления, реклама, анонсы спектаклей и фильмов. Ничего важного. И тут я обратил внимание на рубрику, в которой для читателей газеты публиковались тексты песен. Песня, которая была опубликована в этом номере, называлась — «Я живу любовью». Я начал читать текст песни. «Я живу любовью».

Ты любишь меня, и значит я живая. Я люблю тебя, и значит, счастью быть, И впереди нас ждет судьба такая, Что будем мы с тобою вместе жить. Я люблю тебя, и значит я живая, Не покидай любимый наш родимый край. Для меня любовь твоя — дверь золотая, Что ведет при жизни прямо в рай. Мы любим друг друга, и значит я живая, Всё только потому, что рядом ты, И любовь твоя для меня реликвия святая, Как мои волшебные мечты. Я люблю тебя, и значит я живая. Ты меня не должен никогда забыть, И я знаю, к нам придет пора златая, Будем мы с тобой, словно в сказке жить.

Завершив чтение, я снова взял в руки сумку с продуктами и внимательно осмотрел все бумажные пакеты, в которых они были размещены. На них ничего мне обнаружить не удалось, но этот факт меня нисколько не расстроил, ибо всё равно, теперь я был твердо уверен в том, что моя любимая Анна была всё же жива. И это было прекрасно. Я почувствовал себя намного спокойнее. И тут на меня напала слабость и сонливость. И я решил немного взбодриться и перекусить теми самыми продуктами, которые были почти стопроцентным вероятным подарком моей любимой девушки. Кто же еще позаботился бы обо мне, кроме моей любимой Анны. После этой небольшой трапезы, когда я запивал пищу отличным коллекционным вином из элегантной бутылки, настроение мое еще более улучшилось.

И вдруг мне пришла идея. Я решил сам для себя исполнить ту самую песню, которая была напечатана в газете. Я для своего удобства, чтобы не держать в руках всю подшивку, вырвал лист из подшивки для того чтобы начать петь сидя на диване. И вот я уселся на диване и, взяв газетный лист обоими руками, стал читать текст песни. И в этот раз, из-за того, что газетный при чтении просвечивался светом от окна, я обратил внимание, на то, что в первый раз ускользнуло от моего взгляда. Текст песни, как оказалось, не был настоящим, он был составлен из небольших кусочков другой газеты, которые были так аккуратно наклеены на лист газеты, что специально выделить данное место на общем фоне газетного листа, в тот момент, когда она лежала в общей подшивке, было практически невозможно. Данный текст был не просто песней, он явно был неким посланием для меня. Возможно от моей любимой девушки.

Корабль, на котором подплывали к острову барон Унгерн с господином Джонсом и небольшим отрядом офицеров был наверно самым небольшим в своем роде судном. Но, несмотря на царящую, на судне тесноту Унгерн нашел возможность разместиться в полном одиночестве на самом носу судна и погрузился в свои размышления. Мистер Джонс через некоторое время подошел к погруженному в раздумье барону Унгерну и спросил:

— Командир, я вижу, вы сейчас заняты просчетом возможных вариантов развития ситуации после нашего прибытия на остров. Не помешаю ли я вам своим присутствием, господин барон?

Унгерн холодно посмотрел на англичанина и ответил:

— Вы правы, я думаю. Имею, знаете ли, такую дурацкую привычку. Из-за неё у меня все проблемы и возникают в моей жизни. Иногда думаешь, как хорошо бы не думать! Вот огромное количество людей живут себе спокойно и вообще ни о чем не задумываются. Никогда. Возможно, им нечем это делать. Но они от этого не слишком страдают. Согласитесь со мною, что это так.

— Да, как верно подмечено, господин барон — сказал Джонс.

Тут ветер дул порывами. Берег стремительно приближался. И здесь барон сказал:

— На этом наш разговор прекращаем. Пора готовиться к прибытию на остров. Будем предельно бдительными и готовыми в любой момент сразу же применить оружие для защиты наших жизней. Не будет у нас особого плана, будем действовать по ситуации.

На берегу густой толпой стояли встревоженные люди. Впереди этой плотной массы вооруженных казаков стоял атаман, рука его покоилась на кобуре и была готова в любой момент выхватить оружие. Он внимательно и насторожено смотрел на то, как корабль с вывешенным на борту белым флагом подплыл к берегу. Когда до пристани осталось совсем небольшое расстояние, на борт вышел капитан корабля и обратился к людям, стоявшим на берегу с небольшой речью:

— Здорово, братцы! Это я, Сергей Иванов, ваш хороший знакомый. Вы же меня хорошо знаете. Несколько дней назад я привозил вам продукты и медикаменты. Мы тогда с собой привезли к вам шесть человек, ваших родственников из Астрахани. Вы же должны были меня запомнить. Я знаю, что положение ваше сейчас вовсе не шуточное. И у меня к вам есть предложение. Я вам передам один пулемет, а за это вы отдадите двух человек, которые по нашим сведеньям сейчас находятся у вас. Это хорошее предложение! Дело верное! Соглашайтесь! Соглашайтесь скорее! Нам надо уже домой ехать. Некогда нам тут с вами попусту время проводить!

— Говоришь ты много, помолчи лучше, а то, как собака брешешь — махнул раздраженно рукой атаман и обратился к Унгерну:

— Вот ты мне лучше ответь сейчас. Я вижу ты тут главный. Я атаман этой вольной земли. А вот ты. Ты ведь явно разбираешься в военном деле… ты же боевой офицер? — Получив в ответ утвердительный кивок, атаман продолжил. — У меня есть к вам своё предложение. Помогаете отбить атаку на остров, забирайте своих друзей, или кем они там вам приходятся с собой. И другого предложения у меня не будет. Ясно? Только все вместе, всем экипажем вместе с пассажирами вы занимаете оборону на острове, и тогда у нас с вами будет всё хорошо. Нам сейчас каждый человек, способный в руках держать оружие, на вес золота. Так что вот так. Соглашайтесь. Других вариантов не будет.

В ответ на судне на какое-то время воцарилась полная тишина. Потом атаман вновь обратился к барону:

— Послушай, командир, у меня времени нет сейчас с вами тут, лясы точить. Вам сказанное мною понятно?

— Так точно, капитан Флинт! — не моргнув глазом ответил барон.

— Как ты меня там назвал? — немного напрягшись, сказал атаман.

— Капитан Флинт, был такой грозный морской разбойник в старинные времена. Грабил корабли на морях и был грозой для всех флотов мира — ответил барон.

— На вроде Стеньки Разина? — поинтересовался более спокойно атаман.