Михаил Ланцов - Прапорщик драконьей кавалерии [litres]

– Все вон, – произнесла темнокожая богиня, входя в комнату, где шло очередное оперативное совещание штаба. Несмотря на наглость и вздорность поступка, никто не стал сопротивляться. С этой женщиной ругаться мог позволить себе только Виктор, а они сами себе не злобные буратины.

– Как это понимать? – повел он бровью после того, как последний участник совещания покинул помещение и прикрыл за собой дверь.

– Мы должны оформить наш союз.

– Хм… Ты уверена, что мы не спешим?

– Или мы заключаем его прямо сейчас, или я ухожу и рву с тобой, – произнесла Ллос, смотря давящим взглядом на Виктора.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил он. – Ты беременна?

– Что?! – опешила богиня и, спустя несколько секунд замешательства, зашлась звонким, задорным смехом. Никогда на памяти Виктора она так не смеялась. До слез. Заливисто.

– У тебя очень приятный смех, – задумчиво произнес он. – Почему ты так редко смеешься? Я прямо слушал с улыбкой от уха до уха. Очень понравилось. Но все же, что случилось?

– Я не могу пока рассказать.

– Ты опять мной манипулируешь? – повел бровью Виктор.

– Ты хочешь поссориться? – холодно произнесла Ллос, а из ее глаз повалил особенно густой, черный дым – явный признак злости.

– Ты забываешь, милая, – отметил Витя с улыбкой, – в нашем союзе – мы на равных. И это еще большая уступка с моей стороны. А ты регулярно ведешь себя так, будто я твой строптивый сынок или что-то в том духе. Говори уже, что случилось, и не испытывай мое терпение.

Ллос скрипнула зубами. Подошла и, окутав его черным туманом, перенесла в ту самую пещеру, где они качали права в прошлый раз. Виктор хотел было зажечь осветительный шар, но кромешная мгла развеялась, сменившись легкими сумерками.

– Ты бы убралась тут, что ли? – фыркнул Виктор. – Все люди как люди. Полна крыша тараканов. А у тебя что? Горы костей да трупов?

– Так лучше? – раздался голос откуда-то из пустоты, и пещера очистилась от останков.

– Да. Теперь диванчик и сигару.

– Садись, – произнесла Ллос, материализовавшись прямо на роскошном диване. – С сигарой обойдешься.

– Чего это?

– Не люблю.

– Тогда по бокалу водки?

– Не ерничай.

– Хорошо. Что стряслось?

– Мне просто надоело ждать. Такое чувство, что ты хочешь попользоваться мной и убежать. Почему? Что не так? Мне казалось, что ты испытываешь ко мне влечение.

– Испытываю, – серьезно сказал Виктор, заглядывая Ллос в глаза. – Но я боюсь, что мое окружение не переживет нашей свадьбы. По крайней мере, надолго. Я помню – ты клялась мне, что не организовывала нападение на дачу. Однако я тебя слишком хорошо знаю. Уверен, что косвенно ты таки повлияла на то событие. Я думал, прикидывал, просчитывал. Все сходится. Кали – очень горяча и живет больше на рефлексах, чем умом. Ее поведение предсказуемо и легко просчитывается. Она совершенно точно потеряет чувство самоконтроля при первом запахе силы. А значит, оставит дачу без охраны. Довольно безопасное место. Ведь здесь ни драконы, ни кхеты напасть на нас не могли. А с местной властью кое-как нашли взаимопонимание. Они нас откровенно побаивались. Демонстрация силы в исполнении Селентис удалась на славу. Она ведь послала к черту ВСЕ мои установки и сразу стала вести свою игру. С чего это вдруг? Разум потеряла? Или, может быть, это ты приложила свою нежную лапку? Я уверен, все было тобой просчитано давно. И эта наша встреча тоже. Одного не понимаю – как ты смогла повлиять на органы? Там же не бараны сидят. С горем пополам наладили контакт, потихоньку пошел профит. С какого рожна им нападать? Это твоих рук дело. Уверен. Но как? Что молчишь? Думаешь о том, что бы такого мне соврать? Хотя… ты же не врешь. Ты правильно подбираешь формулировки….

– Молодец, – промурлыкала Ллос.

– Что?

– Не ожидала от тебя. Что-то еще?

– Селентис. Уверен, что такая домовитая особа, как ты, не жертвовала бы ею по-настоящему. Она ведь служила тебе не одну сотню лет. Вы притерлись. Да, она была совершенно лишена энергии и должна была развеяться. Одна беда – не так быстро.

– Кто тебе это сказал? – прищурилась Ллос.

– А ты не помнишь? В тот момент, когда ты говорила про Селентис, я смотрел на Одина. Он чуть-чуть не справился с мимикой. Дрогнули губы, и появились легкие морщинки у единственного глаза. Полагаю, что он хотел улыбнуться. С какой стати? Он так радовался безвременной смерти твоей верховной жрицы? Три раза ха-ха. Ему это все до малины должно быть от слова вообще.

– Скотина, – фыркнула Ллос с легким раздражением.

– Видишь, как ты неудачно выбираешь себе мужей. То кретин, пытавшийся подвести под монастырь всех эльфов, то скотина.

– Я не о тебе.

– Почему же? Ты ведь недовольна.

– Что ты хочешь? – нахмурилась Ллос.

– И после всего, что я тебе сказал, ты все еще хочешь стать моей женой?

– Ты воплотил моих детей. Ты знаешь, что это означает?

– Вообще-то это сделал не я, а Михаил, – подозрительно прищурился Виктор, напрягшись.

– Святая невинность, – мягко улыбнулась Ллос.

– Поясни.

– Я ведь помогала вам писать печати богов. Ведь так?

– Так, – неуверенно кивнул Виктор.

– Каждая печать – это целая легенда. Ты не обратил внимания на то, как Михаил посматривал на меня?

– Да он на тебя изначально с изрядной подозрительностью посматривал.

– Не понимаешь? – усмехнулась Ллос. – Или ты думаешь, любой маг вот так легко может разрушить магическую печать воплощения богов?

– Ты вписала меня в эти печати как-то?

– Да. Только в три печати. Молоха и моих детей. Остальные были сделаны обезличенно.

– Значит, Михаил все знал заранее?

– Догадывался. Но так как не специалист в этих делах, спорить не стал. В конце концов, мы на одной стороне. Полагаю, что он посчитал все эти мои выверты попыткой забрать немного силы себе. Не без этого, – усмехнулась она. – Но не это было главным.

– Хорошо. А что означает воплощение твоих детей мной?

– Ты стал им папой, – невинно хлопая глазками, произнесла Ллос. – Молоху тоже. Именно поэтому так легко смог его уничтожить. Это очень важный механизм мирозданья. Дети богов могут уничтожить своих родителей, но это очень непросто, наоборот же – без проблем.

– Прелестно, – выдал Виктор после долгой паузы. Взгляд его был таким, словно он хотел испепелить эту заигравшуюся стерву. – Вариант «милый, я беременна» не для тебя. Ты сразу в подоле приносишь взрослых детей. Они, кстати, были в курсе?

– Разумеется. И могли отказаться. Но не стали. Себя я тоже вписала. Теперь только мы с тобой находимся в статусе их родителей.

– Но они же не хотели иметь ничего общего с тобой?

– Никто не хочет сидеть вечность в развоплощенном виде. Эта малая шалость оказалась вполне приемлемой для них. А ты им понравился.