Комбат Найтов - По следам «Мангуста» [litres]

– Хорошо, что не скат, но вот это необходимо вколоть в руку.

– Увольте, доктор!

– Нет уж. Здесь решения принимаю я.

Хорошенькая медсестра, ее звали Сельма, подала доктору шприц, очистила место инъекции специальной салфеткой и сделала укол.

– Сельма закончила курсы при ОМРД у капитан-лейтенанта Яковлева как водолазный фельдшер. Владеет аквалангом, имеет разряд по плаванию. Я настаиваю, чтобы она принимала участие в ваших, команданте, вылазках на природу. Рядом всегда должен находиться медицинский работник. А если бы это был не рак, а скат? Или морская змея?

Все службы стремились к тому, чтобы в первом круге находился их человек. Вот и сейчас главный врач нашел причину подсунуть своего человека в ближайшее окружение Фиделя. Дело осложнялось еще и тем обстоятельством, что первая беременность Мариты закончилась неудачно. Стремясь постоянно находиться возле лидера с его сумасшедшим темпом жизни, подруга начала принимать мощные стимуляторы, или кто-то ей подсунул их. Сердце ребенка с этой нагрузкой не справилось, и беременность замерла. Пришлось делать операцию. Новая беременность не наступала. Роман подходил к своему концу.

С Сельмой Фидель был знаком еще по поискам самолета Сьенфуэгоса, поэтому возражать не стал, чтобы за ней закрепили место фельдшера. Марите, естественно, об этом никто не сообщил. Она вместе с Фиделем через полчаса улетела в Гавану, а Сельма осталась в Плайя де Анкон. Ночью тревоги не объявлялось, никто не прилетел. Днем Александр проверил водолазную подготовку у новой участницы операции. Женя подготовил девушку отлично. Сходили до глубины шестьдесят метров, их трехбаллонники это позволяли. Отработали подъем при атаке, она опробовала СПР (специальный подводный револьвер) и его перезарядку под водой и в перчатках – довольно сложная операция. Револьвер на вооружение не был принят, его использовали только в КГБ. Оружие было, мягко говоря, неудачное. За основу взят наган, но барабан был сделан длинным. Он выполнял роль барабана и ствола одновременно. Патроны засовывались по одному. Каждый ствол предварительно, на суше, затыкался специальной пробкой. Его бы не приняли совсем, но случай помог. Никак не могли заставить пулю в виде стрелы лететь под водой, что только ни делали. Всевозможные формы обводов применяли. Пять метров, и хоть убейся! Водолаз-испытатель случайно обронил при зарядке патрон с остроконечной пулей из легированной стали, довольно хрупкой. Кончик обломился, а конец дня, других патронов уже не было. Махнул рукой, все равно испытания грозили закрыть на следующей неделе. Крутнул барабан и вперед, под воду. Первый выстрел не долетел до мишени в восьми метрах от водолаза. Второй пробил мишень навылет и полетел дальше. От удивления стрельбу прекратили, всплыли и давай обсуждать:

– Ты видел?

– Видел, вот это да! Давай еще.

Опять ушли под воду. Фиг вам, остальные пули до мишени не дошли. Старший инженер перезарядил тот ствол, который дал рекордный выстрел. Не летит! Начали искать стрелу, не нашли. Пока сходили за магнитом, вечер наступил. Все обсуждают, что да как. Тут водолаз вспоминает, что у одной пули был обломан кончик.

Старший приказал найти эту пулю. Нашли через пять дней, улетела на сорок пять метров и еще и в песок зарылась. Перенесли испытания обратно в бассейн и под камеру. Оказалось, что неровная поверхность скола создает мешок из паров вокруг стрелы. Благодаря этому случаю удалось создать патрон для стрельбы под водой. А револьвер на вооружение так и не попал, остался чисто специальным. Жутко неудобным и капризным был и частенько рвал сухие костюмы и перчатки. Позже его заменили на СПП-1.

Следующей ночью гусанос выбросили группу в устье Агальбамы. Двух отловили сразу – повисли на деревьях на левом берегу реки. Те, кто приземлился на правом, ушли вверх по течению на двух шлюпках. Еще одна лодка и мотор к ней найдены в контейнере недалеко от места высадки, контейнер был вскрыт, но оттуда забрали только бак с топливом. В шестнадцати километрах, если считать по прямой, начинался густой горный лес. Диверсанты стремились туда. Впрочем, сразу за Аракасом они нарвались на милисианос. Сумели оторваться, но с потерями. Наконец, из Тринидада сообщили, что перехвачена РДО с движущегося объекта. По пеленгам все совпадало, и у моста на шоссе диверсантов взяли под мощный пулеметный обстрел, осветили прожекторами, и они сдались. Радист был жив и согласился на радиоигру.

Впрочем, его игру мгновенно раскусили: в отличие от немцев, американцы ставку делали не на пропуск-присутствие знаков препинания, со времен Кореи они использовали «гармоники» – повышение-понижение скорости передачи в качестве знаков работы под контролем. Обнаружив эти игры, наши «дятлы» собрали из имеющихся знаков сообщение, которое нас устраивало. Его и отправили в эфир, сохранив гармоники работы под контролем. Плюс из Гаваны кто-то передал, что группа захвачена и побережье у Тринидада усиленно охраняется.

Через двое суток в Гаване был проведен рейд и арестовано двадцать четыре человека, подозреваемых в работе на гусанос. В Пинар-дель-Рио тихо захвачена высаженная группа из Гватемалы. На связь они просто не успели выйти. Да и надобности в этом не было. События разворачивались в нужном для нас ракурсе. Через две недели стало известно, что у противника действует единственный вариант – полуостров Запата. Они так и назвали свою операцию. Одиннадцатого апреля завершилась операция «Капля». Имея всего четыре тягача и шесть шестидесятитонных платформ, сумели переместить из Сан-Кристобаля в Хагуэй Гранде танковую роту и две батареи СУ-100. Действовали исключительно ночью, передвигаясь только проселочными дорогами (а это слабые мосты!), без единой аварии, двенадцать самоходок и восемнадцать танков были перевезены на двести двадцать километров. Все было готово для отражения вторжения, но абсолютно достоверных сведений не было. А американцы начали игру на нервах: облеты острова реактивной авиацией, еженощные нарушения воздушного пространства Кубы, ложные десанты с использованием манекенов. И все в разных местах. А у Фиделя и Хавьера была готова операция «Моль», требовалось только нажать на кнопку.

Двенадцатого апреля весь мир смотрел кадры с космодрома Байконур: старший лейтенант Гагарин совершил один виток вокруг Земли и приземлился «в заданном районе Советского Союза». Это была неправда, он промахнулся, и довольно серьезно, но не в этом дело. Эффект был потрясающим! Но четырнадцатого апреля над островом появился U-2, который прошел с востока на запад над всеми аэродромами Кубы. Операция «Мангуст» вошла в заключительную фазу. Пятнадцатого апреля был нанесен удар по аэродромам, «уничтожено» двадцать три из двадцати четырех самолетов ВВС Кубы. Противодействие налетам было катастрофически слабым: кое-где выпустили пятнадцать-двадцать снарядов к «бофорсам». Ведь поставок боеприпасов не было, их сорвали! Стрелять было нечем. На следующую ночь на подходах к южному побережью провинции Ориенте (Восточному) обнаружено судно под пуэрториканским флагом, оно шло в точку высадки Фиделя, к Плайя Лас. Активизировалась работа радиостанций в Сантьяго, открытым текстом передан сигнал тревоги, двенадцать батальонов бригады «М.26.7» по радио получили приказание выдвигаться в район Сьерра-Маэстро. В Вашингтоне и в Пуэрто-Барриоз потирали руки от предвкушения быстрой и убедительной победы. Уже оторвались от причалов семь кораблей кубинских экспедиционных сил. Два авианосца и четыре корабля непосредственного охранения крейсировали в Карибском море. На авианосце «Боксер» в состоянии полной готовности находился батальон американских «морских котиков».