Вячеслав Шалыгин - Секретный фронт (СИ)

Похожая система применялась в новых авто. Ветровое стекло частично фильтровало свет по умолчанию, а боковые – по желанию пассажиров. «Всё во имя человека, всё на благо человека».

Зимин не стал отсекать лишнее. Не так уж часто он ездил по ночной Москве пассажиром и видел её во всех красках. Да и когда в следующий раз выпадет такой шанс? И выпадет ли вообще?

К тому же, как ни странно, световая «иллюзия иного мира» помогала думать. Каким образом? Кто ж его знает? Почему лучшие статьи Леонид написал под песни ленинградской группы «Аквариус»? Наверное, они настраивали на какую-то творческую волну. Так и сейчас, буйство красок стимулировало мыслительную деятельность, притормозившую, было, час назад.

Час назад? Зимин вернулся в реальность. За час можно было доехать до Лубянки, обратно и ещё раз туда. Но никаких признаков, что «Чайка» подъезжает к пункту назначения, не наблюдалось. Экипаж машины откровенно дремал, контролируя арестованного скорее с помощью «чувства локтя», чем визуально.

Поскольку «Электроника» перекочевала в карман к Андрею Михайловичу, Леонид попытался найти другой источник информации. Он попробовал взглянуть через плечо водителя на центральный бортовой экран, но увидел только его краешек с эмблемой главного производителя отечественной автоэлектроники фирмы «Радиотехника».

Если вытянуть шею, удалось бы рассмотреть больше, но смысла в этом Леонид не видел. Карта маршрута на экране не высвечивалась. Вместо неё транслировалась какая-то особая картинка. Окружающий мир показывался размыто-пятнистым, наверное курсовые видеокамеры работали совместно с тепловизором.

«Блажь какая-то, - Леонид снова уставился в окно. – Придется ориентироваться по приметам».

Сориентироваться помогла МКАД, узнаваемая в любое время суток, пусть и выглядела кольцевая сегодня непривычно. Вместо бодрых даже ночью потоков легковушек и грузовиков с фурами по ней текли от силы ручейки, а две правые полосы так и вовсе оставались почти свободными в обе стороны. Причина стала очевидна, когда «Чайка» поравнялась в длинной военной колонной. Похоже, армия тоже начала подготовку к празднованию столетия Октября и военные перегоняли технику на полигоны для репетиции грандиозного парада. Или на учения? Кроме боевых машин в колоннах ехали автобусы и большие грузовики с красными крестами. Не хватало только полевых кухонь.

Зимин перевел взгляд на встречную полосу. По ней тоже шла камуфлированная колонна, только другой раскраски, «городской». Вот в её составе было всё.

«Интересно, а эти на какой полигон поехали? Почему в другом направлении?»

Машина свернула с кольцевой и помчалась по узкому шоссе куда-то в лес. Между деревьями то и дело мелькали строения разной этажности, иногда угадывались целые поселки, составленные из личных двухэтажек, но ясность для Зимина наступила только, когда на развилке со светофором и памятником героям Великой Отечественной «Чайка» свернула налево. Путь пролегал по Рублево-Успенскому шоссе. По Ленинским местам. Барвиха, Жуковка, Горки… и снова Горки, только под номерами, вплоть до тринадцатого.

После десятых Горок, Леонид перестал следить за дорогой, поскольку ориентиры исчезли. По обеим сторонам от шоссе теперь стоял сплошной хвойный лес. Темнота была кромешная. Что ж, наверное, при таком освещении водителю были полезны любые подсказки, в том числе и помощь тепловизора.

Куда привела тёмная дорога, Зимин не понял. Машина остановилась перед сдвижными воротами, которые вдруг выросли прямо на шоссе. То есть, при всей своей схожести с асфальтированным просёлком, этот путь был тупиковым.

«Что в моей ситуации символично, - мелькнула мрачная мысль. – Хорошо хотя бы, что эта тюрьма стоит в сосновом лесу. Свежий воздух».

Ворота отъехали в сторону и до Леонида дошло, какой они высоты. Метров в пять, не меньше. Соответственно пятиметровым был и забор с колючей проволокой по верхнему краю, и у земли с наружной стороны.

А вот по ту сторону ограждения ничего необычного Зимин не разглядел. Шагов на сто от забора ничего не росло. Выглядело так, словно для постройки ограждения специально вырубили просеку, но дальше вновь начинался лес. Всё те же высокие сосны, между которыми прятались бревенчатые домики, выполненные в одном стиле, но разных габаритов и конфигурации.

Лесной поселок слабо, но равномерно освещался дежурными лампами над входными дверями домиков, поэтому Зимин сумел более-менее его рассмотреть. Были здесь и трехэтажные строения гостиничного вида, и дома с мансардами, одноэтажные, просторные здания, вроде столовых или клубов, гаражи, склады и просто добротные сараи, а вернее – хозблоки. Животными на территории не пахло.

Кроме стен из бревна, все постройки объединял тип покрытия крыш. Вместо черепицы использовались панели солнечных батарей. В лесу их эффективность наверняка была меньше, чем на открытой местности, но при такой площади поверхности батарей, поселку должно было хватать электричества за глаза. Если, конечно, тут не проводились опыты в области ядерной физики.

Мыль о научном городке пришла по аналогии с Новосибирском. Там в шестидесятых тоже построили Академгородок прямо в лесу. Городок получился не такой экологичный, строили его из обычных материалов, но речь о принципе, по которому выбиралось место: работать на свежем воздухе и вдали от городской суеты. «Рациональная организация труда – путь к высокой производительности». Ровно такой же лозунг только с первым словом «научная», висел над входом в любой НИИ, отсюда и аналогии.

«Чайка» с пешеходной скоростью проехала по извилистой, но широкой главной улочке поселка почти до конца. Или до середины – кажется, дальше тоже темнели очертания домов. На путь ушло минут десять. То есть, поселок был больше километра в длину, это как минимум.

Машина остановилась на довольно просторной, аккуратно размеченной стоянке перед самым, пожалуй, колоритным зданием. Это был большой двухэтажный дом с четырьмя эркерами – по одному на каждую стену. Этакая невысокая сторожевая башня.

- Нравится? – Андрей Михайлович нарушил молчание впервые за всю поездку.

- Впечатляет. Не скажешь, что это тюрьма.

- Это не тюрьма, - Андрей Михайлович вышел из машины.

Вывели на свежий воздух и Леонида. Дышалось здесь действительно волшебно. Чисто, сладко, ненасытно. Зимин невольно замер, наслаждаясь запахом сосен, но конвоиры его не поняли. Подтолкнули в спину и вынудили двигаться за майором Репиным, который уже поднялся на крыльцо дома-башни.

Что расположено на первом этаже, Леонид не увидел. Вероятно, вход на первый этаж был отдельный. А за той дверью, через которую вошел Андрей Михайлович, сразу после тамбура начиналась лестница. Причем, вела она и вверх, и вниз.