Вячеслав Шалыгин - Секретный фронт (СИ)

Впрочем, на экране имелась элементарная заставка… зеленый фон и белый цветок, напоминающий нарцисс, на тонком, неуверенно изогнутом стебельке. Эдельвейс?!

- Я, - настороженным тоном ответил Зимин.

- «Я»? – Абонент усмехнулся. – Почему не «алло» или «да»?

- Что это значит?

- Ты не рад меня слышать?

- Варвара, я всегда рад тебя слышать. Просто объясни, что это за игры?

- Формулируй чётче, Зимин. Что конкретно тебя интересует?

- Всё. Так достаточно конкретно?

- Ты понял, с кем и чем имеешь дело?

- С КГБ. Я в гостях у Конторы, на загородной базе. Ваш библиотечный куратор меня опекает. Мне следует понять что-то ещё?

- Это не просто КГБ, это Политуправление.

- Не вижу каких-то особенностей…

- Ты уже смотрел по сторонам через тепловизор?

- Варвара, ты снова говоришь какими-то намеками. Прекрати, пожалуйста. Я смотрел через тепловизор, но ничего не понял. Ты, кстати, откуда знаешь? «Садовник» сообщил, он твой приятель?

- «Садовник»? – Варвара усмехнулась. – Пусть будет «садовник». Ты не поверил своим глазам, да?

- Люди с «холодными» контурами это роботы… или кто там… наполовину ящеры? Но твой «садовник» тоже не самый горячий тип. Как это понимать? Ты его очаровала, он проникся к нормальным людям светлыми чувствами и решил вывести на чистую воду свою родню? Допустим. Но при чем тут я?

- Ты ведь всё давно понял, Зимин. Просто не хочешь в этом признаваться.

- Ничего я не понял. На что ты опять намекаешь? На связь между «неубиваемыми» немцами и «холодными» людьми в этом лагере?

- Ты не видишь связи?

- Пока я вижу только странности. Вы с Репиным меня к чему-то подводите, используя одни и те же документы, но преследуя разные цели. Невероятно, но факт.

- И какую цель, по-твоему, преследует Репин?

- Пока не знаю, но явно не разоблачение несуществующего заговора в КГБ. Зачем ему баламутить воду в собственном пруду?

- То есть, правду озвучить ты ещё не готов, понятно, - Варвара вздохнула. – Какой ты осторожный.

- Я привык опираться на факты, а не домыслы и пересказы якобы вещих снов.

- Я уверена, ты поймешь, в чем подвох, когда изучишь документы полностью.

- Удивительно. Ты говоришь ровно, как майор. Он тоже убежден, что полная картина откроет мне глаза на что-то очень важное для государственной безопасности.

- Я говорю о подвохе. И даю тебе действительно полную картину. С двух сторон.

- С каких ещё двух сторон?

- В этом телефоне есть снимки немецкого документа. Взгляни на них. Надеюсь, ты справишься с переводом. После него у тебя точно не останется сомнений. Только не беги прямиком к Андрею Михайловичу.

- Сначала позвонить тебе? В какую игру ты играешь на самом деле? Чего хочешь добиться реально?

- Скоро поймешь. В немецком документе, кстати, сказано, что «неубиваемые», как ты выразился, немцы жили на самом деле всего несколько месяцев, а потом увядали и высыхали, словно сорванные эдельвейсы. Красиво сказано, правда? Давай, Зимин, просвещайся дальше. Целую тебя в умную макушку.

Русский, идущий в полный рост по нейтральной полосе, произвел на солдат 131 дивизии вермахта не меньшее впечатление, чем горящий, но не падающий диверсант – на красноармейцев в окопах напротив. Рискуя вновь вызвать минометный ответ противника, солдаты взяли странного бойца в камуфляже на прицел двух крупнокалиберных пулеметов и расстреляли, а вернее – разнесли в клочья. Удивительно, что свалился странный русский только когда пули перерубили ему ноги. До этого, потеряв половину туловища, он продолжал уверенно шагать. Многие солдаты воевали на Восточном фронте давно, однако ничего подобного не видели ещё ни разу.

Наблюдавший за всем этим лейтенант перекрестился и вдруг снова поднял бинокль. На нейтральной полосе шевелился кто-то ещё. Он не шел в полный рост, полз, и гораздо правее, но был одет в такой же камуфляж, как и уничтоженный только что русский.

Лейтенант сполз в окоп и бросился вправо, попутно собирая группу захвата из наиболее опытных солдат.

Когда второй русский дополз до немецких окопов, группа была уже на месте. Так что, встретили лазутчика «радушно» и скрутили крепко. Впрочем, он и не сопротивлялся.

Когда пленного обыскали, изъяли у него оружие и документы и подняли на колени, лейтенант присел напротив. Раскрыв документы, он с трудом, но всё-таки прочитал звание пленного и его фамилию.

- Майор Золкин?

- Довольны собой, лейтенант? – Смерив офицера необычным, каким-то леденящим душу взглядом, спросил лазутчик на прекрасном немецком. – Теперь можете порвать эту фальшивку.

- Документы фальшивые? Вы не майор Золкин? Кто же вы такой?

- Майор Харальд фон Хиршфельд. Особый диверсионно-разведывательный отряд. Зачем вы разнесли в клочья Макса?

- Кого?

- Оберлейтенанта Макса Лемке. Он шел сюда в полный рост.

- Мы… не знали, кто это… - офицер собрался. – Как вы можете доказать, что тот, за кого себя выдаёте?

- Пока никак. Ведите меня в штаб. Вы в любом случае собирались это сделать, не так ли? И ещё, лейтенант, пока не рассвело, соберите останки моего подчиненного, хорошенько облейте бензином и сожгите дотла. Это очень важно...

…В штабе пехотной дивизии майор фон Хиршфельд не задержался. Ещё до рассвета за ним прибыл кортеж из трех машин, набитых офицерами СС, а первые лучи солнца Харальд увидел уже в Кенигсберге, когда машины проезжали по мосту через реку Прегель, в направлении острова Кнайпхоф. Недолго попетляв по узким улочкам основательно подпорченного бомбардировками союзной авиации исторического центра города, кортеж въехал в небольшой двор, образованный четырьмя крепкими старыми зданиями.

Удивительно, что эти здания уцелели. В них попадали бомбы, и не раз, но ни одна не причинила серьезного вреда. Небольшие бомбы старинную кладку и даже крыши не брали, а крупные – не взрывались. По какой мистической причине так случилось около десятка раз, никто ответить не мог. Или не хотел.

Харальд не раз спрашивал об этом у штандартенфюрера СС Отто фон Штиля, который вот уже второй год экспериментировал в подвалах четырех зданий, имеющих один адрес – Кенигсберг-13. Но штандартенфюрер только усмехался и пожимал плечами. Лишь однажды он ответил, да и то весьма уклончиво.

- Задайте этот вопрос представителям Аненнербе, мой дорогой Харальд. Они двумя этажами выше. А лучше занимайтесь своими делами. Вас и ваших лучших егерей направили помогать мне в проекте «Серебряная рысь», вот и помогайте. А всё остальное пусть останется вне поля зрения.

- Ваш проект связан с делами Аненнербе?

- Мой проект лишь отчасти интересен этой организации, в нем слишком мало мистики, - Отто вновь усмехнулся. – Чистая наука заумна и скучна по мнению этих господ. Вот если бы вы нашли на том перевале волшебную палочку, превращающую простых солдат в боевые машины… или с помощью нашей сыворотки могли бы подниматься в бой мертвецы – другое дело. А эксперименты в области биохимии, фармакологии, физиологии… да ещё с живыми, а не мертвыми… скукота! Они во всё это не вникают из принципа. По-моему, они решили для себя, что мы просто разрабатываем новые таблетки-стимуляторы. Они даже ворчат, я слышал сам, что моей лаборатории не место в таком сакральном месте, что нас лучше переселить в бункер для химических экспериментов. Наш проект слишком научен.