Дмитрий Зурков - Большая охота

– Ну, за его психику я бы переживать не стал. – Фон Штайнберг задумчиво пробарабанил пальцами по столу. – Все говорит о том, что он тщательно просчитывает все свои действия…

За окном послышался невнятный шум, который по мере усиления превратился в столь знакомый и дорогой гауптману звук летящего на небольшой высоте аэроплана. Выйдя наружу, офицеры увидели, как самолет разворачивается вдалеке и летит обратно, превращаясь из небольшой и малозаметной черточки в страшную большую «птицу», чей клюв обрамлен блестящим ореолом вращающегося винта. Заметив, видимо, что на него смотрят с земли, летчик покачал крыльями, демонстрируя черные кресты Fliegertruppe (военная авиация), затем внезапно снизился и с ревом пронесся над головами зрителей, направив биплан к небольшому полю, расположенному рядом с въездными путями на станцию. Там развернулся против ветра и зашел на посадку.

– Шмидт! – Гауптман подозвал дежурного. – Возьмите мой автомобиль, пару человек для охраны, и привезите ко мне летчика. Возле аэроплана выставить пост. Выполняйте!

– Цу бефель (Слушаюсь), герр гауптман! – Унтер-офицер козырнул, затем подозвал двоих солдат, и через несколько минут автомобиль уже мчался к севшему аэроплану.

– Пойдемте, Майер, мы еще не закончили разговор. – Фон Штайнберг направился в канцелярию, где их терпеливо дожидался врач.

– Герр Вальтрауб, скажите, как быстро раненые солдаты смогут вернуться в строй? И что из медикаментов для этого необходимо? – Командир роты решил уточнить интересующие его вопросы.

– Герр обер-лёйтнант, в каких-либо боевых действиях они смогут участвовать не ранее чем через неделю. Но по внутренней службе смогут исполнять свои обязанности уже послезавтра. Что же касается лекарств и перевязочных средств, у меня все в наличии. Благодаря честности русского офицера.

– Благодаря этому русскому у нас большие потери! Если вы забыли, я напомню, что только вчера мы похоронили двадцать два человека! Еще восемь солдат ранены при взрывах гранат!.. А разве не вы оказывали помощь пехотинцам, провалившимся в ямы со штыками? Сколько из них остались хромоногими калеками?.. – Майер чуть не задохнулся от вспышки внезапного бешенства. – Вы это называете честностью?!.. Так что я бы на вашем месте, герр ассистенцарцт, не восхвалял бы врага так открыто. Мои егеря могут неправильно это понять!

– Я – в первую очередь врач. И сужу обо всем происходящем по тому, насколько это полезно или вредно моим пациентам. Ваши егеря могут думать все, что угодно, но если получат ранения, то приползут ко мне, и я буду их лечить теми лекарствами, которые удалось сохранить, в том числе и благодаря русскому офицеру. Что касается потерь, а la guerre comme a la guerre, как говорят французы, не мне объяснять, что это значит. Вам же, как командиру, я посоветовал бы озаботиться более обильным и калорийным питанием для раненых. По госпитальному опыту знаю, что у местных можно вполне недорого купить мясо, пару свиней, например.

– Извините за некоторую резкость, герр доктор. Что же касается питания, то еще вчера мы с бургомистром договорились о закупке мяса. И я с утра отправил людей, чтобы привели обещанную корову. Надеюсь, это поможет моим солдатам так же, как и ваши пилюльки.

Обмен любезностями прервал дежурный унтер-офицер, который открыл дверь и собирался что-то доложить, но был решительно отодвинут в сторону, и в комнату ворвался коренастый обер-лёйтнант с Железным крестом на кителе.

– Генрих, черт побери! Я очень рад снова видеть тебя, старина!.. – Он с распростертыми объятиями двинулся было к гауптману, но, заметив присутствующих, обратился к ним. – Извините, господа, позвольте представиться – барон Лотар фон Шмеллинг унд Лотецки!

– Лотар?!.. Ты?!.. Здесь?!.. Как ты здесь очутился?.. – Вид у фон Штайнберга был несколько обескураженный. – Последнее, что я про тебя слышал, рассказы о твоих подвигах на Западном фронте! Я думал, что ты там уже командуешь отрядом, и вдруг – такая встреча!.. Не могу поверить – старый добрый друг, верный рыцарь Ланселот!..

– Да, Генрих, это я. Переведен сюда со своим отрядом. Получается – на твое место. Сочувствую тебе, дружище! Может быть, расскажешь, как это случилось?.. Потом… – добавил летчик, видя заинтересованность на лицах врача и Майера. – В штабе намекнули, что еду на отдых, поскольку у русских почти нет аэропланов. Но, как оказалось, помимо них существуют и другие опасности. Стоило мне приземлиться, как был атакован местной коровой, которую два твоих недоумка вели на расстрел. Она решила не сдаваться без боя и вызвала меня на поединок. Я даже на секунду почувствовал себя в роли тореро в Мадриде. Это чудовище попыталось боднуть крутящийся винт. К счастью, он оказался прочнее коровьего черепа… В общем, Генрих, с тебя – бифштекс. А сейчас поехали, покажу, на чем мы теперь летаем…

Через три минуты тряски по ухабистой разбитой дороге фон Штайнберг со своим другом были уже возле аэроплана.

– Смотри, Генрих! Новая машина! Альбатрос С1! Скорость – сто сорок километров в час, поднимается почти на три с половиной тысячи метров! Скороподъемность и маневренность гораздо выше, чем у того же Авиатика, и это – при таком же моторе! Берет в полтора раза больше бомб – почти сто килограммов, а самое главное – два пулемета, один из них – курсовой. Правда, пока ставят австрийские Шварцлозе, наверное, из-за недостатка наших Шпандау. Но скажу тебе по секрету, говорят, что Фоккер у себя в Шверине придумал какую-то замечательную штуковину, которая позволяет стрелять сквозь винт, и мы наконец-то сможем вернуть должок и надрать задницу бриттам и лягушатникам! И, наконец, конструкторы все же сделали место летчика впереди. Теперь обзор ничем не закрывается в самый неподходящий момент! – Восторженный поклонник авиации, фон Шмеллинг готов был говорить о новом аэроплане бесконечно. – Я встречался с несколькими ребятами из нашей летной школы, отзывы о нем только хвалебные. Да и сам успел полетать немного. Это – не машина, это – верный и надежный товарищ, который понимает тебя с полуслова!

– Лотар! Мне теперь долго не подняться в небо! – Гауптман говорил жесткими рублеными фразами. – Из-за этой чертовой истории с отрядом я теперь не скоро взлечу!..

– Друг мой Генрих, как ты ошибаешься! Готов поспорить на бутылку хорошего французского коньяка, что ты сегодня же очутишься в небе. – С этими словами барон похлопал по крылу своего аэроплана.

– Лот!.. Ты хочешь сказать, что…

– Я хочу сказать, что самолет двухместный, а мне что-то не хочется сегодня больше сидеть за штурвалом. И я с удовольствием уступлю место тебе. Покатаешь меня? А, Генрих?..

– Но… Если твоему начальству станет известно, что…