Дмитрий Зурков - Большая охота

Утром просыпаюсь от легкого тормошения. Открываю глаза и вижу зевающего во весь рот Гордея, который показывает мне часы. Шесть утра, уже светает. Пора вылезти и осмотреться, что же там снаружи творится. По очереди бужу всех остальных. Димитр просыпается сразу, Бера и Синельникова приходится немного потрясти. Умываюсь водой из припасенного бочонка, окончательно прихожу в себя. Вот теперь пора и на прогулку. На всякий случай тихонько и аккуратно открываем дверь склада. Хотя, если бы что-то было не так, охранение дало бы знать. Беру с собой неразлучных сибиряков и Бера, который хорошо знает крепость.

Канонада стихла еще ночью, но гансов пока не видно. Впрочем, как и наших. Хотя – нет, через метров триста понимаю, что ошибся. За казармой слышатся неторопливые шаркающие шаги. Через несколько секунд из-за угла появляется вдрызг пьяный, еле держащийся на ногах поручик в расстегнутом кителе. В качестве оружия в руках – наполовину опорожненная бутылка водки. И судя по доносящемуся от «героя» запаху, отнюдь не первая. Увидев нас, жертва алкоголя притормаживает, мотает головой, пытаясь отогнать от своего затуманенного сознания видение прапорщика в сопровождении трех лохматых фигур. Но, поскольку это ему не удается, пытается вступить с нами в контакт:

– Господа, вы не… ик… германцы?.. Нет, вы на них не… ик… похожи. Тогда, значит, вы… ик… наши… Ужасные новости… И-ик… Крепость сдалась. Тев… ик… тоны входят через северные ворота… Всем при… ик… казано построиться на площади у Георгиевского… ик… храма… А я… ик… не желаю!..

– Это правда? – вежливо уточняет Николай Павлович. – Вы точно знаете?

– Увот вам… ик… стиный крест, господа! – Поручик торжественно крестится зажатой в правой руке бутылкой. После чего секунд десять смотрит на нее, что-то соображая, затем перекладывает посудину в левую руку и повторяет крестное знамение. Приказ… ик… коменданта объявлен во всех под… ик… разделениях… А я не хочу!.. Не… ик… хочу строем идти в плен!..

На этом силы его оставляют, и поручик, усаживаясь поудобнее возле стены, делает еще пару глотков, после чего, пробормотав что-то типа «Прости… Прости, Наташенька… Прости и прощай…», впадает в амнезию. Бер хочет его растормошить, но я его удерживаю:

– Не стоит, Николай Павлович, он сам выбрал, в каком виде сдаваться. Пойдемте…

Добравшись по пустующим казематам до верха стены, наблюдаем за строящимися на плацу батальонами и решаем возвращаться обратно. В конце концов, мы не нанимались зрителями на спектакль «Очередной позор Российской императорской армии».

Собрав нехитрые пожитки, с соблюдением всех мер предосторожности перебираемся в казарму, выбранную Николаем Павловичем в качестве КП, куда он еще вчера протянул провода от фугасов. Сидим тихонько, как мыши в норке, завтракаем «сэндвичами» из тушенки с хлебом, запивая этот деликатес водой. Курить хочется ужасно, но всем запрещено строго-настрого. Еще не хватало, чтобы гансы нас унюхали, когда пойдут по казармам…

Солнце уже поднялось, на часах – половина одиннадцатого. Вдалеке появляется небольшая группа немцев, по-хозяйски обходящих свое новоприобретение. Заходят в одну казарму, минут через десять вламываются в другую, выталкивают наружу несколько человек в русской форме и с веселым гоготом пинками гонят их, как я понимаю, к месту сбора пленных. До нас пока не добрались, что, собственно, и немудрено. Здешние постройки больше напоминают катакомбы – идешь и идешь без конца из казармы в казарму, из каземата в каземат. Как в нашей Воркутинской части, где можно было обойти все службы и подразделения, не выходя на воздух. Вот и здесь – примерно то же самое.

Прапорщик Бер уже давно приготовился действовать. Концы кабелей закреплены гвоздиками на столе, рядом стоит подрывная машинка – небольшой деревянный ящичек с ручкой, как у кофемолки, с большой черной кнопкой и винтовыми зажимами для проводов. Две мои «пятерки» перекрыли в казарме подходы к нам справа и слева, устроились на лестнице этажом ниже. Ожидание давит на нервы. Правильно говорят: неизвестность хуже опасности. Видно, что все взбудоражены, но стараются не показывать этого. Мне тоже надоедает сидеть и смотреть в окно или тупо мерить шагами коридор. Подзываю Зингера и Егорку, которого, как самого шустрого, вторым номером откомандировал Михалыч. На этот раз им придется поменяться ролями.

– Так, казаки, есть работа. Егорка, оставляешь все лишнее – шашку, карабин, мешок, берешь в дополнение к нагану мой люгер… – Снимаю с пояса кобуру и отдаю мелкому. – Не забудь нож. Твоя задача: по всем этим лестницам-коридорам пробраться на стену, посмотреть, что творится на площади, на складах. В общем, осмотреться по кругу. Андрей, страхуешь его. Если встретите по пути гансов, не рискуйте, не лезьте на рожон. Переждите или возвращайтесь. Оба должны вернуться, вы нужны здесь. Понятно?.. Тогда – вперед!..

Отдаю им свой бинокль, и парочка бесшумно исчезает в темном коридоре. Спустя какое-то время после их ухода немного в стороне слышен отдаленный шум. Прибежавший дозорный докладывает, что немчура начала выводить пленных через ворота. Иду на пост, смотрю сам. Да, по дальнему краю плаца-площади тянется колонна людей в русской форме, конвоируемая фигурами в фельдграу. Значит, началось. Осталось дождаться, пока они выпихнут из крепости почти стотысячную толпу, и можно будет работать.

Снова поблизости появляются гансы, шарятся по казармам, но выше второго этажа не поднимаются. И двигаются потихоньку, гады, к нашему логову. Если придут раньше времени, придется их гасить, но тихо. Выстрелы поднимут тревогу. Какой-нибудь исполнительный унтер отправит свой взвод посмотреть, кто там шумит, – и все. Операция сорвана. Остается надеяться на лучшее…

Вскоре возвращается разведка. Егорка докладывает, пытаясь скрыть свое возбуждение (ну, как же, первый самостоятельный выход, считает себя «взрослым»):

– Вашбродь, с площади гансы начали отправлять пленных, ну, да это и отсюда видно. Возле складов выставлены караулы, по два человека на ворота, но больше для виду. Часовые просто стоят рядом, курят и болтают.

– Этот мелкий, как ящерка, всю стенку переползал, – улыбаясь во все свои тридцать два зуба, добавляет Зингер. – Нашел какой-то махонький домик, скорее всего голубятню, но стены из кирпича. Оттудова обзор во все стороны, токмо клетки вокруг пустые да птицы нагадили – страсть! По дороге еле оттерлись. Но для наблюдательного пункта – самое то будет.

Виновник торжества также показывает, что дантистам еще долгое время придется обходиться без него… Так, а вот это – хорошая идея!.. Давно пора парня поощрить, заслужил! И неплохой способ приободрить остальных!.. Значит, ящерка – ящер – дракон – … Драг! Отлично!