Виктор Козырев - Братство Трилистника

Эмма лишь пожала плечами.

-- Ещё вопрос. Кто такая Совушка?

-- Очень странная девочка. Мы её подобрали, когда блуждала близ гасиенды дона Веги. Жила в одном из племён Майду. Их перебили британцы, а она спаслась. Говорит, что, когда кавалеристы атаковали селение, она спала в одной из дальних землянок, незамеченных солдатами. От выстрелов проснулась, забилась в угол. Вылезла лишь через пару часов после того, как бойня прекратилась. Потом полгода бродила здесь по лесам, пока не вышла к гасиенде. Это было два года назад. Диего взял её к себе, растил, учил читать и писать, а также испанскому и немного английскому языкам. Русскому учить не требовалось, так как она из русских поселенцев, но не помнит, где росла и как оказалась среди индейцев. Хорошо разбирается в травах, а по Калифорнии может передвигаться с закрытыми глазами. Впрочем, ты с ней ещё познакомишься.

-- Вот любопытно, -- задумчиво протянул я. - А есть ли среди нас нормальные люди? Без скелетов в шкафу и неясностей?

-- Диего нормален...

-- Если не считать того, что в моём мире он литературный персонаж.

Когда вернулся де ла Вега, мы уже шутливо пикировались на тему моего и её непонятного происхождения. Ничего не понимающий дворянин выдержал этот разговор не более минуты, а потом перебил нас вопросом, почему всё готовит он один, а мы сидим тут?

-- А что надо? - вскинулась Эмма.

-- Я подумал, что в мундире солдата британских войск ему будет проще передвигаться. Вот только есть проблема: его английский отвратителен.

-- Он может выдавать себя за ирландца, -- хмыкнула Эмма. - Или за шотландца, валлийца или просто уроженца Ливерпуля. Специфика английского языка такова, что наш друг вызывал бы подозрение, говори он с оксфордским произношением. В любом случае спор не имеет смысла. Я выправила ему документы за подписью полковника Локхида. По ним он сопровождает эту девочку по приказу командования на север. Сейчас уже можно вписать, что в Новую Вологду...

-- И всё-таки я против того, чтобы отправлять с ним Совушку, -- вновь вернулся к старой теме де ла Вега.

-- Диего! - возмутилась Хэдли. - Во-первых, мы давно собирались отправить её к русским, где она не будет вызывать подозрений. Во-вторых, Владу нужен проводник. В-третьих, документы сделаны на двоих!

-- Есть же Анна, я слышал, что она, несмотря на возраст, хороший боец, её называют калифорнийской амазонкой, -- пробормотал практически сдавшейся дон.

-- А что Аня? - вдруг завелась Эмма, и по тону сразу стало ясно, что они подруги-соперницы. - Я вообще считаю, что лучше бы она оставалась на Аляске в доме своего отца. И ещё я не пойму, почему вы такое внимание уделяете Ане Камаевой, которая только и умеет, что махать саблей и шпагой, слегка стрелять из пистолета? Я тоже так могу, но меня почему-то никто не называет калифорнийской амазонкой!

Похоже, наша ведьма завелась не на шутку. Надо было разрядить ситуацию шуткой.

-- Как я понимаю, они подруги? - вклинился я. - И, судя по всему, Анна гораздо красивее Эммы.

Глаза у Хэдли снова стали кошачьими, она недовольно фыркнула и вышла из комнаты.

Диего рассмеялся.

-- Честно говоря, я никогда не видел Анну Камаеву. Про неё много рассказывают. Иногда называют амазонкой, впрочем, говорят, на балах она не уступает нашей привлекательной Эмме.

Мы посидели молча какое-то время.

-- Ладно, -- сказал вдруг Диего. - Если мы тебя маскируем под порученца британской армии, то тогда, наверное, из оружия тебе дам "Браун Бесс" со штыком, пеппербокс и те дуэльные "Лепажи"; пистолеты не демонстрируй, пусть будет сюрпризом. Документы, я чувствую, подписаны господином Локхидом. Не придумывай ничего, ссылайся на то, что просто выполняешь приказ, а начальство подробностей не объяснило. Да и с чего бы полковнику распинаться перед рядовым, к тому же ирландцем.

Закутавшись в какое-то непонятное тряпьё, тринадцатилетняя девочка внимательно всматривалась в огонь костра. Что она там высматривала, мне было непонятно. Возможно, она так общалась с духами. Я не знаю. Я уже третий день путешествовал в её компании и привык к её молчанию, хотя вчера мы проговорили перед сном где-то час. Я расспрашивал её о жизни у индейцев, она отделывалась короткими, общими фразами. Но с большим удовольствием говорила о том, как жила на гасиенде Диего. С детским восторгом предвкушала встречу с Анной Камаевой. Это было понятно: Анну окружал героический ореол и в том, что Анна являлась примером для подражания тринадцатилетней девочки, не было ничего удивительного. А на утро она вновь замолчала и так до сего момента не проронила ни слова, даже дорогу указывая жестами. Впрочем, больше от неё и не требовалось. Как проводник она была хороша, путешествие протекало пока гладко.

Только я об этом подумал, как мне дали понять, что я сглазил. Совушка вдруг оторвала взгляд от огня и произнесла:

-- Сюда идут злые люди.

Сказав это, она замолчала. Я же на всякий случай проверил пеппербокс. Мало ли, какая шаманская магия ей доступна. И точно! Минут через десять и я услышал голоса и топот копыт.

На поляну, где мы сидели, выехали три оборванца. Огнестрельным был вооружён только один из них. Остальные двое сжимали в руках сабли. Заметив, что я в красном мундире пехотных войск, они хотели было сдать назад, но увидев, что нас всего двое (причём одна - маленькая девочка), передумали.

-- Что, солдат, -- обратился ко мне тот, кто был вооружён винтовкой, причём по-английски, по произношению чувствовалось, что он был выходцем из северных графств. - Можешь оставить нам деньги, еду и оружие...

-- И девку, -- добавил его сообщник.

-- Господи, как банально, -- вздохнул я и, резко вскидывая руку, сделал три выстрела из своего пистолета. Попал, к сожалению, только в одного, но зато в того, кто был вооружён винтовкой.

Впрочем, это неважно. В пеппербоксе есть ещё один заряд, и я спокойно использовал его для вычёркивания из списка живых ещё одного бандита. Старая добрая "Браун Бесс", которая стояла неподалёку, помогла избавиться от третьего бандита.

-- Надо убираться отсюда, -- сказал я Совушке. Но та уже была готова отправиться в путь.

Я перезарядил своё оружие, потушил костёр, и мы, сев на коня из конюшни дона де ла Веги, двинулись сквозь непроглядную темень леса. Я старался уйти подальше, так что ночью спать не пришлось. А когда мы удалились достаточно далеко от того места, на горизонте уже забрезжил рассвет.

-- Надо отдохнуть, -- вдруг сказала девочка.

-- Уже утро, -- мрачно буркнул я в ответ.

-- Это неважно. Сейчас нам нельзя ехать там. Да и Ганнибал устал.

Ганнибал -- это наш конь. Обычный объезженный мустанг. Впрочем, для этой местности лучшего и не надо. Разве что чёрный андалузец, на котором разъезжает дон Диего, и лучше, и на своём месте.