Александр Логинов - Накануне (СИ)

Удивление, проявившееся на Сашкином лице, вызвало смех среди них. А удивиться было чему. Один из них был определенно славянином и говорил без акцента, характерном для степняков.

-- Стою, -- согласился Сашка сгибая руки в локтях, чтобы натянуть поводья.

Чурнай, как прирожденный всадник, остановил свою лошадь иначе.

-- Слазь с коня, -- велел стрелок, чуть шевельнув наполовину натянутым луком.

-- Кто тут старший? -- спросил Сашка не подчиняясь.

-- А ты кто? -- спросил стрелец.

-- Я? Князь Александр я! Шемякой кличут, -- громко выкрикнул Сашка.

У Чурная челюсть отвисла при этих словах. А стрелец только заржал.

-- Такой князь мне не ведом! -- крикнул он.

-- Ты всех князей знаешь? -- нагло спросил Сашка, пытаясь заговорить зубы противнику.

-- Ну... -- протянул тот ослабевая тетиву.

-- Не веришь? Посмотри! -- парень протянул руку демонстрируя золотой перстень на большом пальце.

Этот перстень из золота он нашел на заколдованном острове и никому не показывал. Еще в пыточной камере в Резани он заметил такой же на руке резанского князя и у остальных князей были подобные. Изображение на Сашкином перстне отличалось от других, но не на много - все та же загогулина с отростками.

--Брось его мне, -- велел стрелец.

-- Ага, разбежался, -- фыркнул Сашка. -- Только шнурки поглажу...

Шутку не оценили. А тем временем половцев стало значительно больше, и они почти окружили их.

-- Ладно, хватит балагана, -- с улыбкой произнес Сашка. -- Сам-то, кто будешь?

-- Кюр я, боярин князя Константина.

-- Изгоя что-ли? -- догадался Сашка.

Боярин не ответил, сверля мрачным взглядом наглеца. Рука вновь потянула тетиву.

-- Вы грабите моих людей, -- поспешил сказать парень.

-- Хватит, надоело, -- зло произнес боярин.

-- Сдавайтесь! -- выкрикнул Сашка, стараясь унять дрожь в руках.

-- Чего? -- опешил боярин и потом, когда до него дошло вся нелепость подобного предложения громко рассмеялся.

-- Не правильный ответ, -- сказал Сашка спешиваясь.

Он сделал несколько шагов в сторону боярина, надеясь, что его наглое поведение вызовет растерянность среди половцев.

-- А за неправильный ответ надо платить, -- громко, что бы все слышали, сказал он, подходя к боярину. -- Жизнью.

Говоря это, он вытащил пистоли из-за пояса. Торки Чурная, которым было поручено следить за сигналом, пустили стрелы и два половца вскрикнули. В их спину вонзились смертоносные стрелы. Степняки закричали, и Сашке пришлось громко заорать, пытаясь перекричать их:

-- А еще я колдун и страшно голоден! -- это он уже крикнул по-половецки, заранее заучив фразу.

Боярин с перекошенным лицом собирался пустить в него стрелу, но не успел. Сашка выстрелил первым. От грохота выстрела лошади взбесились. Несколько всадников выпали из седел, но степняки слишком хорошие наездники, им удалось остановить лошадей, но только для того что бы погибнуть от стрел.

Чурнай умудрился удержать своего коня в повиновении и быстро опустошал тул, а когда стрелы кончились, взялся за саблю.

Боярин, когда его кобыла встала на дыбы, кулем свалился на землю. Свинцовая пуля попала в подбородок, оставив на лице огромную рану. Сашка не обращая внимание на стрелы, летевшие в него со всех сторон, наклонился над убитым. Он это делал впервые и неумело. Но справился быстро, благодаря огромной силе в руках. Голова боярина взметнулась вверх, насажанная на пику. Так он и стоял, потрясая головой и орал благим матом, а стрелы отскакивали от него не причиняя вреда.

-- Колдун! Колдун! -- проняло половцев, и они начали сдаваться.

Нервное перенапряжение дало о себе знать. Ноги самопроизвольно подкосились, Сашка упал на колени выпустив из рук пику. Чурнай со своими торками вершил месть и парням с трудом удалось остановить их. Был момент, когда торк чуть было не набросился на Местятку и только вмешательство Лавра спасло парня. Кузнец метнул топорик, сбив Чурная с ног. Торк с воем катался по снегу, а его люди опустили сабли и Местятка поспешил обезоружить их.

Сашка понимал чувства торков. Половцы, ворвавшись в зимовье вырезали всех, оставив только молодых и сильных. Пленников даже успели заковать в оковы.

Местятка от пленных половцев узнал, что побили они людей князя Константина и ошалел от новости. Пришлось Сашке наводить порядок в своих рядах. Парням не хотелось сориться с князем-изгоем. Они нервничали. Как мог, Сашка успокоил их. А тем временем вернулся Ратмир, отправленный за санями. Волынский воевода вместе с Костяжкой отличились. Три половецких всадника не смогли справиться с понесшими лошадьми и выскочили на них. Одного они убили, у других подстрелили лошадей. Ратмир нашел придавленного половца под убитой лошадью, и оставил там, связав руки, а второго пришлось искать в лесу, куда он убежал. По следам на снегу беглеца отыскать было не сложно, тем более степняки не приучены к пешим прогулкам. Ратмир настиг его и всадил стрелу в спину.

Сашка размышлял над судьбой пленников, когда к нему обратился Чурнай.

-- Отдай мне пленников, -- потребовал торк. -- Христом богом прошу, отдай!

Не трудно представить, что с ними собирался сделать торк. Из всего рода в живых остались только он и два взрослых воина и молодежь не старше пятнадцати лет. Чурнай потерял мать, жену, трех маленьких сыновей. Один из них был младенцем, родившимся по осени.

-- Коней отдам, серебро отдам, себя отдам, -- дико вращая яблоками в глазницах умолял торк. -- Только, прошу, отдай мне их!

-- Хорошо, -- не раздумывая согласился Сашка. -- Отныне вы все - мои, а пленники - твои. Делай с ними, что хочешь.

Волынский воевода Мирослав осудил Сашку.

-- Это люди Константина, а он зло помнит, -- предупредил он.

-- А что мне их отпустить прикажешь? После всего, что они тут натворили? -- резко ответил Сашка.

-- Отпускать их не следует, -- мягко заметил воевода. -- Просто бы убил и все.

-- Добрый ты, старик, -- огрызнулся парень.

-- Ты не хочешь посмотреть, что с ними сделают торки? -- предложил воевода.

-- Нет, -- Сашка отрицательно помотал головой.

-- А ты сходи, посмотри, -- посоветовал старик. -- Торки теперь рабами твоими станут, а Константин коли узнает - шкуру живьем сдерет.

-- Господи, что делается! -- в полуземлянку, сквозь низкую и узкую дверь протиснулся Василь причитая. -- Прости их господи, не ведают, что творят.

Чурнай мстил. Мстил за род, за жену, за детей. Пленников избили до потери сознания. Били грамотно. Сашка, вышедший посмотреть на казнь, стоял в сторонке, рядом с Лавром. Потом пленников одного за одним укладывали лицом на землю. Все торки мужского пола, включая детей, подходили к ним и наклонялись над телами. Каждый, по очереди, вырезал ремень из спины, плюнув на кровоточившую рану.

Александр Борисович Шемяка смотрел на это и не мог оторваться. Пленников после истязания повесили на деревьях, а дергающиеся в конвульсиях тела расстреляли из луков.