Саша Бер - Кровь вторая. Орда

Кайсай не ответил, а вместо этого кивнул, давая понять, что понял, не дурак.

— Агар, готовится идти в поход в далёкие земли, на заход солнца к холодным морям.

Кайсай вновь кивнул, мол знает.

— Мы с ним в поход не пойдём.

Бердник недоумённо на неё посмотрел.

— Нам там делать нечего, — пожала плечами Райс, — туда собираются мелкие царьки, садиться на шею, или на стол, как они говорят, диким народам, там проживающим. Мне это не интересно. Я, конечно, отправлю из своих девочек, кое-кого, опыта понабраться, но основная часть, будет готовиться к другому походу. В конце лета, мы пойдём на юг, к большим горам. Там, за этими горами, растёт наш самый злейший и самый опасный из врагов. Он умён, хитёр и очень силён. У него одних воинов, на сегодняшний день, почти в три раза больше наших. Они хорошо вооружены и обучены. К тому же, в молодости, этот царь-воин прошёл хорошую выучку в наших ордах, поэтому, прекрасно знаком с тем, что мы из себя представляем. Пока, он пожирает одно царство за другим и ширит свои владения, но скоро, решит и наши степи прибрать к рукам и в первую очередь, ему интересны именно мы, девы. Он о нас знает очень много, а вот мы о нём, почти ничего. Вот и сходим, по расспрашиваем у соседей. Если он нападёт на нас, или мы решим прижать ему хвост в его горах, нам надо знать о нём всё. Только так, можно будет ему противостоять.

Кайсай слушал внимательно. Это всё для него было в новинку. Он ничего не знал о далёких народах. Весь его мир, укладывался в просторах степи и что делается за её приделами, он, даже, никогда не задумывался.

Он не представлял себе, что за царь-воин, что это за страны такие. Он, вообще, не знал, что такое горы. Задавать такие вопросы царице, Кайсай не решился, чтоб её глазах не выглядеть дураком, но решил, при первой возможности, попытать кого-нибудь, на предмет международной обстановки, раз уж он, в такую крутую кашу заварился. Тем временем, Райс продолжала:

— Два года назад, я послала туда небольшой отряд, во главе с моим сыном, но вот, уже два года, ни от кого нет вестей. Я сильно беспокоюсь. Поэтому, рассчитываю на тебя.

Кайсай резко вскочил на ноги, но Райс, тут же его осадила:

— Сядь, куда кинулся, торопыга. Ты не знаешь ни их языка, ни их обычаев. Ты, вообще, ничего не знаешь о их народе, насколько я поняла. Если до конца лета, от сына не будет вестей, то ты, с нами дойдёшь до гор, а там, пойдёшь один. Поэтому до похода, должен будешь знать всё, что знает Калли. Она тебя будет учить. Девочка не из персов, она урартка, но то, что нужно, знает: язык, повадки, правила поведения. Времени мало, а научиться, ты должен, очень многому, — и обращаясь уже к девам, жёстко велела, — что хотите делайте, но к концу лета, он должен быть готов. Я освобождаю вас, пока, от всего. Только смотрите мне, детей в подолах не натаскайте. Выгоню к ебене матери.

Такие речи Кайсаю, как мёд на уста, но тон, с которым она всё это проговорила, заставил его, к земле прижаться. Оказывается, Матерь, когда захочет, кого угодно, разом на колени поставит, одним голосом. Он её видел такой в первые, а вот судя по реакции дев, они её такой, видят регулярно.

— Но для начала, — она вновь обратилась в берднику, — съездишь в Терем. Традиции надо блюсти. Девы, — и она кивнула головой в сторону Золотца, — проводят.

Она замолчала, показывая всем свои видом, что закончила. По её вопросительному взгляду, Кайсай понял, что она ждёт вопросов.

— Матерь, — начал он, — я могу задать один вопрос?

— Задавай, сколько посчитаешь нужным.

— Перед тем, как я согласился, — начал он осторожно, потупив взгляд и следя за ними боковым зрением, — ты, больно прижала мне хвост. Я увидел беспокойство в твоих глазах, но не увидел страха. Ты, действительно, не думала о том, что я, воин бердник, защищая свою жизнь, смогу перед смертью, убить, кого-нибудь из вас?

Матерь улыбнулась, улыбнулась и Калли, а Золотце вспыхнула, как обычно, но только выдавила из себя удивлённо:

— Ну, ты, рыжий и скотина.

После чего соскочила и заговорщически обратилась к Райс:

— Матерь, а давай мы его проучим, чтоб изначально боялся, а то, вообще, распустился, мужлан двухголовый.

— А, давай, — неожиданно весело поддержала её царица, — тут все свои. Тут можно. Кали, поговори с мальчиком. Учить, так учить.

И она задорно рассмеялась. Кайсай удивлённо посмотрел на веселящихся дур, почему-то понимая, что его сейчас будут бить. Но Калли, бить его не стала, а лишь хищно улыбнулась, целым глазом, встала, развела руки в стороны, как бы предлагая «обнимашки» и мягким воркующим голоском пропела:

— Кайсайчик.

То, что произошло дальше, бедный рыжик, помнил с большим трудом, вернее, помнил всё, как в тумане, при этом всячески желал забыть, напрочь.

Сначала на него нахлынула эйфория. Ему, как будто глаза поменяли. Краски стали яркими, насыщенными. Сердце забилось, как у зайца. Воздух пьянил, будоражил. Дышать было настолько легко и приятно, что он, просто, упивался, наполняя им полную грудь. А когда Калли, это совершенство красоты и женственности, попросила подойти к ней, то от одного её голоса, в голове, что-то произошло не понятное.

Он моментально потерял интерес ко всему на свете, кроме неё. Мир вокруг, перестал существовать. Она и только она стала его миром. По всему телу побежали сладостные мурашки, и он её так захотел, как женщину, что всего затрясло крупной дрожью.

Он помнил её настоящей, сверхъестественной богиней, ради которой был готов отдать всю свою жизнь, ради которой, был готов умереть. Счастье переполняло его через край, выливаясь слезами. В один миг, воин бердник, безжалостный убийца, превратился в смазливую, заплаканную куклу. И помнил он, как она, действительно, вытирала об него ноги, а он плакал от счастья, ползая перед ней и каждое её прикосновение, разливалось в его теле оргазмом… Она издевалась. Как она издевалась!

Пришёл он в себя, как будто пробудился ото сна, лёжа на земле лицом в песок, которым был усыпан пол вокруг банного камня. Голый. А на его пояснице, сидел кто-то мягкий, тёплый, но тяжёлый и легонько дёргал его за волосы. Кайсай попытался медленно приподняться, оглянувшись, но тут же получил лёгкий толчок в голову и голос Золотца со спины тихо проговорил:

— Не дёргайся, а то опять заплету косу, не пойми, как.

Но голову, он всё же немного приподнял, увидев, что Калли сидит на своём месте и с её глазом колдует царица.

— Сука, — прошипел молодой бердник, глядя на ту, которую только что обожествлял.

— Да, уж, — тихо подтвердила Золотце, продолжая плести ему косу, — ты, даже не представляешь, какая. Будь с ней осторожней и старайся держаться по дальше.

Она говорила очень тихо, чтобы Матерь с Калли не могли её услышать. Подобное поведение удивило Кайсая. С чего бы это вдруг, этой стерве, так о нём озаботиться, и какая между сёстрами мышь пробежала.