Андрей Горн - Дух трудолюбия

— Павел, запускаем машину!

Ответом мне была внезапная судорога, тряской передавшаяся на стены и пол. Бронеход вздрогнул, да так сильно, что с непривычки все стоящие на мостике чуть не попадали на металлический пол, каким то чудом удержавшись на своих ногах. Что это было? Хорошо еще без последствий, но предупреждать же надо. Хотел уже возмутиться, как следом слышу голос Павла:

— Ха-ха! Все целы? Испугались небось? Уж простите! Забыл сказать про тряску. В первый раз после долгого простоя завсегда так. Обычно сидят или за поручни на стенах там держатся. Но уже все. Как прогреются котлы, все хорошо будет. — проговорив, парень от трубы отключился. Вот шутник-то.

Чтобы не сидеть без дела, вместе с Акинфием настежь открыл оконные щитки. В окне четко видны были следы ушедшего раньше бронехода — прекрасный след для поиска. За деревней по дороге поднималась столбом пыль. Это уходили к кладезю деревенские на своих телегах.

Повторил утреннюю науку сам, Акинфий с Чурило поочередно понарошку вдвоем как-бы переключали рычаги, заново вспоминая пашкины наставления.

Тряска вскоре поутихла, сменившись лёгкой неровной вибрацией, отдававшейся в моем теле чувствимой дрожью. Слышу шаги на лестнице. Павел:

— Готово, княже. Котлы прогреты. Можно двигаться.

Нет, я его когда-нибудь точно прибью. Снова подхожу к трубе и говорю в раструб:

— Ну что парни, раз все готово, поехали?! И это. Если страшно кому, сейчас есть последняя возможность сойти с бронехода. Как слышите?

В ответ с той стороны абоненты ответили утвердительным согласием. Киваю Павлу, предлагаю место рядом со мной.

— Ну Павел, ты у нас тут самый знающий. Будешь теперь приглядывать за нами!

Он согласился, однако на одном только месте быть отказался, сославшись на настоятельную необходимость смотреть за всем, что творится на палубах.

Акинфий, получив подтверждение, принялся под присмотром Павла за рычаги, попеременно дергая и втыкая в нужной последовательности. Переведя рычаг в положение «1», бронеход дернулся и подняв ступоход, сделал первый шаг. Затем второй, и третий. Я чертыхнулся, вспомнив, в каком направлении идем.

— Черт! Стой! Давай назад! Мы так чей-то огород с сараем раздавим! Повернуть надо бы.

Вожак всей молодёжи деревни вновь схватился за рычаги, останавливая ход этой махины в броне. Машина с гулким скрежетом и скрипом, натужно воя и шипя сбрасываемым паром, остановилась. Вовремя, ибо наш бронеход остановился у заваленного забора, за которым были видны чьи-то растущие посадки. На помощь Акинфию пришел Паша. Под его контролем бронеход сдал несколько шагов назад. Затем он вновь показал нам, как немного повернуть ступоходы. Именно совсем немного. Изменив направление движения, мы сделали вновь несколько шагов и остановились. Новое изменение положения и новое движение. Таким образом, не раз остановившись, мы скорректировали свой курс, оставив на поле за собой гущу гигантских следов в вытоптанном до верхнего слоя грунта поле и траве.

Бронеход на поверку оказался весьма медленной по сравнению с дирижаблем и очень неповоротливой тяжелой махиной, по большому счету приспособленной для движения по более-менее обозримо ровным поверхностям. Для практически любых действий, будь то поворот, спуск, подъем, стрельба из пушек, согласно инструкций, неизвестным составителем предписывалось снизить скорость, а то и полностью остановиться. Большая трехпалая ступня, имевшая свободный до определенного угла ход, при подъеме ноги меняла угол наклона и возвращалась снова в нужное положение при опускании ноги на грунт. Любой большой и крепкий камень, овраги, ямы, по ширине больше длины шага бронехода, густой и плотный лес, сильный уклон или подъем — все это было серьезным препятствием для нашей машины, способным запросто завалить или опрокинуть этого железного мастодонта набок.

Поэтому мы, не мудрствуя лукаво, просто шли по следам ушедших вчера катайцев. Разворачивались там же, где имелись соответствующие следы. Также меняли курс, как только катайцам встречалось препятствие. Мы учились. Учился Акинфий с Чурилой, учился и я, на ходу осваивая прицельные устройства и наличные приборы. Учились ребята в крюйт-камере, когда мы решили освоить стрельбу из пушек. Наметили пару сросшихся сосенок в качестве цели. Я выставил совместно с Чурилой нужный прицел, пока он крутил ручки подъёма угла пушек. Бабахнули по ним. Ну мимоза! Недолет! Откорректировал прицел, бабахнули вновь. Опять мимо. Недолет! Немного подумав, нашёл свою ошибку. После чего в третий раз выставил прицел и дал команду грузить в казенник выстрел. Бабах! И две сросшиеся друг с другом сосны с хрустом надломились у самого основания. Сделав еще несколько выстрелов, поразив другие цели, мы пошагали дальше. Кстати, о шагах. В движении идущий бронеход по сравнению с дирижаблем был очень некомфортной штукой. Если нас на дирижабле трясло, когда он попадал в воздушные ямы, то в бронеходе нас мотало туда-сюда постоянно из-за особенностей ходовой конструкции. И практически сразу в голову пришли идеи об улучшении конструкции бронехода и повышении комфортности всех в нем находящихся. Но это когда-нибудь потом. Учились и парни в пародвижительном. Павел несколько раз туда спускался, проверяя, все ли там нормально.

Получив ответы на свои технические вопросы, он как-будто в чем-то утверждался и, как наседка над цыплятами, снова бежал вверх на другие палубы, проверять и их состояние.

Бросаю взгляд на настенные часы. До назначенного срока оставалось чуть больше получаса, когда Чурило, увидев в оконных щелях кого-то на дороге впереди, заорал:

— Тпр-р-р-у-у! Наши-и-и-и!

Акинфий без приказа принялся останавливать бронеход. Я чертыхнулся, едва удержавшись на ногах и ничего не говоря, сам рванул к окну, посмотреть, кого же там принесло. Но сквозь смотровые щели-окна никого не было видно. Густой лес и узкая полоска дороги, по которой мы шли, часто ломая и вырывая с корнем, попавшиеся нам под ноги, мешающиеся деревья и кустарники. Чурило же рванул на кормовую площадку. Крикнул:

— Чурило, а ну стой! — Но куда там. Этого парня как ветром сдуло. Пометив себе сделать выговор этому непоседе, изливаю свое недовольство рядом стоящему Акинфию. Тот полностью согласен со мной и пообещал отчитать родственника.

— Пойми ты, я за ваши жизни боюсь. Мы еще не знаем, кого этот обалдуй встретил, а тот уже и бронеход остановил, и встречать его побежал. А вдруг он обознался и там враг какой. Ты меня понимаешь? Согласен?

— Да согласен я, княже! Апосля задам ему трепку, ужо узнает он у меня, где раки зимуют.

Взяв с собой парострел, вышли с Акинфием на кормовую площадку. Чурило уже с кем-то спокойно разговаривал. Киваю: