Андрей Горн - Дух трудолюбия

— И много денег надо?

— Пятьсот целковых. И ни грошем больше. Незаконными делишками старик Рамсфогель не занимается.

Я аж присвистнул. Такой суммы у меня не было.

— Я правильно понимаю, что ничего из этого у вас нет?

— Да, вы правы! Я не рассчитывал на такую сумму. Мне кажется, вы определили это сразу, едва только я вошел к вам. Удивлен, что вы меня сразу не отправили посвояси.

— Кхе-кхе-кхе, завидная проницательность, молодой человек. И фу-у-у…Ничего. Вы молоды. Будь вы в иной одежде, обмануть бы вам меня все равно не удалось, равно как меня не обманет ваша гимназическая форма. А так. Все у вас впереди. И я верю, рано или поздно все это у вас будет. И тогда магическая контора Рамсфогеля — к вашим услугам.

— Господин Рамсфогель! — решил я спросить его снова.

— Да-да, молодой человек.

— А вы не можете примерно сказать, к какой именно области магии у меня предрасположенность?

— Отчего ж не сказать? Скажу. У вас способности к магической левитации. Но на этом все. Меня ждут иные дела. До свидания, молодой человек.

— Доброго вам здоровья, господин Рамсфогель и спасибо за консультацию.

— Кхм! Какая нынче молодежь пошла.

Вышел я оттуда совершенно ошарашенным. И как мне в себе эти способности будить? Я ж не дворянин. Привилегий нет и в ближайшее время не предвидится. Денег пока таких нет, но похоже это самое легкое, заработаю когда-нибудь. В армию идти? На потенциальную войну? Ф-фу, что-то нет у меня желания. И надо ли будить лихо? И хочется мне, и боязно. Вдруг еще в какого-то монстра превращусь.

Второй вывеской, заинтересовавшей меня, стала вывеска «Лавки фабрики мельхиоровых на серебристо-белом металле изделий «Iосифъ Фрутте». Филиалъ в С.П.б. За стеклом светились прилавки и шкафы, полные столовых приборов и посуды. Вазы, бронзовые статуэтки и явно подарочные вещи, стоявшие в зале в многочисленных стеклянных шкафах, завершали ассортимент дорогого магазина. Засунув руку в карман, проверил в нем наличие батиного подарка, складного многофункционального ножика, купленного им по случаю в дьюти-фри в аэропорту Женевы. Продавать за так не хотелось. Теперь в деньгах я уже так сильно не нуждался. Просто хотелось пристроить его с пользой для себя, на условиях, ну как с Емельян Емельянычем. Тут вроде специалисты сидят, должны вещь оценить. Подбросил ножик в воздух и поймал. Была-не была. Не попробуешь-не узнаешь. И решившись, открыл дверь магазина.

В магазине было обманчиво тихо. По крайней мере, покрутив головой, ни за прилавком и за шкафами, как мне показалось, никого не было.

— Милостыню не подаем и ничего не купляем — от неожиданности и этого противного голоса я даже вздрогнул. Покрутив головой активнее, нашелся его источник — вышедший в зал из смежной комнаты высокий и худой человек в черной льяной косоворотке, отделанной декоративными коричневыми оборками и такого же цвета пояском.

Я подошел к прилавку и все же достал ножик. Раскрыв его лезвия и встроенные инструменты, положил его в таком виде на торговый прилавок.

— Сказано ж, молодой человек, не купляем!

— Сударь, вы посмотрите, может все-же вас это заинтересует?

Он недовольно смерил посетителя взглядом, надел монокль и наклонился. Внимательно посмотрел на нож, после чего недоверчиво потрогал раскрытое лезвие своим пальцем. И выпрямившись, удивленно бросил:

— Надо же. Интересует! А ну-ка, молодой человек, идите за мной.

Забрав с прилавка нож, пошел на ним следом в темень узкого коридора. Дойдя до небольшой комнатки, явно служившей конторской магазина, мужчина пропустил гостя вовнутрь и зашел следом. Послышался звук поворачиваемого ключа. Я напрягся.

— Чтобы нас никто не беспокоил — сказал мужчина и сунув ключ в карман, подошел к конторскому столу, на котором стояла табличка с надписью Иозеф Любомирский, управляющий. И сел за стол.

— Покажите!

Снова пришлось достать ножик. Положил его на стол. Йозеф, думаю, что это был он, взял его в руки.

— Надо ж, какой он? Откуда это? Твой?

— Кто он?

— Нож. Отколь он у тебя?

— Это мой нож. Откуда — не скажу. Сделано одним мастером по моему заказу. Хочу продать. Как идею. Мне показалось это хорошей идеей. По крайней мере таких ножей у вас нет. Нравится?

— Нравится! Но ты все же мне скажешь, откуда взялся этот нож. По-хорошему. — пряча мой нож в своем кармане.

Я напрягся, одновременно обдумывая, стоит ли теперь об этом говорить. Управляющий истолковал молчание парня как отказ и произнес:

— Жаль!

И мужчина схватился за ручку верхнего выдвижного ящичка, став вытаскивать предмет, весьма похожий на двуствольный пистолет, оружие. Вытащив его, он положил его на стол.

— А теперь я хочу послушать, как у тебя оказался нож из бреарлевской стали.

— Какой? Какой стали?

— Говори! — взревел мужчина, — Откуда у тебя взялся нож из новейшей стали? Чье клеймо стоит на металле? Говори давай!

— Верните нож, я не буду ничего продавать!

— Щенок! Говори немедля! А то вызову полицию! Обвиню тебя в краже! Наших секретов.

— Верните мне нож!

В ответ на это мужчина потянулся к оружию. В этот момент Сергей решил действовать. Перемахнув через стол, ногой ударил по руке, уже схватившей за рукоять оружие. Йозеф охнул, бросая его. Завершающим ударом по шее ладонью ребром, юноша вырубил противника.

— Сука! Сволочь! Мразь! Вот встрял! Ножик мне продать захотелось!

Подобрав брошенное управляющим оружие с пола, сунул руку в карман управляющего. Пошарив рукой, нашел там ключ от двери и свой нож. Следом открыл дверь. Послушал коридор. Вроде никого. Тихонько прикрыв дверь, вышел из коридора в торговый зал. В зале за прилавком смеялись две смазливые девицы, которых лапал какой-то рябой крепкий мужик в форме. Наверное, охранник.

— Господин Любомирский у себя! Очень просил не беспокоить.

И вышел за дверь. Сделав несколько шагов спокойным шагом и дождавшись, пока он исчезнет из зоны видимости продавщиц, я побежал в сторону приюта. Дворами, меняя улицы и направления. Забежав за угол очередного дома, выходящего в тупик, пришлось остановиться. Ф-фух, ушел вроде. Что ж мне так везет-то, как утопленнику!

Достал из-за пазухи оружие Йозефа — нечто, похожее на двуствольный пистолет. На казенной части ствола виднелась мелкая гравированная надпись «Парострел Кудинова М/О-1. Каз. зав.?1».

— Ч-черт, такое в приют не потащишь. Надо где-то прятать.

Засунув парострел в нишу между смежными домами, я прикрыл его плоскими камнями, которые удалось отбить сапогом от едва промерзшей земли и двинулся прочь. Завтра надо бы сюда вернуться, перепрятать получше.

Отряхнувшись от снега и грязи, заодно поправив себя, я выдохнул и спокойным шагом пошел в приют. Но спокойно дойти мне не удалось.