Андрей Горн - Дух трудолюбия

Была от поездки и практическая польза. Как сказал Емельян Емельянович, от государя, во время нашего присутствия на встрече перед малым обедом, получен карт-бланш на дальнейшие эксперименты. Наказал не зарывать такой опыт в землю, а предложить Тартарии угля, то бишь паровиков новой модели. Заодно взял на заметку одного парня, предложив оному в будущем поучиться в Имперской академии. Подав заявку в Канцелярию на именную стипендию. И присмотреться к оному, вдруг предложит что-то еще.

— Мои агенты сообщали мне о ходе деланной работы, как и о том, кто предлагал внедрить новинки в оборот.

Ее высочество княжна Александра тоже пообещала оказией прибыть в наш приют с инспекцией да пользуясь случаем, заскочить в одну, рядом расположенную, мастерскую. Привезти свой любимый паровик. Пусть, мол, посмотрят. Подделают может там, а то старенький стал. Ломается. Ага, это значит ее тачку на прокачку. Понятное дело!

Анфиса еще дулась на меня, но пикантный слух дошел и до нее. На что моя соседка по парте перед очередным уроком недовольно сообщила, что в таком обо мне никогда и не сомневалась. Особенно после рисунков. Зараза. И эта подмахнула.

Единственное, за что я был спокоен, так это за мастерскую. Если в первый день после возвращения еще были подначки в мою сторону в цехах, даже знаю того юмориста, с которого все началось. То на следующий день эти разговоры практически исчезли. Была в день прибытия и большая пьянка в мастерской. В честь столь удачной приемки великим князем наш директор мастерской не поскупился и проставился перед всеми участвовавшим в «прожекте» рабочими, мастерами и прочими начальниками. Мне же пить как-то не хотелось, запоев деда раз в год хватало.

В приюте ребята иногда бахвалились друг перед другом о том, как пили водку и пиво. Хотя правилами это запрещалось, смельчаки такие все же были. В основном, умудрялись пробовать «горячительное» в мастерских после практической, после чего сматывались на обед. Не попался дежурному надзирателю или сторожу, молодец. Попал — дуй в приютский карцер. Как я понял, строгость в этом вопросе поддерживали лишь сами учебные заведения, когда как среди местных ребят на улицах распитие горячительных напитков было весьма распространено.

Чуть позже состоялся разговор с директором. Арбузов, несмотря на то, что принял он на грудь явно не одну стопку, держался бодрячком:

— У меня с его величеством состоялся весьма сокровенный разговор. Наш император, посмотрев на результат сделанной работы и доносы соглядатаев из тайной службы, дал свое согласие на дальнейшие эксперименты. Особливо упирал на прочитанные в донесении твои слова «паромобиль-вездеход, бронемобиль на паровом ходу и тому подобное».

Ч-черт, напрягся Сергей, как же я мог забыть про доносчиков. И у стен тоже есть уши. Вот и дождался, что тобой заинтересовались.

— Стоит ли говорить, что с энтого моменту ты, Сергей, теперь переведен в штат нашей мастерской с окладом в двести рублей. Патентование в соавторстве с мастерской и процент — все, как ты и хотел.

Ну спасибо. Деньги — это хорошо. Вот только под колпаком мне быть никак не хотелось. Вот только позже все повернулось по-другому.

Началось все с того, что через несколько дней в ворота арбузовской мастерской без всякого предупреждения заехал грузовой крытый паровик, на кузове которого оказался паромобиль герцогини.

Тот самый, любимый, который она хотела пригнать с оказией. Ее паровик, на удивление всех собравшихся, оказался гоночным, с давно нанесенным бортовым номером 09. Рабочие и водители мастерской, дружно выкатив из прибывшего транспорта паровик ее высочества, с ахами и вздохами принялись обсуждать привезенный паровик.

— Мать честная! Что я вижу! Неужто «Ноль девятую Молнию» к нам в мастерскую привезли. Не иначе как княжна наша снова на «Стрелке» главный приз взять решилась.

Транспорт явно знавал лучшие времена. Крылья паровика были погнуты в нескольких местах. Жестяной кузов, окрашенный серой краской, сзади изобиловал хорошими вмятинами, которые вероятно появились в ходе какой-то гонки. Сам кузов снаружи и внутри был покрыт довольно толстым слоем пыли, на котором то тут, то там виднелись отпечатки чьих-то пальцев. Словно паровик стоял не имперском гараже, а в каком-то сарае, забытый на пару лет.

Емельян Емельянович, тихо подошедший ко всем столпившимся вокруг гоночного паромобиля сотрудникам, объявил всем собравшимся, что с недавних пор ему стало известно об участии княжны в столичной гонке «Стрелка». Гонка должна состояться через месяц. А также, в рекламных целях, нашей мастерской по его решению тоже надлежит готовиться к этой гонке. Для чего он поручает коллективу готовить годный, из всех имеющихся в мастерской, транспорт для участия в гонке. Участником гонки он назначил заводского водителя, бывшего гонщика, Степана Николаевича. Тот обрадован этому факту не был, но отказываться не стал. Ну и заодно, чтобы увлечь народ общим делом, там же устроил опрос на лучшее название мобиля мастерской. Сход мужиков постановил сразу. Наша машина должна быть на должном уровне. Ну и название должно быть соответствующее.

Черт меня дернул ее назвать «Пулей». Название, слетевшее с моего языка, всем как-то разом понравилось и его все собравшиеся утвердили. Была бы возможность, я бы поменял, но… Ведь «Роллс-Ройс» звучит? Звучит. Или там «Олдсмобиль» какой-нибудь, а?! То-то же. А то «Пуля». Ну и ладно. Назвали и назвали. Раз понравилось, пусть будет «Пулей». Как говорится, как тачку обзовешь, так она и полетит. Вот и проверим. На практике, так сказать.

Для проверки и оценки состояния мобиля княжны был спешно собран большой консилиум из уважаемых специалистов мастерской. Мужчины, дефектуя неисправности, простучали и облазили весь паровик. Вердикт их положителен. Машину можно починить, кузовные детали заменить или изменить их форму, а вот для оценки ее ходовых качеств, исправности и необходимости доработок надобен выезд за город на пустой тракт для гоночного заезда. Там-то и состоялся этот разговор:

— Сергей, а ты де научиться ездить случаем хотел? — с некой ехидцей в голосе предложил мне сесть за рули второй паровой машины мастерской, на всякий случай страхующей первую в ходе заезда, наш Степан Николаевич. С этим, уже немолодым заводским водителем, мне приходилось работать еще в деле с «Александрой».

— А то! Кто ж не хочет-то. Конечно хочу.

— А садись давай. Тракт нынче пустой.

Учить меня долго ему не пришлось. Принципы работы рычагов и рулей мне знать доводилось, еще работая в мастерской. Не раз я катался на практической вместе с водилами по двору мастерской. Вначале просто как пассажир, а иногда и пробуя «на зуб» большие паровые омнибусы. Это правилами мастерской не разрешалось, но цеховой мастер, при согласии на то водителя-наставника разрешал под его ответственность, закрывая глаза на нового «любимчика» директора. Так было и на тракте. Имея двухлетний опыт езды на карте во дворце пионеров и катаниям с Мишкой на «симке» по дворам, уже через пятнадцать минут приноровился к управлению паромобилем, вспомнил навыки и гнал вполне сносно по прямой загородной дороге, весьма удивив старого водителя.