Алексей Рюриков - Латинские королевства

Кроме личных качеств, важен опыт. Новый монарх вырос при дворе королевы-матери, вместе с ней воевал против старшего брата, затем руководил Бильбейсом, а по перманентной занятности Балдуина III далекими восточными рубежами, фактически последние годы служил «наместником Запада». Потому он прекрасно разбирался в «египетском вопросе», но слабо знал турецкий восток. Сильной поддержкой он пользовался, что естественно, в «родных местах» — египетских владениях франков, и связанных с ними Дамаске, Аскалоне и Заиорданье. Впрочем, остальные бароны Иерусалима против нового короля тоже ничего не имели, заметных врагов будучи принцем он не нажил.

Коронация, ввиду отсутствия конкурентов, прошла быстро, через неделю после смерти старшего брата. Большим плюсом для Амори I считалось наличие детей, дочери Сибиллы и двухлетнего наследника Балдуина. Это обеспечивало преемственность власти уже на стадии коронации. С остальным оказалось хуже, покойный брат оставил державу не в полном порядке.

Казна, несмотря на в целом стабильные поступления, переживала кассовый разрыв. На последние годы непрекращающихся войн на восточных границах, пришелся пик затрат на наемников, компенсации вассалам, снаряжение, лошадей и ремонт крепостей, поглотивший финансовые резервы и повлекший привлечение займов. Через несколько лет, баланс должен был выправиться, но непосредственно сейчас у короны с ликвидностью имелись проблемы, текущие поступления, покрывая оплату кредитов, не позволяли полностью покрывать расходы. Захват богатейшего Египта, выглядел понятным и быстрым способом покрытия бюджетного дефицита, особенно для представляющего обстановку Амори I.

Вассалы Иерусалима, регулярно воюющие далеко от своих ленов на востоке, кроме снижения доходов от фьефов, убывали и сами — потери франков в Леванте оставались высокими и в мирное время, а непрекращающиеся сражения влекли резкий рост боевых потерь. Замены обеспечивали туры из Европы, но приток паломников из рыцарства оставался нестабилен, и переживал спад. Производство в воинское сословие местного люда, отягощалось не столько религиозной разницей, сколько отсутствием рыцарских навыков в массах, хотя определенное пополнение этот источник давал.

Впрочем, касательно религии, в Заморье со времен королевы Мелисенды царила веротерпимость. Не по склонности франков, а строго из-за их малочисленности, но к середине XII века латинская и греческая, как и более мелкие халкидонские версии Церкви, тут практически слились. Высшие прелаты производились только из латинян, в Константинополе все еще назначали своих дублеров, но на низовом уровне греческие монастыри и церкви никаких изменений не претерпели, продолжая работать по своим правилам, и порой признавая иерархов Византии наравне с местными. Марониты вообще объединились с Римом, признав верховенство папы.

С нехалкидонскими церквями, в основном яковитами и армянами, латинская церковь, несмотря на схизму и раскол многовековой давности, оставалась в хороших отношениях, хотя их приверженцы считались подданными « религиозно близкими », но все же второго сорта. Например, получить фьеф они могли лишь в исключительных (кроме Эдессы) случаях. Но и такое случалось.

Третий, низший срез населения, составляли неверные, то есть все нехристиане, независимо от конкретики. Ограничений у них имелось больше, но в основном в виде запретов на социальный лифт в феодальное сословие (хотя шейхов порой признавали в статусе правителей и данников), лимитов на проживание в ряде районов (Иерусалим, например) и межобщинных связей.

При этом, каждая группа пользовалась своим правом и обычаями, которые вполне признавались и поддерживались короной.

Амори I, получив опыт правления на нелатинизированных территориях, в основном населенных как раз нехалкидонскими коптами-христианами и мусульманами, выгляделвполне подходящим кандидатом на руководство этим «неплавящим» котлом.

В любом случае, весной 1163 года уже началась наступательная операция в Египет, остановить или задержать которую было невозможно — поздно. Европейцы уже выступили. Потому, король занял денег у тамплиеров и купцов, созвал вассалов и добровольцев, привлек наемников (в том числе до тысячи туркмен) и мобилизовал городское ополчение (коронные города обязывались службой пехоты).

Боэмунду III Антиохийскому передали графа Эдессы в оперативное подчинение, поручив на время похода руководство обеими доменами, Пальмиру защищали тамплиеры, а регентом в Иерусалиме осталась королева Матильда Шампанская, советником к которой приставили магистра ордена Тампля Бертрана де Бланшфора, толкового менеджера, политика, дипломата и орденского реформатора. Храмовники участвовали во всех войнах Балдуина III и понесли большие потери, отчего в рейд отправили лишь небольшой отряд, будучи загружены обороной Пальмиры. Госпитальеры, напротив, собрали огромное войско в шестьсот рыцарей и до трех тысяч сержантов, туркополов и наемников, стянув под египетский проект все свои резервы Леванта и Европы.

Кроме орденов, к войскам Иерусалима присоединились многочисленные европейские туристы, явившиеся специально для участия в «натиске на Вавилон». Первым, конечно, следует упомянуть графа Терри Фландрского, заслуженного ветерана крестовых походов, совершающего уже четвертое паломничество, но не менее знатные фамилии представляли Гильом VI граф Ангулемский и Гуго VIII де Лузиньян граф де Ла Марш, а также еще множество сеньоров, сопровождаемых вассалами и дружинами.

Подкрепление привел и новый византийский наместник Киликии Константин Коломан (сын претендента на венгерский престол Бориса Коломановича и правнук Владимира Мономаха), в которое традиционно входила армянская дружина.

Этот сводный корпус, выступал на Каир по суше, но начинал вторым. Первый удар наносили с моря, по Александрии. Туда, под общим руководством графа Раймунда III Триполийского, отправились кораблями части из Триполи, Хомса и Сидона (предоставившего флот), присланные Вильгельмом I Сицилийским двести галер с южно-итальянскими феодальными пилигримами, под командованием племянника короля Сицилии Танкреда де Лечче (внебрачного, но признанного сына старшего брата Вильгельма I Рожера, умершего до смерти их отца и потому не ставшего королем). Танкред недавно участвовал в нескольких мятежах против сюзерена, но получил прощение и был приставлен к делу — скорее, чтобы отослать из тлеющей Южной Италии подальше, чем по заслугам. Генуя и Пиза тоже прислали мощные флоты с десантом, а по суше ждали подхода частей князя Дамиетты и графа Тинниса.