Алексей Рюриков - Латинские королевства

Балдуин IV вырос толковым и развитым юношей, чему поспособствовал наставник — Вильгельм Тирский, и приглашенные им учителя. Несмотря на проказу принц неплохо овладел и боевыми навыками (обучавший мальчишку верховой езде араб-христианин, например, научил его управлять конем, используя только колени, а оружие держать левой рукой). В силу возраста, воспитания и времени, король был абсолютно уверен в своем неотъемлемом праве на трон и не собирался его уступать, но воспринимал и обязанность « быть хорошим королем », что подразумевало правление справедливое, в рамках существующих взглядов и обычаев. Еще одним важным постулатом для Балдуина IV всегда оставалось сохранение короны в семье и обеспечение наследования — о краткости своего жизненного срока он не забывал никогда. В целом прокаженный монарх подошел к трону достаточно честным и ответственным человеком, с нормальными рыцарскими принципами, хоть и без политического и управленческого опыта. Первые два года страной от имени несовершеннолетнего монарха управляли регенты, и прошли эти годы довольно мирно. С халифом Багдада и эмиром Мосула заключили мирный договор, а приграничные схватки с берберами на западе и бедуинами в Заиорданье, оставались в рамках обычного.

Исключением стало лишь побережье Красного моря, где в 1176 году коалиция графа Луксора, баронов Идфу и Дарау и еще ряда сеньоров помельче, затеяла сначала торговую, а чуть позже и реальную частную войну с коронными городами Кусейрой и Береникой. Вопрос стоял о доходах сторон, а религиозная разница (в Красноморье почти все жители оставались мусульманами) придавала обычному для тех времен спору между феодалами и городским патрициатом характер очередного похода на неверных .

Позиции регентов по этому поводу в первый раз всерьез разошлись. Раймунд III, ищущий союзников в рыцарской среде, ограничился предложением посредничества. Фактически это означало поощрение партии сеньоров — без поддержки противостоять их дружинам, города не могли. Партия Лузиньянов, в которую входила теперь и вдовствующая королева, терять генерящий денежный поток королевский актив, не пожелала. С южно-египетскими феодалами у Амори Фиванского отношения и без того традиционно не ладились, укреплять их, тем более, на пользу Раймунду III, не хотелось. Получив от Матильды соответствующий формальный указ, князь Фиванский вывел дружину на юг, а от Элефантины в поддержку миротворческой операции выступил отряд тамошнего королевского виконта. На стороне Лузиньянов и городов выступил также орден Госпиталя, имевший деловые связи с купцами Красноморья и базу под Айдабом.

Сопредельный Фиванскому княжеству граф Асута в ответ примкнул к антиисламской коалиции и путь соседу заблокировал. В Каире патриарх Александрии Вильгельм Тирский, канцлер королевства и сторонник графа Триполийского, поддержанный партией Раймунда III, обвинил Матильду и Амори Фиванского в покровительстве неверным и почти вероотступничестве.

Оказавшийся в центре событий — между Асутом и Луксором, граф Гирги, объявил нейтралитет, увлеченно торгуясь с обеими сторонами за участие.

Последовал ряд стычек в Верхнем Египте, не принесший успеха ни одной из сторон, а Раймунд III потребовал созыва Высшего Совета и передачи дела на его рассмотрение, включая оценку попирания прав христиан королевой Матильдой и князем Фиванским. Граф-регент собирался нанести политическое поражение Лузиньянам, так что версия о том, что конфликт на Красном море изначально был спровоцирован его приближенными имеет право на жизнь.

Феодалы Нижнего Египта в целом ситуацию воспринимали нейтрально, склоняясь к одобрению коалиции графа Луксора из чисто религиозно-корпоративной солидарности. Сеньоров Левантийской части тема, в сущности, не затрагивала, но там усмотрели в событиях смену коронной политики, а богатейший исламский анклав подходящий для аналогичных претензий здесь тоже имелся — коронный Дамаск. Потому партия графа Триполи приобрела в регионе массу сторонников. Их поддержал и патриарх Иерусалима Амори Неслийский, впрочем, не активно — скорее просто выбрав сторону единоверцев, чем из расчета. А вот орден Храма примкнул к Лузиньянам, по примеру иоаннитов. С Дамаском тамплиеры находились в прекрасных отношениях, менять которые интереса не имели.

Граф Эдессы и княжество Антиохия в событиях не участвовали, будучи отвлечены куда более масштабными событиями на византийско-азербайджанской границе.

Игра Раймунда III могла стать успешной, помешал Рене де Шатильон, князь Мармарийский. Первым делом, он пригласил в гости короля. Балдуин IV, по настойчивой рекомендации матери, приглашение принял, выехал в Мармарику, потренироваться в рыцарских навыках на берберской границе, но надолго там не задержался, выступив с князем Рене на юг. Они привели сильный отряд к Амори Фиванскому, затем союзники быстрым ударом взяли Асут. Граф Гирги тут же примкнул к победителям (и королю, конечно), которые пройдя через его земли объединенными силами осадили Луксор. В то же время иоанниты и виконт Элефантины, наняв в соседней Нубии отряды лучников, взяли Дарау, дружина которого осаждала Беренику.

Король обратился к оставшимся противникам, напомнил, что приближается его совершеннолетие и полноправное вступление в должность, и предложил пока не поздно замириться по-хорошему. В Каире королева Матильда потребовала отложить Высший Совет до скорой передачи власти законному королю, чтобы разрешить вопрос с его участием. Позиция выглядела логично, Совет отложили. Мятежные сеньоры Верхнего Египта после этого « вернулись к лояльности », на условиях отказа от претензий к коронным городам и сохранении прежних ленов, на чем междоусобица закончилась.

Победу в феодальной войне и преодоление интриги регента, с подачи хронистов принято считать первыми подвигами молодого короля. Фактически эти заслуги скорее следует отнести на счет Рене де Шатильона, но прокаженный монарх в боях с непокорными подданными продемонстрировал — несмотря на болезнь, неплохой уровень рыцарской подготовки. Его командование войсками, бесспорно, было номинальным, но в качестве стажировки при грамотных полководцах, князьях Мармарики и Фив, весьма полезным. В итоге у короля появился определенный авторитет в военной среде, ранее с ним практически незнакомой.

В походе участвовал и муж наследницы престола — Ги де Лузиньян. Подвигами он не отметился, но прошел с Балдуином IV всю компанию без нареканий, заслужив если не дружбу, то хорошее отношение сюзерена. Князь Мармарийский тоже сблизился с королем, поставив на его правление, пусть недолгое, и став опорой трона на первое время.