Алексей Рюриков - Латинские королевства

Куремса выслал отряды, постоянно беспокоившие оба корпуса христиан, но в сражение вступать не спешил.

Чернигов и Переяславль тоже взяли почти без боев. Земли по пути разорили окончательно — просто по причине большой численности армий, и как отмечал хронист « страдали более от недостатка еды для людей и коней, чем от стычек с язычниками ». Из Переяславля князь Даниил с дружиной отбыл домой, логично пояснив, что цели похода выполнены, а на землях Ростислава ему оставаться политически неверно. Митрополит Кирилл, все это время находившийся по неясным причинам во Владимире, прибыл в Чернигов, где провел в интересах Александра Невского переговоры с королем Франции, гарантировав дружественный нейтралитет Владимирского княжества. Ростислав занялся восстановлением власти на землях княжеств, а разочарованные походом, не принесшим ни славы в битвах, ни добычи, франки, стягивались в Переяславль, собираясь перезимовав продолжить поход к ставке Куремсы, на левобережье Днепра. Снабжение удалось наладить, обозы шли из Галицких и Владимирских земель.

В это время, греко-венгерские войска с боями вышли к Днестру. Часть половцев переметнулась на сторону коалиции, их возглавил ставленник ромеев, сын покойного Котяна Бела Кун . Монголов и сохранивших им преданность половцев, Кун резал беспощадно, « не щадя ни малых детей, ни женщин », заслужив тем в Степи авторитет и уважение. Отряды Татара вытеснили с Южному Бугу. И коалиция, и монголы понесли большие потери, требовалась пауза.

Наступление поддержал отряд Льва, наследника князя Галицкого, а осенью к нему присоединилась вернувшаяся дружина Даниила. Галичане обосновались на линии Каменец-Ямполь-Бряславль-Житомир, где начали спешно обустраивать крепости. Византия получила территории на левом берегу Дуная, остальное заняли венгры.

Зимой Куремса, соединив силы с Татаром и дождавшись подкрепления от Бату, нанес мощный удар на Чернигов. Сметая заслоны, монголы вышли к городу, павшему через два дня. Князь Ростислав смог вырваться с небольшим отрядом, а набранная им дружина и гарнизон из крестоносцев погибли почти полностью. Затем монголы вновь разнесли Киев, отрезали Людовика IX в Переяславле от союзного Галича, разорили округу и с интересом ждали реакции оставшегося без провианта противника.

Король Франции быстро оценил ситуацию и повел войска на прорыв. В районе Юрьева (Белая Церковь) состоялось первое серьезное сражение похода, выигранное монголами за счет дисциплины. В битве армия крестоносцев утратила управление, бой вели отдельные отряды, а когда поражение стало очевидным, часть уцелевших, под командованием братьев короля Роберта Анжуйского и Альфонса де Пуатье, отступила в Переяславль. Людовика IX тяжело ранило, но королевский отряд в этот момент удачно соединился с тамплиерами, сохранявшими дисциплину и продолжающими прорыв, как планом предписывалось. Монарха вывезли в Житомир, где находился галицийский гарнизон. Рыцари Храма при том полегли почти все, включая магистра. Преследующие отряд монголы крепость брать не стали, отойдя к главным силам Куремсы под Переяславлем.

Переяславль монголы вскоре взяли, в плен попало множество европейцев, в том числе оба брата короля. Куремса в ходе компании понес немалые потери, но армия крестоносцев оказалась разгромлена почти полностью.

Весна 1249 года принесла перерыв в боевых действиях. Бату, получив вести о победе, интересоваться мелким конфликтом на западе вовсе пока перестал. Куремса и Татар готовили компанию на Днестре. Князь Ростислав, которого крестоносцы, не без творческого участия князя Галицкого, обвиняли в обмане и авантюризме, повлекших поражение, спешно отъехал в Венгрию к тестю, получил там неплохой лен и на мировой арене больше не появлялся.

Частью историков именно Ростислав считается причиной всех бед крестового похода, хотя его вина, в сущности, не столь велика — расширение планов в первую очередь вытекало, как ранее показано, из политических интересов ключевых фигур Европы .

Оправившийся от ранения Людовик IX в общем-то понимал, что поход провалился. Но уезжать проигравшим не хотелось и требовалось выручать братьев и их рыцарей. С Куремсой через Александра Невского и митрополита Руси Кирилла вели переговоры о выкупе пленных, а королю Даниил Галицкий предложил новую тему.

Началось с того, что в Галич явились родичи князя Литвы, братья Товтивил и Эдивид, а с ними их дядя, владыка Жемайтии Викинт. Литовцы перед тем совершили неудачный поход в Смоленское княжество, вассальное Великому Владимиру. Сюзерен помог Смоленску, литовцев разбили, а князь Миндовг Литовский решил воспользоваться ослаблением родственников, домены их прибрал, а самих попытался уничтожить. Пришлось бежать.

Литва давно стала серьезным противником обоих русских центров, Галича и Владимира, так что вмешательство в тамошнюю междоусобицу выглядело привлекательно. Даниил и Александр быстро нашли общий язык, а в проект вовлекли Людовика IX. Он « много говорил с язычниками », и вышло так, что Товтивил и Эдивид — разумеется, под обаянием короля Франции, « прониклись светом истиной веры » и решили креститься. Дело обставили широко, кроме братьев крещение приняли их дружинники. Викинт, правда, уклонился, на что имел серьезную причину — его в Жемайтии бы подданные не поняли, а их собирались призвать в войска коалиции. Коалиция составилась из Владимирского и Галицко-Волынского княжеств, сторонников Товтивила, жемайтов и крестоносцев.

Последние собрали уцелевших в боях с монголами бойцов, подтянулось какое-то количество запоздавших добровольцев из Европы и свежее формирование ордена Тампля. Боевых монахов в этот раз набралось значительно меньше, но Орден раскошелился на мощный отряд наемников, в том числе пять сотен арбалетчиков из Генуи. Новый магистр Рене де Виши (начинавший службу в Пальмире) несмотря на провал похода, стремился укрепиться в Галиче.

Отметим, что именно после тяжелых потерь в битве при Юрьеве, у храмовников появились неплохие перспективы. В боевые ордена шли « ищущие битвы » — героически сражаться и погибать. Во имя Креста — но желательно в великих битвах, а не в стычках патрулей на пустынных дорогах. И пожертвования собирались тем большие, чем громче были подвиги братьев-рыцарей. Были кандидаты и с другими мотивами, но массу делала реклама, а для рекламы героически проигранное кровопролитное сражение как бы не лучше победы. Когда по Европе разнеслось, что тамплиеры сражались в первых рядах, спасли короля Франции и пали в бою почти полным составом — приток в ряды оживился, а спонсоров резко прибавилось. Требовался опорный пункт, где силы можно применить. Им стал Бряславль (Брацлав), пограничная крепость на Южном Буге и опорный пункт границы Галицкого княжества с монголами. Даниил передал город и окрестности рыцарям Храма, которые заложили и вскоре отстроили там мощную орденскую крепость.