Сергей Симонов - Восхождение. Том 3

Глава делегации Румынии, заместитель министра иностранных дел Эдуард Межинеску отреагировал на его слова ещё более бурно. Он выбежал на трибуну, не обращая внимания на Боланда, оттеснил филиппинца, и гневно парировал, что сегодня обсуждается будущее колоний, а он, представитель Филиппин, оскорбил государства, ставшие членами ООН, когда его островная Филиппинская республика еще жила под протекторатом США.

Красный от ярости Боланд принялся колотить своим председательским молоточком по подставке на столе президиума, призывая румынского делегата к порядку. Межинеску продолжал говорить, не обращая внимания на председателя. В итоге головка молоточка слетела с рукоятки, и улетела в зал.

Боланд стучит молотком []

(Надо же, до чего похож… Источники, к сожалению, умалчивают, попал ли молоточек в кого-то из делегатов, или промахнулся.)

Разъярённый Боланд приказал отключить микрофон румына и объявил перерыв в заседании.

В перерыве филиппинский делегат подошёл к Хрущёву и фактически извинился, сказав, что он не хотел никого оскорбить, и в действительности пытался сказать совсем другое.

– Так и скажите, что имели в виду, а не оскорбляйте людей, освободившихся от империалистического господства ценой крови и жизни своих лучших граждан! – буркнул Никита Сергеевич, но протянутую руку филиппинца всё же не отверг. Они обменялись рукопожатием, и инцидент был погашен.

После перерыва Сумулонг продолжил своё выступление, но говорил он уже совсем в другом тоне, резко отозвавшись об империализме и колониализме. Филиппины в прошлом тоже пострадали от колониального угнетения, со стороны Испании, а затем и США, и Сумулонг проехался по бывшим колонизаторам, что вызвало весьма непосредственную реакцию Хрущёва. По окончании выступления филиппнского делегата Никита Сергеевич неожиданно горячо ему аплодировал, а потом, вновь попросив слова «в порядке ведения», вышел к трибуне, и уже относительно спокойно высказался:

– Я бы хотел ответить... Вот у меня, видите, тоже, двойственное положение в отношении делегата Филиппин. Я выступал резко и протестовал, и протестую, за то, что он заикаться стал в первой половине своей речи.

Хрущёв сделал паузу, кашлянул и многозначительно поднял вверх указательный палец.

(Таки гуманист, мог бы и средний поднять, с него станется)

– Но потом он выровнялся, я думаю... и пришёл он к правильному выводу! Я это объясняю так: он человек неплохой! Он много лет, как он говорил, да, много лет страдают народы Филиппин под игом испанцев! Потом американцы перехватили... И еле-еле они получали... получили независимость. И то ещё какая независимость – бог его знает! Надо хорошенько, в лупу рассмотреть эту независимость. Поэтому...

В этот момент его прервали аплодисментами. Дождавшись, пока они утихнут, Никита Сергеевич продолжил:

– Поэтому он понимает, что такое... что такое колониализм, что такое – гнёт колониальный. И видимо, в первой части он говорил не от души, а ещё остаток у него, ниточка ещё, которая связывает его, с его, так сказать, хозяином… Соединённые Штаты Америки – вот они и подёргали за эту ниточку! Вот он и сказал!

– А потом, когда его остановили, он говорит… сам, видимо, пришёл к такому: «На кой чёрт мне, действительно, сами американцы не выступают и прячутся, а меня выставили, понимаете, значит, чтобы я за них, понимаете, выступал!»

В зале снова послышались аплодисменты. Хрущёв сделал небольшую паузу, и закончил:

– И поэтому, когда он уже дал, так сказать, выход своей вольной души, и излил свою ненависть против колонизаторов, гнёта колониального, и я с большим удовольствием, от всей души ему аплодировал в этом, и сочувствовал!

После такого выступления никаких трений с филиппинской делегацией больше не возникало.

Для западной прессы устроенное Хрущёвым в ООН шоу было благодатнейшим поводом для зубоскальства. Каждое его выступление сопровождалось аршинными заголовками в газетах. Тиражи взлетели, газетчики считали гонорары, и дни до окончания дебатов, среди них даже бродила идея просить Никиту Сергеевича остаться подольше (АИ).

Разумеется, появление ботинка на пюпитре перед Хрущёвым привлекло внимание репортёров. Соблазн представить ситуацию так, как будто бы Первый секретарь стучал по трибуне ботинком, совместив в сознании читателей его экспрессивное выступление, и лежащий на столе ботинок, был велик. Но в тот же день телеканал ONN показал сюжет, в котором весь инцидент с филиппинским делегатом и полемикой вокруг его выступления, был показан в подробностях (АИ). Там были и кадры, в которых Хрущёв, высунув ногу в проход, снова надевал ботинок, и кадры, где он, давая отпор «наезду» филиппинца, размахивал электронной платой и стучал ею по трибуне. События оказались тщательно документированы на киноплёнке, их сразу показали всему миру, и откровенно врать в такой ситуации было опасно – можно было и нарваться на судебный иск за клевету (АИ. История с ботинком была раздута прессой именно потому, что ни одна телекомпания не смогла заснять манипуляции Хрущёва с ботинком во всех подробностях. Хотя видеозапись выступления существует и доступна, и на ней видно, что никакого ботинка в руках Первого секретаря нет. Видеозапись долгое время хранилась в архивах и не была доступна рядовому зрителю, за это время тщательно культивируемый политическими противниками Хрущёва миф успел укорениться).

Общая оценка прессой выступлений Первого секретаря была, скорее, положительной. Репортёрам понравилось сравнение НАТО с большой кормушкой для всяких дармоедов. Расходы на содержание НАТО были немаленькие, а на Западе привыкли к «прозрачности» бюджета и статей налогообложения. Во многие парламенты европейских стран, «с подачи» Хрущёва были поданы депутатские запросы с требованиями раскрыть размеры сумм, поступающих на финансирование НАТО из бюджетов. Разумеется, эти запросы по большей части остались без ответов, либо ответы были даны не по существу, со ссылками на секретность информации.

В прессе высказывалось много догадок и спекуляций по поводу «штуковины с вентиляторами», которой Никита Сергеевич размахивал при выступлении и стучал по трибуне. Низкое разрешение телекамер не позволяло рассмотреть её в подробностях даже на стоп-кадрах. Пара репортёров, сумевших заснять плату фотоаппаратами с телеобъективами, озолотились на торговле фотоснимками. Впрочем, одного из фотографов вскоре нашли мёртвым – по слухам, он отказался продать негативы американской разведке.

К какому-либо единому мнению по поводу этой электронной платы западные эксперты так и не смогли прийти – не хватало данных. Ясно было одно – плата содержит некое высокопроизводительное электронное устройство, выделяющее много тепла при работе. Что это за устройство, и какие данные оно может обрабатывать, они могли только догадываться. Высказывались мнения, что плата могла использоваться для криптографических вычислений, но в ответ приводились резонные возражения – подобные устройства всегда секретны, и даже Хрущёв не стал бы махать такой платой с трибуны ООН.