Георгий Юленков - Избранница Павла

— Приветствую вас. Ну, так от чего будем лечиться, товарищ летчик?

"Ну ты, товарищ "Гиппократ" и спросил. Откуда я знаю чем болел этот Павел. А диагноз ставить это ваша работа. Так что, вспомнив рекламу постсоветской медицины…".

— От причин заболевания, конечно. Ведь от симптомов, уважаемый доктор, вроде бы, лечиться бессмысленно.

— Ну вот и отлично! Глядите, товарищ полковник, какого послушного пациента вы к нам привели. Он даже в медицинских терминах разбирается и передовую научную парадигму исповедует. Уверен, что наше лечение поможет решить большинство его проблем со здоровьем.

— Хм. Павел, я на тебя надеюсь.

— Не переживай…те, товарищ командир, мы с медициной не поссоримся. Встретимся в гостинице.

— Ну ладно. Если уйду оттуда, записку для тебя у дежурного оставлю. Лечись давай! А вам доктор, всего хорошего.

Дальше привыкшей к длиннющим очередям бесплатной советско-российской медицины Павле пришлось слегка удивиться. Конечно оснащение клиники было довольно архаичным на вид, но вот врачи и прочий медперсонал, демонстрировали не только довольно высокий профессионализм, но и уважительное отношение.

Лежа в грязевой ванне, Павла вдруг почувствовала, что разрекламированное Петровским омоложение, оказалось не только метафорой. Если пять дней назад она ощущала себя старой каргой, то за полчаса процедур, начала чувствовать себя не просто усталым старлеем, а человеком, у которого вся жизнь еще впереди. Вот только мысли о том, как сделать эту жизнь осмысленной занимали большую часть размышлений. Еще ее немного расстраивало то, что Петровский ее ждать не будет, но тут уж она ничего поделать не могла. "Ничего, до понедельника есть время. Успею как-нибудь".

В общем, часа за три удалось безо всяких очередей завести лечебную книжку, обойти четырех врачей, сдать три анализа, сделать рентген грудной клетки и брюшной полости в трех проекциях и побывать на грязелечении. И хотя с рентгеном тут явно перебарщивают, что по меркам конца двадцатого века может сильно аукнуться человеку, но Павлу это не пугало. "Импотентом сделают, и нормально. Проблем меньше с "ошибками молодости" будет". До понедельника она была записана еще десятка на два процедур, и получила выписку из истории болезни. "Надо ж перед Иванычем отчитаться как-нибудь". В Российской Федерации ей бы на это потребовался период от месяца "если по блату", и до полугода, а может и более, в "бюджетном варианте обслуживания". Да и то не факт, что удалось бы пройти такой курс лечения.

Огромное летное поле походило на чашу, напоминающую засохшее озеро или укатанный катком кратер вулкана. Расположенная почти в его центре, длинная около шестисот метров взлетная полоса вместе с соседними рулежными дорожками была оккупирована тракторами, самосвалами и похожими на муравьев дорожниками. Тут явно наблюдался недавно начатый капитальный ремонт, сопровождаемый треском моторов, дымными выхлопами и периодическими тирадами на могучем и соленом.

По обе стороны от единственной действующей, при этом уже закатанной в асфальт трехсотметровой полосы, сгрудились ряды местной боевой техники. Основную массу аппаратов Павла сравнительно легко вычислила и узнала. Кроме уже виденных ею вживую "Ишаков" и "Чижей", тут можно было полюбоваться и классической "Чайкой" И-15, и шестеркой красавиц СБ, и звеном толстолобых ДБ-3. А также несколькими звеньями двухместных бипланов, в которых, чуть вздрогнув извилиной, Павла узнала то ли ССС, то ли Р-Z, а может еще какую модификацию Р-5. Даже несколько тупоносых Р-10 и пара двухместных ДИ-6 затесалась среди этого "разнокрылья". А большие ангары, расположенные вокруг поля в нескольких местах видимо скрывали и другую авиатехнику.

С другой стороны поля угадывались строения какой-то авиачасти. Приглядевшись, Павла заметила и несколько УТ-2, взлетавших с еще одной грунтовой полосы. "Может школа летная какая. Вот на этих "Утках" я бы с удовольствием слетала. Как-никак все же предок моего родного ЯК-18. Ну да ладно, найду Петровского может и тут какие полеты срастутся".

Собственная эрудиция сильно порадовала шпионку. Но вот взгляд, брошенный в зенит, быстрого и точного ответа о конструкциях кружащих над полем экземпляров к ее огорчению не принес. В первую очередь из-за примерно двухкилометровой высоты полета явно отрабатывающих приемы воздушного боя аппаратов. С неба раздавались рокочущие звуки моторов. Две пары каких-то самолетов, видимо уже долго вели свои тренировочные бои в зоне видимости аэродрома. Группа пилотов в летных шлемах неровной кучей стояла чуть в стороне от старта, что-то оживленно обсуждая с традиционным использованием ладоней в разговоре.

Только дождавшись посадки одной из пар, Павла с удивлением увидела, что между собою "дрались" два на первый взгляд очень разных самолета. Один оказался тренировочный УТ-1, а вот второй… Внешне он слегка походил на своего "супостата" хвостовым оперением, крылом и даже кабиной. Но вот носовая часть самолета была длиннее, и несла в себе явно рядный двигатель, закрытый капотом и обтекаемым коком. Павле даже сначала показалось, что это что-то вроде спортивного скоростного "Кодрона" конца тридцатых годов, фото которого она как-то видела в журнале. В той статье было написано, что французы потом строили на основе этого проекта легкий истребитель, который не особо успешно воевал против немцев в 1940.

Пилоты покинули кабины и аппараты оккупировали по паре техников. Павла не стала дожидаться возвращения второй пилотажной пары и двинулась искать своего командира.

Здание четвертой школы воздушного боя встретило Павлу суетой, топотом ног и телефонными звонками. Небольшой, похожий на районную больницу двухэтажный корпус деловито гудел, выполняя свою миссию по передаче боевого опыта будущим асам или будущим павшим героям, тут уж, как повезет. В поисках Петровского, она заглядывала во все двери подряд, чем неоднократно вызвала законное неудовольствие владельцев помещений. В нескольких классах куцыми рядами сидели, судя по набору шпал и кубарей в петлицах, комэски и командиры звеньев. У вымазанной мелом школьной доски что-то бубнил такой же, как и Колун молодой старлей с измученным терзаниями ума рязанским лицом. Петровского нигде не было.

Наконец, старшему лейтенанту сказали, что полковник Петровский отбыл минут сорок назад. "Ну вот, зараза! Всего на час в гостинице разминулись, здесь на полчаса. Написал мне в записке "Жди к ужину" и усвистал. И где его теперь искать?".

Выйдя на крыльцо, Павла подняла лицо к небу. Щурясь от солнца, она вглядывалась в синий простор накрывшего аэродром купола.

"Ой! Какая с.ука?! Как больно! Уууууу!". Павлу согнуло от сильного удара, полученного со стороны спины по почкам. Повернувшись скрюченным телом. Она увидела нависающую сверху нахальную физиономию смутно знакомого старшего лейтенанта, который только что отправил ее в нокдаун. "Убью гада! По аэродрому урода размажу!". Но сказать хоть слово ей пока мешал все еще длившийся болевой шок, от неожиданного подлого удара.