Юлия Алева - Пепел и роса

И снова вечер дома, но на этот раз в тихом кругу «только своих». Полагаю, это расширенная версия новогоднего маскарада. Дамы сплетничают, кавалеры флиртуют — но без огонька. Праздник постепенно выдыхается.

Небось у немецкого посла сегодня собралась вся тусовка, а я так и не поняла, что же тогда было и во что меня втравили.

Николай Владимирович старается побыстрее улизнуть, прикрываясь делами и я люто ему завидую. Тюхтяев вообще на глаза не попадается.

25-го мая. Суббота.

Второй день рождения дорогой душки Аликс, что она празднует в России. Дай Бог, побольше таких дней в нашей жизни! К обедне пошло только семейство и все принцы. Завтракали в зеленой гостиной. Жара кажется еще увеличивается! У меня сидел д. Charles Alexandre, потом принял наедине корейского посла и наконец Фердинанда с депутацией болгар, кот. поднесли огромный альбом. В 4 ч. только удалось уехать вдвоем в Александрию. Пили чай там после прогулки. В 7 час. был большой обед в Георгиевской зале для дипломатов и иностранцев.

Брожение в семействе по поводу следствия, над кот. назначен Пален! Пили чай у Мама. Вечером все было улажено! Уехали ночевать в Петровское. Ночь была дивная.

Слегка просветлевший было граф вернулся мрачнее тучи.

На мой молчаливый вопрос Ольга прошептала:

— Следствие передали графу Палену — обер-церемониймейстеру коронационных торжеств.

Шикарно! Вот у кого учились бюрократы двадцать первого века. Если следствие зашло не в ту сторону, его нужно поручить тому, кто и организовывал все торжества — уж он-то точно найдет правильного виноватого. До сей поры следователем был Н.В. Муравьев — министр юстиции, человек Великого Князя Сергея Александровича. Обходя вопрос персональной ответственности, он, тем не менее высказал то, что и так было понятно — организовывали все торжества питерские, они и проглядели вопрос опасности. Местная полиция, которую использовали только как безгласный инструмент, обеспечивала безопасность всех проездов и визитов — и успешно с этим справилась. Но это все никому не интересно. Теперь нужно найти виноватого, и вряд ли им объявят проспавшего смену жандарма.

26-го мая. Воскресенье.

Слава Богу, последний день настал! Погода была идеальная и ужасно жаркая. В 11 ч. сел на лошадь, а Аликс в шарабан с Мисси и Ducky и мы поехали к войскам, которые стояли шагах в 300 от павильона против Петровского. Парад был во всех отношениях блестящий и я был в восторге, что все войска показались такими молодцами перед иностранцами. Вернувшись в Петровское, сели завтракать, после чего простились со всеми чужими свитами. По дороге в Кремль встретили дочку, кот. везли в Ильинское. Опять принимали чрезвычайные посольства для их откланивания. В 7 ч. был большой обед для Московских властей и представителей разных сословий.

Переодевшись, отправились на ст. и простились с Мама; она поехала в Гатчино, а мы тотчас же в обратную сторону по Моск. — Брест. ж. д. до ст. Одинцово, откуда в экипажах доехали до Ильинского. Радость неописанная попасть в это хорошее тихое место! А главное утешение знать, что все эти торжества и церемонии кончены! Выпив чаю, легли спать.

Большой исход гостей из Москвы перегрузил все поезда. Я решила подождать еще пару дней, которые точно не делали погоды, прежде чем покупать билет.

— Устя, хочешь погулять? — спросила я утром.

Девушка границы чувствует лучше меня, да и лицо держать умеет.

— Как угодно Вашей милости.

И мы отправились на прогулку.

Украшения с домов уже поспешили снять, но праздничные павильоны стояли на месте. Устя так и не захватила самого праздника, а самым ярким пятном коронации для нее оказалась давка. Поэтому мы отправились выбирать сувениры для Мефодия, Демьяна, Евдокии и Марфы, потом я вспомнила о своем благодетеле и его челяди… Так весь день и прошатались по лавкам, да вневременным туристическим маршрутам: Красная площадь, Храм Василия Блаженного, Москва-река.

— Нева красивее. — вдруг произнасла девочка, впервые озвучив собственное мнение относительно окружающих событий.

Красивее. И дома вообще лучше. Да и Фонтанка стала совсем родной, как Волга.

Когда вернулись, Устю не было видно из-под пакетов. Даже детям леденцов накупили, хоть графиня и поджимала губы, а малышам петушки очень даже понравились.

— Ксения, зайди ко мне, поговорим. — пригласил мрачный родственник.

Я с трепетом вошла в кабинет и устроилась на стуле для посетителей. Ручки сложила, глаза потупила. Скромна и мила.

— Ты куда сегодня пропадала? — прямо папенька. — Вот что ты за егоза?!

— Гуляла по городу. — заныла я. — Из-за всех официальных церемоний я даже не успела разглядеть, сколько всего красивого построили. А павильоны какие! Особенно архитектора Шехтеля на Тверской. Его по-настоящему только сейчас рассмотреть можно. И на Лубянке тоже. Вы так все хорошо устроили…

— Да уж, лучше не придумать. — он чуть смягчился лицом. — Взяла бы экипаж. Не дело это — снохе губернатора пешком ходить…

— И ехать со скоростью три локтя в час, чтобы я все-все разглядела? Точно бы опозорилась и ненужное внимание привлекла. А так прошлась, полюбовалась.

Он постучал пальцами по столешнице.

— Я тут разговор имел с господином Тюхтяевым…

Вот что на этот-то раз? Я ему еще не простила наушничество про фотографии, а тут что-то вновь выдал.

— Он положительно настроен на более серьезные намерения в отношении тебя. — и смотрит пытливо.

Это в смысле чего? Чего?!!!

Видимо мысль сильно отразилась на лице.

— Он, конечно, не так знатен, как генерал Хрущёв, но человек, во всех отношениях достойный. — несколько смущенно произнес родственник. — Овдовел давненько уже, добропорядочен. Не игрок, раз тебе это так важно.

А я пожалела, что была столь приветлива с этим прохиндеем. Жалела еще его.

— То есть он у Вас уже и благословения попросил? — ехидно уточнила я.

— Ну нет, конечно… Совета, скорее.

— И чем же он Вам так насолил, что такую егозу ему в жены готовы подсунуть?

— Я, вообще-то, больше о тебе думал. С ним твой темперамент лучше сочетается, чем с любым из этих светских бонвиванов. — устало поведал родич.

В сравнении с генералом Хрущевым, конечно, даже мой Мефодий неплох. Да что там, ди Больо уже жалко… Но Тюхтяев? Это вообще кому в голову-то могло прийти?

— И что теперь? Он меня видел-то раз пять — и все по делу. — чувствуя, что теряю оборону, проворчала я.

— Да тебя один раз послушать — и все понятно.

— Разве? — взметнула брови, припоминая все «радости» наших первых месяцев.

— А ты с кем беседовала?

Тоже верно. Лезть между отцом и сыном не захотела, за спину мужа спряталась и оттуда нахохлилась. А сейчас бы иначе сыграла…