Джон Хэкетт - Третья Мировая война: нерасказанная история

Тем не менее, конечно, это не означало, это не означало, что малые народы было просто поднять на восстание. Привычка к рабству и смиренности имела глубокие корни. Коммунистическая партия так активно и долго работала над выявлением и безжалостной ликвидацией любой оппозиции, что руководство восстанием будет крайне трудно установить и, скорее всего, оно будет вялым — если некие драматические события не дадут ему мощный стимул. Именно такой стимул, как оказалось, вскоре был дан.

С начала июля вся полнота власти в Советском Союзе перешла в руки Совета Обороны, а в полном составе Политбюро собиралось время от времени, чтобы расширить рамки дискуссии, распределение обязанностей и обзор деятельности. Заседание политбюро было назначено на 8 утра 19 августа в ВКП — Волжском командном посту, выдолбленном в граните в 600 километрах от Москвы в Сталинские времена и с тех пор значительно расширенном и улучшенном. Самым настоятельным было требование обсудить возможность применения ядерного оружия.

Пятеро членов Совета Обороны встретились накануне вечером, однако не смогли прийти к согласию. Характер разногласий не изменился с тех пор, как тони были озвучены 6 декабря 1984, когда был утвержден оперативный план на 1985 год. Аристанов, председатель КГБ и маршал Настин, министр обороны, оба члены совета обороны, выражали мнение, что война против Запад изначально должна была быть ядерной. Верховный идеолог партии Малинский, также являвшийся членом совета обороны решительно противился этому, умело пользуясь поддержкой двух других членов Политбюро и совета обороны. Это были Берзиньш, Председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС и украинец Наливайко, отвечавший за отношения с социалистическими странами. Мягкий вариант, принятый в декабре, позже был принят в качестве официальной позиции. Операция против Запада не начнется с ядерного удара, и в дальнейшем ядерное оружие не будет использовано до тех пор, пока достижение победы сможет рассматриваться как возможное без этого. Было, однако решено, что если они потерпят неудачу и выполнение плана станет невозможным без ядерного оружия, этот вопрос вернут на обсуждение. В настоящий момент, время пришло.

На заседании Совета Обороны, безрезультатно продолжавшемся до 3 часов ночи, Малинский, по-прежнему выступавший против применения ядерного оружия на том основании, что на данном этапе это было преждевременным и в сложившихся условиях принесет гораздо больше вреда, чем пользы, оказался в меньшинстве. Против него выступали двое влиятельных членов Политбюро — Аристанов и Настин, изначально выступавшие за полномасштабный ядерный удар, используя все виды вооружений, в то время как двое других членов Совета Обороны воздерживались. Малинский сумел настоять на заседании Политбюро в полном составе. Оно началось надлежащим образом в 8 утра. В перерывах между заседаниями, Генеральный Секретарь, человек преклонных лет, которому явно нездоровилось, совершил ошибку (хотя никто не решался заявить об этом), заслушивая мнения сторон отдельно. Одна из них выступала за использование всего, другая — за то, чтобы не использовать ничего. Сам он, как оказалось, выступал за один мощный удар по одно западной стране, члену Евросоюза и имеющей влияние в Европе. Целью не будет столица, которая может оказаться необходимой в будущем и разрушение которой в любом случае будет контрпродуктивным для достижения нужной цели. Нужно было дать миру мощное предупреждение, а затем предложить США немедленно начать переговоры о прекращении огня.

Ни Аристанов, ни Малинский, хотя вряд ли они могли обсудить эту идею между собой, много размышляли над ней. Они оба, в конечном итоге, были людьми, которые придерживались принципа «все или ничего» и не принимали полумер.

На заседании Политбюро Генеральный Секретарь направил дискуссию в сторону принятого им решения. Начальник Генерального Штаба был приглашен для консультаций по стране и конкретной цели удара. После короткого совещания с советниками он вернулся и предложил удар по Бирмингему в Великобритании. По причине серьезного протеста Аристанова и Малинского, было принято решение отложить этот вопрос для дальнейшего рассмотрения Советом Обороны, членам которого было приказано собраться через час. Но когда идеолог Партии и председатель КГБ явились на заседание, они обнаружили, что двери закрыты, а двое личных телохранителей Генерального секретаря с автоматическими пистолетами в руках преградили им путь. Стало очевидно, что их не хотели видеть. В зале же заседаний, генеральный секретарь не столкнулся с трудностями в достижении единогласного решения нанести один предупредительный удар, а президент Советского Союза был поставлен в известность о том, что требовалось от него.

Очень точно проработанной частью плана было поставить в известность об ударе президента Соединенных Штатов по «горячей линии» как только ракета будет запущена, что это будет одна и только одна ракета и сообщить о ее цели. Следовало подчеркнуть, что это является естественным предупреждением для Альянса, хотя оно и будет тяжелым, и особенно подчеркнуть, что вреда Соединенным Штатам нанесено не будет. Следовало напомнить американскому президенту, что это не будет началом обмена ядерными ударами, но Советский Союз сохраняет возможность сокрушительного ответного удара. Президент Воротников выразил надежду, что США быстро согласиться на переговоры. В противном случае, возможно продолжение нанесения избирательных ядерных ударов.

«Горячая линия», ставшая причиной неистовых спекуляций среди западных союзников, была организована в 10.20 по Гринвичу (13.20 по местному времени) на следующий день, 20 августа. Председатель Воротников передал официальное сообщение.

В 10:30 по Гринвичу, боеголовка запущенной из СССР ракеты мощность в одну мегатонну взорвалась над Винстон Грин в Бирмингеме. Результаты удара были описаны нами в другой книге [169]. 169 См. Сэр Джон Хекетт и др., «ТМВ: август 1985», глава 25 «Разрушение Бирмингема», стр.287

В 10.35 GMT премьер-министр Великобритании и президент Соединенных Штатов Америка договорились о немедленно возмездии. Президент Франции дал свое согласие, все союзники были поставлены в известность даже раньше, чем приказ достиг двух атомных подводных лодок, по одной от флота США и Королевского военно-морского флота. В результате древний и красивый город Минск был полностью уничтожен разрушительной атакой, еще более страшной силы и повлекшей еще более ужасающие последствия, чем удар по Бирмингему. События твердо поставили ситуацию на путь, ведущий к развалу имперской структуры Советского Союза, оставившему весь мир в недоумении, а собственные обломки в полном хаосе.