Джон Хэкетт - Третья Мировая война: нерасказанная история

На его борту, помимо капитана, комиссара, около тридцати офицеров и пятисот нижних чинов, находился советский академик Юрий Скрыдлов, который являлся членом советской делегации на заседании ООН, принявшем конвенцию по морскому праву, участвовал в встречах в Вашингтоне, Каракасе, Женеве, а затем снова в Вашингтоне. Честный и интеллектуальный человек, он был признанным в мире авторитетом в области международного права. Профессора Скридлова, который сочетал в себе сильную личность с глубокой, скрытой ненавистью к марксист-ленинистской лжи, очень любили и уважали все, кто находился на борту «Красного Крыма», включая комиссара.

Скридлов ввел в практику записывать новостные передачи мировых и региональных каналов, а затем, переведя их на русский язык, транслировать каждый вечер по корабельной трансляции, со своими комментариями. Не прибегая к открытой критике КПСС и Советского Союза, ему все же удалось дать команде объективную картину мира, свободную и объективную информацию о происходящих в нем событиях. Команда корабля оказавшаяся на целые недели взаперти посреди моря, двигаясь малым ходом либо стоя на якоре далеко от берега, развивала в себе совершенно новое понимание мира. Критически обсуждались вопросы, которые они уже давно старались не замечать. Все громче звучало недовольство системой, при которой они жили. Раньше, получая информацию о мире за пределами СССР, они, конечно, были либо лишены возможности смотреть, либо находились под строгим контролем. Подавляющее большинство команды составляли молодые, неженатые призывники. Когда корабль 23 июля покинул Луанду и направился домой, их решимость начала расти. После короткого захода для дозаправки в Гвинею, они двинулись дальше. 4-го августа они должны были пройти через Гибралтар, а 8-го миновать Дарданеллы.

25 июля, очередной «выпуск новостей профессора Скридлова» всколыхнул их. Капитан получил сверхсекретное сообщение, содержание которого он посчитал обязанным раскрыть Скридлову, предупредив его о напряженности в отношениях между Варшавским договором и НАТО. «Красный Крым» должен был увеличить скорость, чтобы пройти через Дарданеллы 3-го августа. Это означало, что через Гибралтар предстоит пройти 30 июля. Главнокомандующий советским ВМФ приказал «незаметно» подготовить корабль к бою и передал данные о военно-морских силах НАТО, с которыми они могут столкнуться, а также данные о дислокации советских кораблей и подводных лодок. Оказывалось, что шестой флот США вполне мог преградить путь в Дарданеллы.

События, происходившие на борту советского крейсера в эти дни, были далеко не ясны. Казалось, что советские моряки были готовы прибегнуть к решительным мерам, чтобы показать их враждебность тираническому режиму. В 21.07 30 июля «Красный Крым», получив должным образом запрошенное разрешение от британского флагмана, вошел в британские территориальные воды и стал на якорь. Оказалось, что топливо, заправленное в Гвинее, было сильно загрязнено, и корабль не мог продолжать свой путь, пока топливная система не будет очищена. По крайней мере, так они доложили командованию. И это было не то, что капитан корабля сказал начальнику базы в Гибралтаре, к которому он явился на следующее утро, в сопровождении политического комиссара — и профессора.

Они были убеждены, что угроза мировой войны в настоящее время неизбежна, и что из нее возродиться новая Россия. Команда корабля была открыта, и предоставила всю интересующую британцев информацию. Они хотели, чтобы корабль и они сами получили убежище, чтобы не участвовать в бою ни против своих бывших товарищей, ни против НАТО, пока конфликт не окончиться, и все могли бы оценить их вклад в построение нового, более светлого будущего.

Эта просьба была немедленно удовлетворена и стала первой в то, что превратилось в серию дезертирств.

10 августа атомный ракетный крейсер, единственный уцелевший корабль Пятой (Средиземноморской) эскадры советского военно-морского флота [116] Единственным ракетным крейсером Черноморского флота был «Москва», однако он относился к проекту 1164 с неядерной силовой установкой. Впрочем, формально это является не ошибкой, а вымыслом поднял британский флаг и вошел в гавань Гибралтара, где бал берегу салют двадцать одним орудийным залпом и бросил якорь. Командир корабля, капитан 1-го ранга П. Семенов, предстал перед британским губернатором в своей парадной форме и заявил, что он передает ракетный крейсер в распоряжение британских властей, а весь экипаж просит политического убежища.

- В том числе политические комиссары и офицеры КГБ? — Спросил губернатор.

- Нет, — ответил капитан. — Мы их повесили на мачтах. Придите и увидите сами.

Это предложение было отклонено, просьба убежища удовлетворена.

В тот же день советская атомная подводная лодка «Робеспьер» [117] Советские подлодки в 80-х не имели названий, а только тактические номера (например, К-219) всплыла в гавани Бостона, штат Массачусетс под американским флагом. На подводной лодке не было мачт, чтобы повесить КГБ-истов и представителей партии. Поэтому их выбросили за борт при входе в гавань. Советская подложка была разоружена и обездвижена, экипаж интернирован [118] Дж. Хеллер. «Подводные лодки в войне». Сиджвик и Джексон, Лондон, 1987, с. 184 (вымышленное издание) .

Теперь мы должны рассмотреть войну на море более пристально. Удобным, хотя и несколько неофициальным вступлением к этой важной теме нам представляется текст лекции контр-адмирала ВМФ США Рэндольфа Мэйбери, выступившего с ней в Национальном колледже обороны в Вашингтоне летом 1986 года. Вступительное слово начальника колледжа:

— Доброе утро, джентльмены. Как вы знаете, сегодня мы продолжаем исследование военных операций, продолжавшихся с 4 по 20 августа 1985 года. Наш курс построен таким образом, чтобы составить краткий «общий» обзор всех боевых действий, по региону за регионом, дополняя его развернутыми описаниями боев на море, на суше и в воздухе. С прошлой зимы, когда адмирал Лэйси передал нам дополнительные данные по операциям в Атлантике и Норвежском море — особенно знаменитой «кавалерийской» операцией по проводу конвоев с подкреплениями — мы проделали много тяжелой работы с целью представить сводный отчет о военно-морских (в том числе как собственно военно-морских, так и воздушных морских) операциях, разворачивавшихся независимо друг от друга в различных регионах и театрах военных действий. Адмирал Мэйбери не так давно завершил эту работу и нам очень повезло, что он присутствует здесь, чтобы ознакомить нас с ней. Как заместитель начальника штаба Верховного главнокомандующего ВМФ США в Европе (CINCUSNAVEUR) в Лондоне с 1984 по 1985 годы, он имел возможность хорошо ознакомиться с происходящим. В любом случае, мы рады вас видеть, адмирал! А теперь, пожалуйста, выходите и ознакомьте нас со своим докладом.