Виктор Дубчек - Красный падаван

— Отделение, становись! Р-равняйсь! Смирно! Равнение на Верховного главнокомандующего! Товарищ Верховный главнокомандующий! Особая сводная группа Ставки…

— Вольно, — сказал Сталин, отдавая честь и протягивая руку.

— Вольно, — продублировал команду майор, — командир группы майор государственной безопасности Мясников.

— Тот самый, — из-за плеча Сталина негромко сказал Берия.

Иосиф Виссарионович усмехнулся в усы.

— Докладывайте, товарищ тот самый Мясников. И без формализма, а то мы тут окончательно замёрзнем.

— Докладываю, — не моргнув глазом доложил тот самый Мясников. — Ваше приказание выполнено. Осуществлено проникновение в логово фашистского зверя, освобождён представитель союзников — одна, захвачено в плен фашистов — один, убито фашистов — десятка два, товарищ Сталин, забросано гранатами фашистов — много, целый актовый зал.

— На здании берлинской Рейхсканцелярии в честь праздника Седьмого ноября установлен красный флаг, — раздался с другой стороны их коротенькой шеренги негромкий весёлый голос.

— Старший лейтенант Гхмертишвили, — без малейшей запинки произнося фамилию грузина, отрапортовал Мясников.

— Гхмертишвили?.. — удивлённо переспросил Сталин, всем корпусом поворачиваясь на голос. Лаврентий Палыч возмущённо поперхнулся. — «Гхмерти»?! Ах ты засранец!

Коля смотрел на смеющегося Гхмертишвили, смеющегося товарища Сталина и смеющегося товарища Берию — и сам смеялся, хотя не очень-то понимал происходящее.

— Ах ты засранец, — снова повторил Сталин, — неужто вправду флаг установил?

— Мы с товарищем Кожедубом, — указал Гхмертишвили на лётчика, который наконец выбрался из кабины и теперь осторожно переминался на холоде, — это его идея.

— Всё равно наших ждали, — неловко сказал смущённый Кожедуб, во все глаза разглядывая Иосифа Виссарионовича, — чего время терять. Мы установку флага сняли на камеру — и фото, и кино тоже. Двадцать минут примерно, только тут не плёнка, а как бы само снимает, без плёнки…

— А это что у вас? — подозрительно спросил Берия, указывая на скулящую портьеру.

— Это? — безмятежно уточнил Коля. — А, это. Это Гитлер.

— Вы что же, и пса с собой в Берлин таскали? — опешил нарком.

— Товарищ Половинкин, размотать штору, — с тщательно скрываемой, но абсолютной, безмерной и беспредельной гордостью скомандовал Мясников. — Вот наш Гитлер!

Над многотысячной, слегка заволновавшейся было площадью снова повисло изумлённое молчание.

— Ай да Коля, — сказал наконец Иосиф Виссарионович, сверху вниз рассматривая скорчившегося на заснеженной брусчатке бывшего фюрера.

Из бомболюка послышалось деликатное покашливание.

— Товарищ Верховный главнокомандующий, — тут же сказал Мясников, — у нас там ещё представитель союзников. Он на всякий случай форму снял, а вот тёплой одежды нет…

Пару минут спустя герои дня шагали к Спасской башне.

— Да, — неожиданно сказала Юно, необыкновенно воодушевлённым взглядом рассматривая Владыку Сталина, — да.

— Теперь понимаешь? — спросил милый грязеед.

— Теперь понимаешь! — по-русски ответила девушка.

Коля с наслаждением отхлебнул обжигающе горячего чая и взял ещё одну мягкую французскую булку. Немудрёное угощение казалось неправдоподобно роскошным. На другом конце праздничного стола франтоватый профессор Жданов доказывал незнакомому тоже какому-то профессору, что мощный толчок подъёму сельского хозяйства даст именно широкая электрификация южных губерний. Судоплатов, хитро гыкая, рассказывал смеющемуся Поскрёбышеву о каких-то украинских философах-попрошайках.

Коля потрогал свежую повязку на голове, повернулся к Иосифу Виссарионовичу и всё-таки осмелился спросить о том, что терзало его последнюю пару часов:

— Товарищ Сталин… а что теперь?

— Поясните вопрос, товарищ Половинкин, — усмехнулся Иосиф Виссарионович. У Коли сложилось чёткое впечатление, что товарищ Сталин понял-то его вопрос даже несколько точнее, чем сам он, Коля, в состоянии этот вопрос сформулировать.

Тем не менее он всё-таки попытался:

— Ну, что будет дальше? Неужели это всё — войне конец?

Иосиф Виссарионович поднял на юношу жёлтые очень спокойные глаза и прищурился.

— Ничего ещё не кончилось, Николай. Самое интересное впереди. Самое интересное — всегда впереди. Запомни, запомни накрепко:

НИЧЕГО ЕЩЁ НЕ КОНЧИЛОСЬ!

В главе (и книге) с признательностью использованы исследования и суждения

В. М. Чунихина (http://samlib.ru/c/chunihin_w_m) и А. В. Захарова (http://samlib.ru/z/zaharow_aleksandr_wiktorowich).

В нашей реальности принципиально новый метод сварки — диффузионную сварку — разработал профессор Николай Федотович Казаков. Идею придумал в 1953 году, реализовал в 1956-м, внедрил в промышленность в 1959-м. Ленинскую премию получил в 1984 году. В общем, вполне доступная тогдашним землянам технология, надо только грамотно её вообразить.

Простите ехидного майора, добрые жители замечательных Лельчиц.

Ханс Киллиан. «В тени побед. Немецкий хирург на Восточном фронте. 1941–1943». Ужаснитесь, ежели нервы крепкие.

Нет, это не тот самый Салманов — тому пока всего десять лет. Это аллюзия и дань уважения открывателю сибирской нефти.