Александр Конторович - Сборник Черные бушлаты. 8 книг

— Добрая машинка. Спасибо тебе, в хозяйстве пригодится. Ну, давай, мне на операцию идти пора. Авось увидимся вскорости, если вас куда не перебросят.

Мы обнялись, он похлопал меня по плечу и, не оборачиваясь, ушел в палатку.

Вот и еще один хороший человек встретился мне на долгом пути. Сколько их уже было? Севергин, артиллеристы со станции, дядька Хрисанф, девчонки-хохотушки, теперь вот и подполковник… Расстаюсь с ними, а у самого будто кусок из сердца кто-то вынимает. Понимаю, что иначе никак, а все равно…

До деревни, где стояла моя рота, идти было недалеко. Где-то, вне моей видимости, бухали разрывы, немцы вели беспокоящий огонь по площадям. Но сюда, слава богу, никто не стрелял.

Вот и крайние дома, виден одинокий часовой у забора. Нахохлился, будто петух под дождем.

Увидев меня, он проявил активность — вынул голову из воротника и тонким голосом прокричал: "Стой! Кто идет? Пароль?"

— Идет боец Леонов. Из госпиталя я. Пароля не знаю, кто там мне его скажет?

— Стоять на месте!

— Стою. Разводящего вызови, неохота мне тут мокнуть…

Разводящим оказался смутно знакомый боец из третьего взвода. Увидев меня, он раскрыл рот.

— Ты?! Живой?!

— Нет, поп с причетом. Неужто не видишь?

— Откуда?

— Сейчас — из госпиталя. А если вообще… тут долго рассказывать нужно. Мне бы к ротному. Доложусь, а уж потом…

— Пошли, об чем вопрос-то? Чапай за мной, покажу…

Капитан отыскался в небольшом домике. Стекол в окнах не было, неподалеку была воронка от мелкой бомбы. Видать, стекла взрывной волной вынесло. Окна были частично забраны досками.

Разводящий постучал в дверь и, дождавшись ответа, толкнул ее вперед.

— Товарищ капитан! Разрешите доложить? Боец Леонов…

— Ты?!

Отбросив в сторону стул, ротный шагнул ко мне и крепко обнял. Отодвинул меня на расстояние вытянутой руки и стал рассматривать.

— Похудел… отощал… откуда тебя к нам занесло?

— Долго рассказывать, товарищ капитан. Воевал я, не на печке сидел…

— Расскажешь! Вечером зайдешь! Сейчас в роту давай, будешь за старшину, его третьего дня убило.

— Так я же…

— Ненадолго ты у нас задержишься. Это уж к бабке не ходи… Представление на тебя ушло, правда, думал я, что ты того, погиб уже…

— Повезло…

— Рахимов, — повернулся к разводящему капитан. — Свободен! Можешь идти. А ты, Леонов, останься пока…

Разводящий козырнул и вышел за дверь.

— Садись! — Романов указал мне на лавку. Поднялся и, подойдя к висящему на стене вещмешку, вытащил из него флягу. Поднеся к уху, встряхнул, удовлетворенно кивнул головой и положил ее на стол. Достал оттуда же банку консервов и буханку хлеба. Пододвинул это ко мне.

— Открывай и хлеба нарежь.

Разлил по кружкам водку и присел напротив.

— Ну?

Мы чокнулись.

— Вообще, Леонов, я тебе обязан. Точнее — вся рота. Если бы не эта твоя придумка с дотом… Короче, спас ты многих, за что тебе и благодарность. После этого боя у нас человек тридцать вернули в войска. Как искупивших и заслуживших. Кого по ранению, а кого трибунал освободил. Так что за это и выпьем!

— Спасибо, товарищ капитан.

— Тут вот еще что есть… Опосля этого боя мне особист наш чуть душу не вынул! Все про тебя расспрашивал да выяснял. Что ты сказал, кому да в какой последовательности. Что-то не нравится мне этот интерес… Ты-то сам что про все это думаешь?

— Есть у них такой интерес. Даже и ориентировка на этот счет имеется.

— Во как?! А откуда же ты все это знаешь, позволь мне полюбопытствовать?

— Долгая история, товарищ капитан…

— А я никуда не тороплюсь. Да и ты, насколько я в курсе, тоже вроде бы не опаздываешь, а? Или я еще чего-то не знаю?

Не вдаваясь в излишние подробности, я рассказал ему о моих приключениях в немецком тылу. Только вот про встречу с Котенком поведал в самых общих чертах. Не хотелось мне никому про нее рассказывать…

— Да… — ошарашенно покачал головою Романов, разливая очередную дозу по кружкам. — Помотало тебя… Так сразу и не соображу, теперь-то что будет? По совокупности тебе тут как минимум орден полагается. А то — и не один. А вот как оно все в реальности повернется…

— А по-всякому может быть, товарищ капитан. В том, что они меня отыщут и здесь, не сомневаюсь ни секунды. Вот тогда и посмотрим, что им от меня нужно. Я удивился, что в госпиталь никто из них не пришел.

— Ну ты там и был-то пару дней всего. Да и не до тебя им, откровенно-то говоря. Тут такая каша за это время завертелась…

— А в чем дело, товарищ капитан?

— Отрезали нас от своих. В пяти километрах отсюда немцы прорвали фронт и отрезали нас от основных сил.

— А чего ж тогда тихо так?

— Так между нами и немцами река протекает. Они по одному берегу идут, а мы на другом стоим. Мы им не мешаем, вот они и не стреляют особо. Так, кинут пару-тройку снарядов, чтобы не расслаблялись, и все… Приказа на отход никто не давал. Да и не дадут, как я думаю. Вот и сидим тут, как в мышеловке. У меня в роте сто четырнадцать человек осталось, если с тобой считать.

— Но ведь есть и другие части?

— Есть, как не быть. Только утром связной приезжал, передал приказ занять завтра с утра оборону вместо того батальона, что сейчас там стоит. Их, как я понимаю, кинут на прорыв. Сейчас там, — ткнул он рукой вверх, — спешно ударный кулак формируют. Из всего, что еще уцелело. А уцелело не так уж и много… Нас тут ТАК бомбили последнее время… А ты говоришь — особист… Где он сейчас, хотел бы я знать…

— Разрешите войти, товарищ полковник!

— Заходи, капитан. Что довольный такой?

— Леонов отыскался, товарищ полковник!

— Иди ты… И где же?

— У нас, товарищ полковник. Прибыл в свою часть.

— Откуда?!

— Как сообщили — из госпиталя. Пешком пришел.

— Ну ни фига ж себе! Мы его во вражеском тылу ищем, а он… это точные сведения?

— Да, товарищ полковник. Информатор видел его и разговаривал с ним.

— А что же командир роты не доложил?

— Доложил. Час назад его рапорт зафиксирован в штабе.

— А твои информаторы, стало быть, быстрее оказались?

— Так точно, быстрее. Я получил сообщение два часа назад и сразу же выехал к вам. Информацию о рапорте капитана Романова получил уже здесь, передали вашему дежурному.

— Ну а чего ты тогда ко мне поехал? Ехал бы уж сразу за Леоновым.

— Нет такой возможности, товарищ полковник. Без вашей помощи не смогу.

— Это еще почему?!

— Фронт немцами прорван, и участок, на котором вышел к нам Леонов, позавчера отрезан от основных сил. В окружение попало до двух дивизий, и другие подразделения есть… Связь с ними имеется, а вот сообщения нету уже. Нужен самолет, иначе туда не попасть.

— А аэродром там есть?

— Есть, товарищ полковник, даже два. Туда сейчас боеприпасы подвозят понемногу. Вся авиация занята, без вашего вмешательства самолета не дадут. Я уже разговаривал с летчиками, но… — Лихов виновато улыбнулся. — Моих полномочий тут явно недостаточно…