Александр Конторович - Сборник Черные бушлаты. 8 книг

Поэтому нет ничего удивительного в том, что никто не заметил, как в вечерних сумерках к воротам дома почти бесшумно подъехали два черных автомобиля. Первым из них был "Хорьх" профессора, вторая же машина была не знакома соседям. Почти беззвучно раскрывшиеся створки ворот сомкнулись, пропустив машины во двор. Молчаливый привратник, появившись у дверей, предупредительно распахнул пассажирскую дверь головного автомобиля.

— Кофе, Хайнрих! И разожгите камин в гостиной: хочу посмотреть на огонь.

— Слушаюсь, герр профессор, — вежливо наклонил голову встречавший.

Обернувшись ко второму автомобилю, фон Хойдлер сделал приглашающий жест вышедшему из него офицеру.

— Прошу вас, мой друг. Нам сейчас подадут кофе. У меня хороший, бразильский! Если хотите курить — в гостиной у меня есть настоящие сигары.

— Право, герр профессор, мне как-то неловко злоупотреблять вашим гостеприимством, — чуть смутился пассажир второй машины.

Несмотря на то что он был одет в штатское, военная выправка выдавала в нем офицера. Внимательный взгляд чуть прищуренных глаз быстро пробежался по двору, отметив две темные фигуры охранников, неподвижно стоящих неподалеку от автомобилей. Покачав головой, пассажир следом за хозяином дома вошел внутрь.

— Присаживайтесь, гауптштурмфюрер. Будьте как дома, — указал на кресло около камина фон Хойдлер.

— Благодарю вас, — эсэсовец медленно опустился на указанное ему место.

— Дабы не было неясностей между нами, — сказал, присев в соседнее кресло, хозяин дома, — хочу уточнить: получили ли вы соответствующее распоряжение из канцелярии рейхсфюрера?

— Я получил указание всецело содействовать вам в проведении ваших исследований.

— В каких пределах?

— Надо полагать, в любых. Поскольку иное в документе не указано.

— Очень хорошо! Тогда я спрашиваю у вас еще раз, гауптштурмфюрер: понимаете ли вы, что не все вещи доверяются бумагам, пусть и подписанным самыми высокопоставленными лицами?

— Понимаю. По роду своей деятельности мне не раз приходилось исполнять различные серьезные поручения, руководствуясь только устными приказами. В том, разумеется, случае, майн герр, если эти поручения не входили в противоречие с буквой и духом документа.

Фон Хойдлер покивал.

— Рад, что я не ошибся в вас, мой друг. Далеко пойдете, гауптштурмфюрер.

— Два года назад я носил погоны лейтенанта инженерных подразделений вермахта. А сейчас… — развел руками гость.

— Неплохая карьера, — сжав губы, кивнул хозяин дома, — я сразу выделил вас среди лиц, которых встречал в вашем ведомстве. Впрочем, если не возражаете, перейдем к делу.

Профессор протянул гостю несколько листов бумаги.

— В самом срочном порядке мне требуется оборудование и снаряжение согласно этому списку.

Гость быстро просмотрел переданные ему бумаги.

— Ну, здесь проблем не будет, это тоже найдем… Хм!

— В чем дело?

— Простите, герр профессор, но, насколько я осведомлен, вы работаете не над производством вооружения и боеприпасов, так?

— Да. Мои интересы лежат несколько в иной области.

— Тогда, простите, но для чего вам такое количество взрывчатки? Ею можно взорвать мост!

— Неужели?

— Согласен, пусть и не мост, но уж этот-то дом — наверняка!

— Мне он нравится, гауптштурмфюрер. Я в нем живу и работаю и не вижу необходимости в разрушении собственного жилища. Да и потом, взрывчатка нужна мне не здесь — в России.

— Ну-у-у… это несколько меняет дело, но…

— Напомнить вам о распоряжении рейхсфюрера?

— Не требуется, — поморщился гость. — Полагаю, что среди ваших людей найдутся соответствующие специалисты?

— Откуда? Я бы попросил вас, мой друг, оказать мне соответствующую любезность…

Принесли кофе, и в гостиной на некоторое время наступила тишина.

— Полагаю, что вопрос с моей командировкой…

— Будет решен без обычных проволочек, — наклонил голову хозяин дома. — В сущности, от вас, мой друг, требуется одно — разместить заряды указанным мною образом.

— Где?

— Вот план, — передал лист бумаги профессор. — Крестиками обозначены места установки зарядов, цифрами — очередность их подрыва. Это технически исполнимо? Они не взорвутся все сразу?

— Удаленность зарядов друг от друга? Ага, вижу… Ну… при указанной здесь мощности — да, исполнимо. Каков промежуток между взрывами?

— Здесь я полагаюсь больше на вас как на специалиста. Они должны прозвучать как… как треск разрываемой бумаги!

— Она не трещит… — машинально ответил гауптштурмфюрер, разглядывая чертеж. — А что у вас здесь — внутри этой бетонной коробки?

— Это не существенно…

— В том смысле, что если вы собираетесь отдать команду на подрыв оттуда… То я настоятельно рекомендовал бы от этого воздержаться!

— Почему?

— А вас попросту размажет по стенам…

— Но там нет окон!

— Дверей тоже?

— М-м-м… есть…

— Тогда я вам не завидую…

— А что же делать? Мне необходимо быть внутри!

— Разнести заряды — вот так! — инженер сделал на плане несколько пометок. — Сделать вот здесь отсыпку… заряд ставить подобным образом — тогда большая часть ударной волны уйдет вверх. Пробить отверстия в этой стене — для сброса давления. Так делают в дотах, чтобы близкий взрыв не выбивал бы двери. Вам, как я понял, ведь не разрушения нужны? А звуковой эффект в основном и фронт ударной волны, развернутый вверх? В этом случае — определенные шансы есть. Но все равно — риск слишком велик! Без соответствующего письменного приказа никто из моих солдат не шевельнет и пальцем.

— А вы сами?

— Тем более.

Профессор задумался. Глотнул кофе и рассеянно поставил чашку на поднос.

— Хорошо… Приказ будет! Готовьте своих людей!

Эсэсовец поднялся и прищелкнул каблуками. Наклонил голову, прощаясь, и вскинул руку в прощальном жесте.

— До свидания, герр профессор!

— До скорого, мой друг!

Проводив гостя, фон Хойдлер постоял на пороге, дымя сигарой, и вернулся в дом. Пройдя по комнатам, поднялся на второй этаж и постучал в дверь.

— Да?

— Это я.

— Открыто…

В комнате были приспущены шторы и царил полумрак. Приглядевшись, можно было различить предметы обстановки, шкафы и стулья. На стоявшем в углу диване полулежала молодая женщина. Падавший со стороны окна слабый свет позволял разглядеть ее роскошные, вьющиеся волосы.

— Проходите, профессор… Вы сегодня задержались…

— Увы, милая моя Мария — дела! Но спешу вас обрадовать — все решилось! Рейхсфюрер согласился!

— Я же вам говорила, — женщина чуть заметно пожала плечами.

— Не в последнюю очередь — благодаря вам! Вашим бумагам! Эти фото… они просто сразили его наповал!

— Да и любого другого на его месте ждал бы тот же результат. Наши аргументы неоспоримы.