Александр Конторович - Сборник Черные бушлаты. 8 книг

— Кто? — правая рука привычно нащупала через пиджак рукоятку пистолета.

— Здесь рядом…

Посмотрев в указанную сторону, Степаненко малость успокоился: номера этой машины были ему знакомы. Местное управление МГБ.

Однако какого ещё рожна надобно смежникам? По делу — так могли бы и в гости зайти. Или если уж что-то серьёзное — так и к себе бы вызвали.

— Но у меня мало времени!

— Это недолго, — успокоил эмгэбэшник, указывая на заднюю дверцу.

Сам он, однако, в машину не сел.

А вот место водителя пустовало — стало быть, это он за рулем-то и сидел.

Щелкнул замок двери, и лейтенант опустился на сиденье.

— Здравствуйте, товарищ оперуполномоченный.

Это кто тут у нас? Опаньки…

— Да вы за пистолет-то не хватайтесь, — усмехнулась девушка, демонстрируя раскрытое служебное удостоверение.

"Министерство государственной безопасности, капитан Барсова…"

Охренеть!

— Вот так, лейтенант… Извиниться перед вами хочу. Ведь по моей вине вам выговор влепили, так ведь?

— Ну… было дело… Так какой опер без выговорешника?

— Уважаю! — собеседница усмехнулась. — И хочу реабилитироваться. Вот в этом конверте — крайне интересные записи по городским ворам. Адреса, имена… много чего. Поверьте, выговор с вас снимут быстро!

— Хм! Спасибо! Вот уж не ожидал от вашей конторы…

— Моя — существенно дальше. И намного серьёзнее, вы уж поверьте. Хорошо, что мой непосредственный командир — мужик понимающий, вот и разрешил такую встречу. А так бы вы меня больше никогда и не увидели бы…

— Однако… круто тут у вас всё замешано, — покачал головою лейтенант.

— Жизнь такая… — невесело усмехнулась девушка. — Порою всякое бывает.

Она наклонилась и быстро поцеловала его в щёку.

— А вот это — уже лично от меня!

Щелчок двери, рокот мотора — и Степаненко остался стоять один на опустевшей улице.

Вот так дела!

Было ли это вовсе?

Но пухлый конверт во внутреннем кармане пиджака появился ведь не сам по себе?

Хочу выразить вам в своём личном послании искреннюю благодарность вашей стране.

Когда сотрудники вашего посольства передали моей семье некоторые фамильные ценности, ранее похищенные у неё немецкими офицерами, мы все были очень взволнованы.

Поверьте, что чувства, которые мы испытывали в этот момент, были настолько велики, что я даже не сразу нашел в себе слова благодарности, которые следовало бы передать вашим сотрудникам.

Не знаю ни одного случая за всю историю нашей страны, когда кто-либо из победителей поступил бы подобным образом.

В моем лице, как и в лице всей нашей семьи, вы отныне будете иметь людей, искренне и от всей души уважающих вашу страну.

Прочитав это письмо, Сталин поднял глаза на сидевшего напротив министра иностранных дел.

— Это не единственное послание подобного рода, товарищ Сталин. Есть и другие.

— То есть, Вячеслав Михайлович, игра стоила свеч?

— Ещё как! Такие люди, пусть и не всегда занимающие серьёзные посты, тем не менее имеют очень большое влияние на политику своих стран. Считаю, все затраченные усилия себя окупили более чем стократно!

— Ну, что ж… — усмехнулся в усы глава государства. — Я передам ваше мнение данным товарищам…

Туман в этот день был особенно густ. Рваные его клочья, влекомые ветром по саду, тем не менее, никогда не расходились настолько, чтобы открыть дорогу редким солнечным лучам.

Явившийся по звонку дворецкий быстро растопил камин в кабинете хозяина дома, прикрыл ему ноги теплым пледом, поставил на столик чашечку утреннего кофе, тарелочку с бисквитами, и, поклонившись, бесшумно исчез за дверью.

Сэр Генри, вздохнув, покосился на белесоватую муть за окном и отпил кофе. Погода… с каждым днём она всё хуже!

Меняется мир, да… И меняется к худшему.

Никто уже не умеет работать так, как это было раньше. Везде появляются эти крикливые и суетные парни из Штатов. Жуют свою резинку, шумят… а их манеры!

Скрипнула дверь.

Джозеф?

Что ему надо?

— Вы позволите?

Нежданный визитер опустился в соседнее кресло.

Вот даже как…

— Не ожидали меня здесь увидеть? А стоило бы… Проводник в царство мертвых может прийти в любой момент!

Так…

Звонок бесполезен — этот человек никогда и ничего просто так не делает. И раз уж он сюда явился лично, то можно быть уверенным — никто их беседе не помешает. Попросту не сможет.

— Да, я не ожидал вас увидеть. Уж во всяком случае, здесь.

Гость усмехнулся.

— А на что же вы рассчитывали, затевая игру против меня? Уж к кому, а к вашей стране я никакого пиетета не испытывал никогда! Вам ли не знать!

— Мы думали…

— Что я постарел? Утратил хватку? И меня может переиграть кто-то из ваших заокеанских друзей? — Харон покачал головой. — Вчерашние студенты и адвокаты, возомнившие себя вершителями судеб! И это они теперь диктуют правила игры? Вам?!

— Вы ошибаетесь!

— Сэр Генри… вам ли не знать, что я никогда и ничего не говорю, а уж тем более — не делаю, не проверив неоднократно надёжность источника информации? Ваш недавний гость — не делайте удивлённое лицо, вы ведь поняли, кого я имею в виду, так вот — он работает не в интересах Великобритании! Точнее — не только в её интересах.

— Этого… этого просто не может быть!

— Да ну? — снова усмехнулся гость.

На столик шлепнулся конверт.

— Почитайте на досуге…

— Вы… вы так и уйдёте? И оставите меня здесь?

— Нет, вылечу в каминную трубу, оставив после себя запах серы! Поймите, я не испытываю по отношению к вам теплых чувств. Но вы-то хоть были достойным противником! А эти… сегодняшние мальчики в коротких штанишках… переиграть их — всё равно что отобрать конфетку у ребёнка! Право слово, с немцами работать как-то спокойнее, хоть себя уважать не перестаёшь! Они могут быть врагами — но умеют быть и союзниками! По крайней мере, слово держат, не то что эти ваши…

Гость поднялся.

— Надеюсь, мы с вами более не встретимся. Если, конечно, ваши умники впредь не станут лезть в мои дела. Во всяком случае, вы-то хоть можете меня понять… и донести мои слова до тех, кто отнесётся к ним серьёзно. Я дважды не предупреждаю!

Бундеснахритендинст — германская разведка.

Оберкомандовермахт — генеральный штаб Германии.

Барак усиленного режима. В настоящее время ШИЗО — штрафной изолятор. Своеобразная лагерная тюрьма.

Главное управление уголовного розыска.

Жесткий вид уголовного "дознания" — с ножом у горла.