Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик части 1-14

И всё же, уже десять минут, как сижу на каланче, высматриваю в бинокль окрестности и слегка мандражирую. Давит на нервы ожидание, ой, как давит...

К отцу Павлу отправился с унтером Прокопенко и тремя бойцами, дабы не привлекать лишнего внимания. Успели вовремя, за несколько минут до его прихода. Изобразили ревностных христиан, разоружившись, вошли в храм Господень, дождались, пока оставшийся оруженосцем и коноводом боец подведет лошадок к заднему крыльцу, быстренько перенесли мешки в батюшкин погреб и замаскировали их сверху почти такими же, но с картошкой, местами уже начавшей подмокать от старости. На прощание отец Павел нас вполне серьезно благословил на ратный труд и ушел молиться об одолении супостата.

А я тут же помчался в пождепо, залез на вышку, осмотрелся на все триста шестьдесят градусов, проверил связь со станциями, к моему удовольствию работавшую исправно, теперь дымлю очередной папиросой и жду. Даже не появления немцев, а предполагаемого расчетного времени прибытия наших гонцов к своим. Еще на Полесской, уточнив у Нейманда наличие путевого телеграфа, снова вытащил на свет Божий ганса-коменданта в компании с очень желавшим остаться в живых телеграфистом, и "уговорил" их связаться с соседними станциями. Чтобы узнать последние новости. Они оказались не так уж и плохи. Русино, ближайшая к Барановичам станция, была еще под немцами, но оттуда передали, что дальше связи нет и вдалеке слышны звуки боя. Восемь верст до станции, плюс еще три-четыре, - и там уже наши!..

Отдаленная стрельба заставляет непроизвольно вздрогнуть, хотя и ожидал ее каждую секунду. Судя по звуку - верстах в трех-четырех, пулеметные очереди еле отличимы от винтовочной трескотни. То же самое через полминуты происходит в другой стороне, со стороны Анисимович... Потом снова по прежнему азимуту... Попытка разглядеть что-то в бинокль ничего не дает по определению, и там, и там виден только лесной массив. Значит, на какой-то удобной опушке штурмовики сказали немцам своё "Здрасьте!", надеюсь, не первое, и не последнее...

Занятый этими гаданиями на кофейной гуще, не замечаю пролетку, подъехавшую к депо. Вниз заставляет посмотреть только вежливо-навязчивое покашливание бойца, расположившегося рядом верхом на перилах. Возле ворот стоит унтер Круталевич и незнакомая мне компания. Передаю бинокль наблюдателю, одна лестница, вторая, и я уже возле ворот. Прохор Петрович, взяв под козырек, рапортует:

- Вашбродь, арестный дом вместе с арестантами находится под охраной до особого распоряжения... А ета - енженёр, про кого говорили, да жёнка евонная, самый раз там была, передачку приносила.

- Командир отдельного Нарочанского батальона капитан Гуров, Денис Анатольевич. - Присутствие дамы немного выбивает из колеи и, чтобы соблюсти вежливость, представляюсь первым.

- Инженер Витольд Арнольдович фон Абихт. - Представляется в ответ незнакомец. Несколько помятый и изношенный костюм, за которым, насколько я понимаю, пытались следить даже в камере, на вид - лет тридцать пять, блондин, голубые глаза. Настораживают несколько вызывающий тон и колючий взгляд. С чего бы, интересно?..

- Софья Артуровна фон Абихт. - Его спутница, такая же светлая и голубоглазая дама, сохранившая юношеские изящество и форму, мелодичным и спокойным голосом сглаживает неприятное ощущение и протягивает руку... Смелая, однако, женщина. В городе стрельба, шум, бардак, а она в одиночку пайку мужу в тюрьму тащит, ничего не опасаясь... Касаюсь губами надушенной перчатки и надеюсь на этом светский политес закончить, но не получается. - Я бесконечно признательна Вам, Денис Анатольевич, за освобождение моего мужа!

- Ну, что Вы, сударыня, не стоит благодарности!..

- Я также благодарю Вас, господин капитан, за то, что выпустили из этого клоповника! - Инженер нетерпеливо вступает в разговор. - Мне сказали, что Вы хотели лично видеть меня. Откуда такое внимание к моей скромной персоне?

- Про Вас не так давно мне рассказал господин Смолевицкий. И попросил выпустить Вас, тем более что, по его мнению, Вы можете оказаться очень полезны при обороне города.

- Значит, Вы не сомневаетесь в моей благонадежности, несмотря на имя и происхождение? В отличие от некоторых персон...

- Простите, Витольд Арнольдович, но - нет. Не сомневаюсь. За Вас ходатайствовал человек, добровольно пришедший помочь. Тем более что Вы вольны в любом ответе. Можете отказаться...

В глазах инженера что-то меняется... Товарищ, вроде, открытый, честный и правильный... А вообще, рядом с тобой будут мои бойцы. Если что...

- Витольд... Денис Анатольевич... Но как же... - В голосе супруги инженера сквозит и страх и почти детская обида.

- Сонечка, дорогая, не волнуйся. - Фон Абинд пытается успокоить жену, незаметно для нее и неожиданно для меня мне же и подмигивая. - Как я понимаю, Денис Анатольевич далек от идеи вручить мне винтовку и отправить в окопы. А всё остальное не так уж и опасно. Давай, мы сейчас поедем домой, я переоденусь, ты сваришь мне кофе... Господин капитан, могу я посвятить ближайшие минут сорок приведению себя в божеский вид?

- Конечно, Витольд Арнольдович, вне всяких сомнений. Меня сможете найти здесь, или Вам скажут, куда я убыл... Мое почтение, сударыня!

Чета фон Абихтов убывает домой в ожидавшей пролетке, а я переключаюсь на следующего "посетителя".

- Ну, что, Прохор Петрович, рассказывай, как дела.

- Докладаю, Вашбродь! В наличии полный штат стражи, двенадцать человек. Все до германца там и служили. Оружие взяли у германов. - Довольный скорее всего новым статусом Круталевич бодро рапортует, а затем подкидывает интересный вопросик. - В камерах же ешо полным полно народу. Может, выпустить их, а, Вашбродь? Не, которые шпана и злодеи, те останутся, тут и разговору нет, а вот кто при германце попал за всякие пустяки...

- Ну, ты и вопросы задаешь, Прохор Петрович!.. Ты у нас кто? Временно исполняющий должность начальника арестного дома. Вот сам и решай. Только я бы на твоем месте с отцом Павлом о каждом посоветовался.

- Слушаюсь... Да, Вашбродь, тут ешо вопросик имеицца... - Унтер нерешительно оглядывается на стоящего рядом с ним спутника в застиранной форме старого еще образца... с палкой в руках и деревяшкой вместо правой ноги. - Тута вот сосед мой, Николай Спиридоныч, тож повоевать рвется...

- Погодь, Прохор, я и сам говорить-то могу. - Старый вояка ворчливо обрывает Круталевича, вытягивается, кидая руку под козырек видавшей виды фуражки, и браво представляется. - Ваше благородие, отставной бомбардир долговременной батареи перваго форту крепости Порт-Артур Якушевич до обороны городу от неприятеля прибыл!

Вот так вот, ни много - ни мало!.. Ну, теперь бояться нечего, блин, коль сам Якушевич на подмогу явился!..