Пюрвя Мендяев - АнтиМатрица. Президентский самолет летит в Палачевск

— Будьте так милостивы! Постарайтесь и договоритесь со своими бывшими сослуживцами. Иначе ваше финансовое состояние вскоре постигнет катастрофа, уж это я вам могу твердо пообещать — едко отметил мистер Додж. — Лишь неспособностью адекватно воспринимать окружающую действительность можно объяснить ваше решение о том, что в данном деле можно будет обойтись без меня. Это самая большая ошибка в вашей никчемной жизни. Сотни людей, ничем вам не уступающие, могут только мечтать о том, чтобы я их взял к себе на работу. А вы вдруг решили играть со мной по своим правилам. У вас ничего не выйдет. Я вас об этом официально предупреждаю, мой друг.

Патрик Вейн подошел к дверям соседнего со своим гостиничного номера и тихо постучал. Дверь практически сразу же отворилась. Ребята установили камеру слежения в коридоре — подумал про себя Патрик и вошел в номер, где находились помимо майора Брауна еще трое сотрудников американской разведки, два молодых человека, и женщина средних лет.

— Добрый вечер — сказал Патрик.

— Добрый вечер — ответил за всех майор Браун. — Присаживайся за стол, Патрик, сейчас мы тебе покажем кое-что интересное.

Патрик прошел к столу и сел на стул возле экрана компьютера. Но не успел он ничего толком разглядеть, как тут раздался вновь стук в дверь. Дверь открыл один из молодых людей и в номер вошел отставной генерал Кен Миллер.

— Как ваши дела, мистер Браун? — спросил Миллер.

— Всё идет в соответствии с нашими согласованными заранее планами. Все работаем, проблемы пока не возникают. Надеюсь, так будет и дальше. Так что у нас сейчас всё хорошо. Но вы, я гляжу, чем-то озабочены, — ответил майор Браун, — И я теперь и думаю, что с вами произошло? Неужели что-то серьезное.

— От вас ничего не утаишь. Действительно, возникли кое-какие обстоятельства, о которых нам с вами следует срочно переговорить. Не могли бы мы с вами выйти из номера на минуту? — спросил Миллер.

— Если это необходимо, то ваше предложение принимается. Пойдемте, тут недалеко есть курительная комната, она чаще всего пустует, вероятней всего нам с вами там не помешают общаться — ответил майор Браун.

После этих слов два старых товарища вышли из номера. А Патрик вопросительно посмотрел на оставшихся в комнате сотрудников разведки. Тут же женщина сказала:

— Вернется наш руководитель и тогда он и покажет вам то, что собирался показать. Без него мы вам ничего показывать не будем. Вам понятно?

— Да, спасибо за разъяснение. Я так и думал — ответил разочарованно Патрик.

— В этом районе всегда полно публики, — сказал пан Вацлав. — Это очень важное обстоятельство дела. Поэтому все торговые сети в городе из кожи лезут вон, лишь бы пробраться именно сюда, в исторический квартал. Этот тупик, в котором мы сейчас находимся, маленький оазис спокойствия в бурном море туристов и торговцев. Жизнь вокруг него бурлит сутки напролет.

— Тогда тем более мне не понятно, зачем для проведения операции выбрали именно этот дом. Мне кажется, следовало бы выбрать другой район города, — возразил Анджей. — Люди Фаска предложили это место, не продумав хорошо всех обстоятельств дела. Как смогут наши противники подойти к этому дому? Это просто невозможно сделать так, чтобы не попасть на глаза охране дома. Потом. Как наши противники смогут вывезти меня незаметно из дома, если тут рядом постоянно находится масса народа? Боюсь, что мы зря сейчас теряем время. И даже если нас и заметили с вами наши противники, когда мы с вами гуляли по двору, это ничего не меняет. Мы просидим до завтрашнего дня тут и потом вернемся в резиденцию премьер-министра. Это будет провалом всей операции.

Пан Вацлав Хан устало улыбнулся и сказал:

— Да, черт возьми, успокойся ты, наконец, всё мы старались учесть при выборе этого дома. Пойми. Мы имеем дело с серьезным противником, если бы мы поместили тебя в менее подготовленном для этого месте, то этим сразу бы показали нашим противникам, что тут что-то не так. Пусть лучше никто не подумает, что мы тебя подставляем, как приманку. Уверяю тебя — нас уже заметили наши противники, и сегодня уже они попытаются осуществить нападение на этот дом. Нет в этом у меня никаких сомнений.

— Да, я наверно просто нервничаю. Чтобы отвлечься, я сейчас предпочел бы побеседовать о том, что не связано с нашими сегодняшними проблемами и всякими другими обстоятельствами, возникшими в последние дни, — сказал Анджей Кнехт. — Иными словами, поговорить о чем-то постороннем, обыденном. Например, о футболе. Давно ты был на футболе пан Вацлав?

— Очень давно. Даже не вспомню сейчас, когда я последний раз ходил на футбол, хотя в молодости был болельщиком и не пропускал ни одного домашнего матча любимой команды — Наступила пауза, а затем пан Вацлав спросил: — Как ты ладишь с премьер-министром?

— Мы с ним стали друзьями. Он готов за меня в огонь и в воду, сам заверил меня в этом. Наверно, так оно и есть. Дальше будет видно — ответил Анджей.

— Ты задумываешься о том, что после нашей победы в стране многое изменится? — спросил пан Вацлав. — Значительная часть нашей элиты должна будет уйти в небытие. Точнее она уже ушла, но пока никто этим воспользоваться не может. Но это сейчас. А вот после того, как мы победим, и надеюсь, это произойдет достаточно быстро, Фаск взлетит, да и многие люди, которые будут рядом с ним в это время, взлетят вместе с ним. Это ты понимаешь?

— Я об этом еще не думал — ответил Анджей Кнехт. — В последнее время я заботился только о своем выживании, как ты знаешь. И сейчас я всё время думаю о том, как победить в этой битве с тайным противником, чтобы он не смог добраться до меня. Понимаешь, слишком уж много непонятного пока во всей этой истории. Многое стало вырисовываться в последнее время из тумана, но пока всё равно ничего толком узнать нам не удалось в целом по той ситуации, что сложилась в последние дни вокруг меня. Мне пока ничего не понятно. И это меня пугает.

— Только смотри, не поссорься с премьер-министром, Анджей, — посоветовал пан Вацлав. — Не дай бог, чтобы ваша дружба впоследствии прекратила свое существование. Тогда у тебя больше не будет возможностей для карьерного роста. Все те, кто раньше помогал тебе, были в этом злополучном самолете. Не забывай об этом. Президент, министр обороны, заместитель министра обороны, начальник генерального штаба, начальник военной разведки. Все они были там, и все они теперь стали совершенно чужими для тебя людьми. Я понимаю, что сейчас у тебя голова забита другими мыслями, но и о том, что я говорю нужно тоже помнить.

— Спасибо, я всё это понимаю. Но все равно пока не могу ни о чем другом думать, кроме, как о нашей операции — возразил Анджей Кнехт. — Ведь если я сейчас проиграю, то все будет бессмысленно.