Борис Сапожников - Наука побеждать. Авантюра.

- Спасибо, - ещё не вполне окрепшим голосом поблагодарил его я.

- Ништо, вашбродь, - ответил тот.

Над шумом битвы разнеслась звонкая песнь кавалерийской трубы. Я, как и многие на поле боя, поднял голову, и увидел всадника в уланском мундире с серебряной георгиевской трубой в руках. Над британской батареей реяло российское знамя, воткнутое в землю между пушек.

Спешившиеся егеря, укрывшись за фашинами, прикрывавшими британские орудия, вели огонь, отстреливая офицеров и сержантов. Из-за чего строй врага медленно, но верно, превращался в толпу вооружённых людей. И люди эти умирать не хотели. К чести британцев, надо сказать, что побежали далеко не все. Иные под командой сержантов и офицеров сбивались в каре и дрались до последнего. Были и те, кто бросал оружие и сдавался. И, конечно же, бежали. С мушкетами и без, срывая с себя мундиры, бросая тесаки.

Это был форменный разгром!

После второго дня сражения лагерь выглядел гораздо страшнее. Живых было куда меньше, мёртвых - больше. Похоронные и трофейные команды трудились вовсю, к сбору тел и рытью могил привлекли пленных британцев. Но куда больше них трудились врачи и фельдшера. Раненых было в разы больше, особенно из-за того, что сегодня в атаку пошли солдаты и офицеры, получившие вчера лёгкие ранения. Днём лагерь выглядел не так зловеще, как вечером, при свете факелов.

Рана на моей голове оказалась незначительной, только кожу рассекло, причём не прикладом, а "чешуёй", спасибо киверу. Фельдшер быстро обработал её чем-то жутко жгучим и вежливо попросил освободить место для следующего легкораненого. Я направился к своей палатке, однако на полпути меня перехватил фельдшер, больше напоминавший палача или мясника, настолько он был залит кровью.

- Вашбродь, не вы ли прапорщик Суворов будете? - спросил он у меня.

- Да, это я.

- Извольте за мной пройти. Вас к себе поручик Федорцов просят. Помирают они.

- Поспешим, фельдшер.

- Как есть, поспешать надо, вашбродь, - сказал мне фельдшер уже на ходу.

Он привёл меня к палатке, где оперировали самых "тяжёлых" раненых. Рядом с нею лежал на деревянной кушетке поручик Федорцов. Он был накрыт пропитавшейся кровью простынёю. Она же послужит ему и саваном.

- Пришёл... наконец, - слабым голосом прошептал он. Мне пришлось нагнуться, чтобы расслышать его. - У меня... родных... никого нет. Один я... на свете... как перст. Пусть... вещи мои... офицеры... меж собой... разделят. Так положено. Тебе завещаю... пистолеты. Пригодятся. Тут... у фельд...шеров... моя реко...менда...ция... Капитану... вручи.

Я упал перед его койкой и, сам не знаю отчего, расплакался. Горько, как в детстве. Ведь ещё сегодня утром я брился с ним у одного медного таза. А прошлым вечером он отпаивал креплёным вином прапорщика Петьку Большакова, увидевшего солдата с вывалившимися кишками. И вот теперь он лежит передо мной и умирает. Сам глаза закрыл.

- Кончился, - раздался над моей головой голос. Я поднял взгляд и два дюжих фельдшера тут же подровнялись и один из них доложил: - Извольте, вашбродь. Скончался поручик, к попу нести надо.

Я встал, вытер рукавом глаза и кивнул фельдшерам:

- Несите.

Те переложили тело - уже тело! - поручика Фёдора Фадеевича Федорцова, бывшего командира первого взвода третьей роты третьего батальона Полоцкого пехотного полка, на носилки и понесли в сторону таких же тел, над которыми ходили священники. Я же вошёл в палатку, где оперировали раненых. Где-то тут оставил свою рекомендацию поручик.

- Что вы тут забыли, молодой человек? - довольно резко спросил у меня пожилой врач. Из вольнонаёмных, поэтому на субординацию особого внимания не обращавший.

- Поручик Федорцов, - сказал я, - оставил у вас рекомендацию. Я должен забрать её.

- Какой Федорцов? - отмахнулся врач. - Думаете, я у пациентов фамилии спрашиваю? Звание вы сообщили, а полк, батальон, роту? Я их угадывать должен?

- Прошу прощения, - сказал я. - Поручик первого взвода третьей роты третьего батальона Полоцкого пехотного полка.

- Поручик Полоцкого пехотного, - задумчиво произнёс врач, - проникающее ранение... пороховые ожоги... Ясно. Оставлял письмо, точно. - Он быстро сунул руки в таз с водой, сполоснул, вытер и взял с крышки сундука, стоявшего рядом, сложенный лист бумаги и протянул мне.

Я забрал лист, развернул. Читать не стал. Не мне написано. Почерк незнакомый, видимо, за Федорцова писал кто-то, но подпись его, точно. Поблагодарив врача, кивнувшего мне и направившегося к операционному столу, я поспешил покинуть госпитальную палатку и направился к месту расположения нашего полка.

Отрадно, что ты взялся писать мне столь часто. Ты принял боевое крещение и не опозорил нашу фамилию. Однако, тебе следует учесть, что негоже, чтобы некий однофамилец Россейского генералиссимуса, чей отец, к тому же, застрелился из-за растраты, опережал тебя в чине, каким бы "славным юношей" он не был.

Считаю своим долгом доложить тебе о последних политических событиях. Война Бонапартия с британцами на Пиренейском полуострове завязалась весьма серьёзная. В сложившихся обстоятельствах, нападение экспедиционного корпуса генерал-лейтенанта Джона Хоупа выглядит весьма странно. Известно, что Британии необходимо золото и тратить его на снаряжение десятитысячного корпуса, по крайней мере, неразумно. Какие же цели преследует кабинет Питта Младшего? Над этим вопросом мы бились в Дворянском собрании нашего города несколько заседаний, но ответа так и не нашли.

И всё же, весьма отрадно, что наши войска дали такой укорот гордым сверх меры бриттам!

Также в собрании мы обсудили императора французского Наполеона Бонапарта и пришли к выводу, что в стране галлов произошла самая тривиальная смена правящей династии. Быть может, он и узурпировал трон по праву принадлежавший Бурбонам, однако же, следует заметить, что подобным образом менялись династии во многих странах Европы и Азии. Главное, что с духом вольнодумства, вольтерьянства и - самое страшное - республиканства во Франции покончено, и она снова вернулась в лоно самой прогрессивной формы правления - монархии.

Также сын премьер-майора Стрюцкого, служащий в пограничной страже, сообщает в письмах о новых беспорядках на границе с Варшавским княжеством, созданном Бонапартием из австрийских и прусских земель, ранее составлявших Речь Посполитую. Не готовит ли и Корсиканский бес козней против России? Этот вопрос также волнует наше Дворянское собрание. Быть может, ответ на него сможешь дать нам ты, сын мой, ибо армию генерал-лейтенанта Барклая де Толли, скорее всего, после соответствующего пополнения, перебросят в те края. Ведь именно в Белороссии расположены места постоянной дислокации полков, составляющих Северную армию.