Борис Сапожников - Наука побеждать. Авантюра.

- Значит, это и есть твой русский шпион, Ляйхе? - поглядев на меня, поинтересовался доктор.

Не хотелось бы попасть к такому на приём. И почему в белом халате? Врачи таких не носят. Быть может, всё же это кто-то другой.

- Он, - проскрипел фон Ляйхе. - Я его ещё по Труа помню, доктор, - добавил он, развеяв мои сомнения относительно его спутника.

- Встаньте, молодой человек, - сказал доктор. - Оденьтесь. Вы хотели узнать, что твориться в моём замке? Извольте, я вам покажу. У меня секретов нет.

- Майор этого не одобрит, - скрипнул фон Ляйхе, но как-то неуверенно.

- Оставьте, - отмахнулся Тотемагиер и продолжил с обычной врачебной прямотой: - Этот юноша уже покойник. Однако вижу, он человек образованный и неглупый. Я хочу показать ему свои лаборатории, похвастаться успехами. Пускай посмотрит, что его ждёт.

От этого заявления мне стало по настоящему страшно. Однако спорить я не стал. Поднялся с тюфяка, надел сюртук, застегнув его на все пуговицы, очень тщательно, очень медленно. Мне совершенно не хотелось идти с доктором и Ляйхе на экскурсию по замку, которая должна была закончиться, как я понял, моей безвременной кончиной.

- Поспешите, junger Mann, - поторопил меня Тотемагиер. - Как говориться, einen Tod kann der Mensch nur sterben, - усмехнулся он.

- Я готов, - кивнул я, одёргивая полы сюртука.

- Bitte, - пригласил меня доктор, указывая на дверной проём.

Конвойный, стоявший за дверью, закрыл её и прошёлся с нами до конца длинного коридора. Он остался в караулке с двумя приятелями, между которыми на столе стоял стаканчик и лежали несколько костей. Ни фон Ляйхе, ни доктор не отреагировали на это нарушение устава. Видимо, как и всюду, у серых царили сходные порядки - в стражи подземелий отправляли не самых лучших солдат. Службу несли они соответственно.

Подниматься наверх мы не стали. Просто свернули в коридор, идущий перпендикулярно к тому, в котором располагалась темница. В этом коридоре было изрядно холодно, на металлических решётках и заклёпках дверей белел иней.

- Итак, господин штабс-капитан, - начал увлечённо рассказывать Тотемагиер, но тут же сбился, уточнив: - Ляйхе сказал, что вы носите это звание, верно? - Я кивнул и доктор продолжил. - Так вот, это наша мертвецкая. Здесь лежат те самые трупы, из-за которых вы сюда и прибыли. Вас ведь взбудоражили пропавшие с поля боя трупы и разорённые кладбища. Ну и конечно, торговля, которая развернулась по всей Восточной Пруссии. Мы, кстати, были вынуждены свернуть её, уже привлекаем внимание. Я вот думал, что вы из прусских спецслужб, но фон Ляйхе я верю. Значит, русские оказались расторопнее. Жаль, жаль, - покивал он, - я верил в своих соотечественников.

Он перевёл дух и продолжал:

- Простите, отвлёкся. Так вот. Здесь лежат тела. Сотни и сотни тел. Надеюсь, их хватит для завершения моих опытов. Они расходный материал для них. Конечно, лучше бы делать опыты на живых людях, но где их достать в должных количествах. Вот если бы перебраться к вам, в Россию, вот бы где развернулся. Миллионы и миллионы крестьян - бесправных рабов. С ними же можно делать всё, что хочешь. Скупать, как скот, поголовно. Деревнями. Тысячи душ за золото и ассигнации.

Меня изрядно покоробили его слова. Тем более, что они были правдой.

- Verzeihung, снова отвлёкся. Итак, отсюда тела поступают в мою лабораторию. Примерно, по десятку. Вот по этому коридору и на первый этаж донжона, по этому вот пандусу.

Рядом с пандусом шла небольшая лесенка, по которой мы и поднялись, пройдя в маленькую дверь, расположенную рядом с большим проёмом, в него, видимо, и заносили тела.

- Это моя гордость, господин штабс-капитан. - Доктор обвёл широким жестом лабораторию, более похожую на картинку Дантова ада. - Здесь я работаю над созданием новой армии. Армии уже однажды умерших людей. Вампиров или упырей, как их называет простонародье в своих сказках. Вы пополните их ряды, штабс-капитан. Сейчас введу вас в курс дела, поведаю обо всех этапах превращения обычного мертвеца в мертвеца, способного ходить строем, выполнять команды и, что самое главное, убивать!

Далее последовал пространный рассказ, изобилующий непонятными мне и сейчас словами и понятиям, вроде "перенесение жизненного флюида в мёртвое тело", "борьба с истечением", "необходимость постоянной подпитки свежими тканями и влагами, богатыми жизненной силой". Иногда снисходил до объяснений, как например, с "тканями влагами".

- Это, junger Mann, плоть и кровь. То есть, созданные мною существа, для краткости и понятности буду именовать их упырями, должны постоянно питаться плотью и кровью живых людей. Именно поэтому, мы сейчас держим их в состоянии bleiernen Schlaf. Иначе, не напаслись бы людей. Ведь нашим упырям нужны именно человеческие кровь и плоть, и обязательно, junger Mann, обязательно, живых людей. Животные, к сожалению, не подходят. Совершенно. Но я работаю над этим. Хотя, с другой стороны, надо заметить, что держать их в состоянии bleiernen Schlaf оправдывает себя. Лежат себе упыри в подвале, по соседству с мёртвецкой, также на льду, и ждут своего часа.

Чем дальше шёл рассказ, тем бессвязней он становился. Доктор Тотемагиер всё чаще переходил на термины на латыни. Если честно, я его не особенно и слушал. Всё равно, придётся пройти все круги этого ада, очень надеюсь, что большую часть - уже будучи мёртвым. Перспектива возродиться после смерти вечноголодным упырём, жаждущим человеческой плоти и крови, меня изрядно угнетала. Хотя будь я искренне верующим человеком, наверное, мне было бы куда хуже, посчитал бы, что эта какая-нибудь кара за грехи мои тяжкие, за пролитую кровь. Но и без этого, никаких тёплых чувств у меня перспективы не вызывали.

- Ну вот, собственно, и всё, господин штабс-капитан, - сказал, завершая свою речь, доктор Тотемагиер, с гордостью окидывая взглядом свою лабораторию.

Я же всю дорогу старался по сторонам смотреть как можно меньше. Но и того, что ловил мой взгляд, вполне хватало. Сотни человеческих тел на плоских столах с металлическими столешницами. Сваленные в кучу медицинские инструменты, наводящие на мысли об испанской инквизиции, о которой до сих пор ходят мрачные слухи. Канавки для стока крови, белоснежный пол с багровыми следами. Ну и, конечно, запах. Непередаваемый запах крови, висящий в воздухе, отчего тот стал густым как сироп, только сироп очень уж жуткий.

- Никогда ещё я не работал с живыми людьми. - Думаю, под окулярами глаза его, если они были, горели лихорадочно, как у безумца. - Раздевайтесь, junger Mann, и ложитесь вон на тот стол. Он вроде почище. Bitte, junger Mann, schneller.

На ватных ногах я направился к указанному столу. Рядом шагал фон Ляйхе и едва не припрыгивал от нетерпения доктор Тотемагиер. Мне хотелось растянуть эту "прогулку" как можно дольше, хоть и она не доставляла мне никакого удовольствия. Вот какие вы, мои последние шаги.