Александр Конторович - Пограничник.Рейд смертника

Быстрый взгляд на подходящее отделение.

«И эти тоже скоро здесь будут. Задержать бы их, хоть на минутку задержать! Как раз пехотная колонна в основной своей массе переберется на этот берег. Тут-то им и врежут!»

Телефонная трубка снова прыгнула в руку.

– Слушать всем! Огня не открывать! По мосту топает немецкий полк! Если раньше времени их спугнем, могут рвануть назад и спрятаться в лесу. Там мы их видеть не будем и стрелять прицельно не сможем. А вот если на мосту их накроем, тогда вилы! Там укрытий максимум на роту. А все прочие как на ладошке будут. Так что сидим тихо! А с подходящими немцами я минутку поговорю, авось да не врубятся сразу, что к чему. Всем все ясно?

Телефонная трубка откликнулась. Особых вопросов ни у кого не было.

– Тогда слушай сюда! Огонь ведем из пулеметов, орудия до времени молчат. В четыре ствола мы им тут нехилую баню устроить сможем. А вот как за насыпь их загоним, там уже и шрапнель в ход пойдет. По лежащим-то оно самое то окажется.

Бросив трубку, Алексей сбежал вниз, распахнул дверь и выскочил наружу. Быстро спустившись вниз, он содрал с убитого немца наименее подранный пулями китель, подхватил пилотку и бегом бросился назад. Запрыгнув в вагон, торопливо напялил на себя чужую одежду. Надел пилотку и, прихватив с собой пяток ручных гранат, подбежал к той двери, к которой теоретически должны были подойти солдаты. Откинул заслонку и выглянул.

Вот они, фашисты. Забрались на насыпь и топают по шпалам. Еще метров сорок, и подойдут совсем близко. И вот с этого места, куда они подойдут, уже можно будет рассмотреть валяющихся внизу ремонтников. Значит, нельзя их особо близко подпускать. Распахнув люк, Алексей высунулся по пояс наружу.

– Эй, камрады! Спуститесь вниз! – показал он рукой на ту сторону насыпи, которая была обращена к мосту.

– А в чем дело?

– Да тут в лесу шарахается какой-то очумелый русский. Выстрелил из винтовки и задел старину Кранца. Мы в ответ врезали по нему из пулемета, но он, похоже, куда-то убежал.

– Вас же тут целое отделение! – удивился говоривший. – Вполне могли б его поймать и распять прямо на башне!

– Это не наше дело, камрад! Мы ремонтники, а не следопыты. Пусть попробует из своей винтовки прострелить эту броню! Впрочем, если вы так хотите заняться поимкой этого бродяги, то не смею вам мешать. Только вы уж как-то подумайте над тем, чтобы мы могли различить, где вы, а где этот очумелый. Парни все стали нервными и здорово на него обозлились. Так что вполне могут сыпануть из пулеметов на любое подозрительное движение.

– Ну, нам-то он не мешает.

– Нам тоже. Свою работу мы уже закончили, придет паровоз и отбуксирует вагон на станцию. Для этого нет необходимости вылезать наружу. А весь инструмент мы уже погрузили.

Ракутин самым бессовестным образом врал: инструмент валялся в кустах. Но ведь никто из пришедших не полезет туда, чтобы уличить его во лжи. Да и заработать пулю от какого-то лесного бродяги тоже навряд ли кому-то интересно. Есть он там или нет – солдатам охраны моста подобной задачи никто не ставил. Причину стрельбы они выяснили, непосредственной угрозы для их объекта здесь нет, можно с чистой совестью топать восвояси.

– Ну, смотри, камрад, – окликнули Алексея из-под насыпи. – Будьте уж и сами поаккуратнее, не высовывайте голову из своей железной коробки. Мало ли какие мысли могут быть у этого лесного бродяги. На нашу помощь тогда уж не рассчитывайте. Нас никто не отряжал ловить в лесах беглых русских солдат.

– Да уж переживем как-нибудь, – Алексей нырнул под броню и захлопнул люк.

Бегом к амбразуре: поверили или нет?

Впрочем, если даже его слова и вызвали какое-то подозрение, то навряд ли пришедшие солдаты горят особенным желанием ловить в лесу красноармейца, который непосредственно для них никакой опасности не представляет. Сейчас они вернутся к мосту, доложат командиру, а какое тот примет решение – уже никого волновать не будет. Ибо командиру, очень скоро уже, станет несколько не до одинокого солдата… Впрочем, еще и не факт, что это отделение до моста дотопает. Ведь идти-то они будут по открытой местности, да еще и под прицелом пулемета. Не хотелось бы Ракутину сейчас оказаться на месте любого из них!

Сбрасывая на ходу чужой китель, он поднялся в наблюдательную башенку. Поднял лежавший на броне бинокль и приложил к глазам.

А полк уже вовсю маршировал по мосту. Шеренга за шеренгой проходили по его настилу солдаты в серо-зеленой форме. Хвост колонны уже подошел к укреплениям на той стороне моста. Еще метров сто, и можно будет начинать. Опустив заслонки, Алексей поспешил в свою орудийную башню. Уселся на железное креслице и взялся за рукоятки пулемета.

Где там мои недавние собеседники?

Собеседники далеко не ушли – как раз перебирались через небольшой ручеек. До моста им осталось пройти ещё прилично. Ну что ж, ребятки, вас сюда никто не приглашал…

Телефонная трубка ткнулась в ухо.

– Внимание всем! Доложить о готовности!

Неготовых к бою не оказалось, все были на своих местах и ждали только команды.

– За тылом и флангами внимательно смотреть! Левченко, Малышев – вас касается. Карпов – отставить пока орудие, работаешь пулеметом. Твой – выход с моста. Копытов – поддержи его. Огузов – огонь по мосту. Я по входу на мост работаю. Открываю огонь первым!

Все посты отозвались, и в бронеплощадке наступила тишина.

Ещё чуток…

Замыкающий немец в уходящей группе вдруг повернулся назад и, как показалось капитану, пристально посмотрел прямо на него. Он не мог видеть под броней никого, но на какой-то момент Ракутину показалось, что они с немцем встретились взглядами. Стремясь сбросить с себя это наваждение, Алексей торопливо наддал на спуск. Первой очередью он сгоряча промазал, но тотчас же выправил положение – вторая очередь перечеркнула чрезмерно внимательного солдата и зацепила ещё нескольких. Сбитыми кеглями (прямо как в Испании – приходилось видеть там заграничное развлечение – кегельбан) покатились они в пыль. А Ракутин уже доворачивал пулемет на остальных.

Эхом отозвались ещё три пулемета – и на дороге наступил ад…

Три станкача, пусть и с семисот метров – но по плотно шагающей пехотной колонне… И, хотя, правильно прицел взял только Копытов (сказался-таки опыт!), но и остальные не сильно от него отстали. Пулеметные ленты были снаряжены патронами с трассирующими пулями (Ракутин специально выбирал такие коробки) и стрелки быстро исправили свой промах.

В первые же мгновения под огнем оказалась большая часть немцев, успевших перейти через мост. Копытов вел огонь с рассеиванием по фронту и до того, пока немцы успели сообразить, что же произошло, сумел расстрелять почти всю ленту. Сколько народу полегло под пулями – трудно сказать, но даже на первый взгляд их было немало! А тут и пристрелявшиеся товарищи внесли свой вклад – да ещё какой!