Владислав Савин - Война или мир (СИ)

На улице толпа, в двадцать — двадцать пять морд. Нас увидели, зашевелились, но тут Матиссен что-то заорал по-норвежски — дозволенное, раз Кот не пресек. Остановились в нерешительности. Мы начали отход, эти следом — не приближаются, но и не отстают, держатся шагах в сорока. Эх, не был бы по рукам связан задачей доставить главную сволочь, сколько бы нациков я покрошил! Мандраж — как у охотника, перед которым дичь стаей летает,

Ну вот, уже причал. Тут на сторожевике начинается движение. Матиссен нагло смеется:

-Идиоты! Я ж говорил — вам не уйти! Мои люди не так глупы — кто-то побежал на "Фенрир" предупредить, успел!

И тут военный корабль словно подбрасывает сразу пятью гейзерами — когда мина или торпеда взрывается под днищем а не у борта, высокого столба воды нет. И вспышка, грохот — артпогреб рванул, мины хоть и небольшого веса, но с кумулятивным эффектом. И разливается по воде горящее топливо — не завидую тем из экипажа, кто прыгнул или свалился за борт! Как было сговорено с нашими, оставшимися на борту — увидев активность вероятного противника, взрывайте сразу! А отчего пять? Так шестая намеренно было поставлена на "невзрыв", обманкой. Английского образца — может и не поверят норвежцы, кто им такое подложил, а может быть, кто-то и задумается, с недоверием станет относиться к союзникам.

Матиссен застыл, раскрыв рот. А я говорю с усмешкой:

-И что вам смирно не сиделось? Крови захотели — ну так получите, сполна!

В мирное время, у нас оружия было бы по-минимуму — один лишь короткоствол. А пушки на корабле-шпионе под чужим флагом, это вообще, ни в какие ворота! Но во-первых, у нас на борту и так куча запретного, и того, что в чужие руки и даже на глаза попадаться не должно — мины, дыхательные аппараты замкнутого цикла, радиооборудование — так что еще немного, еще чуть-чуть спрятать, не проблема. 23-мм зенитные автоматы на части разобраны, детали среди железок машинного ЗИПа лежат, а стволы фальшивыми "трубопроводами" в рыбном цеху под столами закреплены. Ну а куда спрятать стрелковку, включая местную версию крупнокалиберных "кордов" — на судне, особенно спецпостройки, можно так заныкать, что не зная, хрен найдешь. А во-вторых, время уже военное, и идем мы в страну, с которой воюем, с чрезвычайно важной для СССР миссией. Так что — правила для того и созданы, чтобы знать, в каких случаях их можно обходить!

И оружие у нас — не ППС или МР-40. Сумели наши для спецуры что-то узиподобное сделать, очень похожее на "каштан", что был в иной истории в двухтысячных. Впрочем, и в нашей истории чех Холек автомат схемы "узи" сделал раньше — просто известность к нему не пришла. Совершенно не оружие поля боя, поскольку дальнобойность лишь немногим больше пистолетной — но вблизи обеспечит шквал огня, при лучшей маневренности, чем АК. Габариты — можно спрятать даже под пиджаком, не то что под рыбацким брезентовым плащом. Патрон пистолетный, маломощный — зато хорошо сочетается с глушителем. Ну а что вверх задирает, так это тренировкой излечивается — в тире мы повторяли трюк американских киногангстеров, очередью сшибая спичечные коробки или орехи. Автоматы нас и выручили сейчас.

Когда толпа "асгардов", вместо того, чтобы разбежаться, молча бросилась на нас. Причем четверо, самые здоровые, рассредоточась в первом ряду, были с бревнами наперевес! Или с толстыми палками — к которым что-то привязано.Что придумали, гады — в Норвегии ведь есть вполне национальный спорт, метание бревна, ну а если одновременно несколько, и к ним рыбацкую сеть прицепить? Накроют, спутают — а после, месить палками и сапогами! Ждали нас с этим на выходе из трактира — но мы их главного прихватили, это им карты смешало. А теперь решились!

Вот только рассчитывали, что у нас будут максимум, несколько пистолетов. А не восемь автоматов, ударивших по толпе с двадцати шагов. Да еще с глушителями — норвежцы не сразу поняли, что происходит. Крики, стоны, чваканье пуль в тела, топот бывших позади и пытающихся сбежать — и металлический лязг бросаемых наземь "орудий труда": ножей, топоров, ломиков, кастетов, чем еще собирались храбрые викинги нас бить! И с борта "Электрона" ударил крупнокалиберный — тушки отбрасывало, разрывало на фрагменты! Единицы убежали — а большинство так и остались валяться, в разной степени целостности. Может, кто-то и был еще жив, но мы добивать не стали. Вряд ли в этой дыре найдется квалифицированная медицинская помощь — так что сдохнут и так, ну а кто нет, значит сильно повезло! А мы, чем скорее уберемся, тем лучше — на борт все, и отдать швартовы!

Тут лишь бывший рейхсфюрер забеспокоился — а куда собственно мы поплывем? От этого места подальше, экселенц — или у вас есть выбор? И вообще, ради вашего спокойствия — распихали мы всех четверых "гостей" по отсекам, уже без особых церемоний. И отвалили, не попрощавшись.

На палубе суета — "корды", числом четыре, уже все вынесли и установили, теперь срочно пушки монтируют. При двадцать трех узлах полного хода, меньше чем через час мы покинем норвежские территориальные воды — очень надеюсь, что нам никто не помешает! А в открытом море мы сменим облик и флаг, став не мирным немецким траулером, а вспомогательным судном ВМФ СССР — поскольку в этих водах встреча с британцами куда более вероятна, чем с норвежцами; гражданское судно они могли бы остановить, досмотреть, и даже задержать и передать своим союзникам викингам, а так, это будет равнозначно объявлению войны СССР! Тем более, что флот в курсе — условный сигнал по радио нами послан, так что нас и встретят, и прикроют!

Вот и ответ пришел. Расшифровали — всего через пару часов мы вступим в квадрат, где патрулирует наша лодка Н-104, дальше "зона охоты" Н-122, обе о нас предупреждены и готовы оказать помощь. А главное — вот не верится даже, не ожидал! — в ста пятидесяти милях к север-северо-западу, у 63го градуса широты, нас встретит "Воронеж"! Ясно отчего там — по карте, это конец шельфа, мелководье, где атомарине тесно, сменяется глубинами. До Нарвика семьсот миль — чуть больше чем за сутки дойдем, горючего не жалея.

Да, а с чего это беглый рейхсфюрер так перепугался? Пленных допросив, я вообще в осадок выпал — бывает же и такое! Начали с самого никчемного, "шестерки", назвавшейся — Свен Цакриссон, не немец и не норвежец, а швед! Успевший и в нашем плену побывать, и в ридну Швецию быть депортированным, снова нам попасться — оказался в итоге в Норвегии, прибился к бывшему рейхсфюреру, изображая для посторонних грозную организацию "Тотенкопф"! Его рассказу я поначалу не поверил — но после и Матиссен подтвердил, и сам Гиммлер, ну совершенно не похожий сейчас на второго человека Рейха, повелителя судеб миллионов. Когда за ним не стояло всесильной организации СС!