Комбат Найтов - Возвращение домой [СИ]

— Дмитрий, свет Васильевич, дозволь слово молвить про чудеса дивные, кои я услышал и увидел здесь, и о коих говорит Саша Короб. Я вот и решил самолично увидеть Кубу, о которой только слышал, но никогда не видел.

— Могу показать, Николай Александрович. — Дмитрий достал пачку фотографий, и несколько газет "Кубинская Правда". С фотографиями и газетами гости никогда не сталкивались, поэтому, с огромным интересом смотрели на тропическую растительность, грандиозные постройки, увидели сухой док с заложенным эсминцем типа "Флетчер", с удивлением смотрели на фотографии из жизни Таино и Сибонеев, фотографии городов Юкатана и Мексики.

— Как такие картинки делаются?

— А вот с помощью таких вот фотоаппаратов. — Дмитрий показал им ФЭД. — Сюда заряжается вот такая пленка, покрытая специальным составом, затем… Ну-ка, улыбнитесь?

Сработала вспышка, которой немного испугались гости, и Дмитрий вызвал ординарца и приказал сделать две фотографии. Через тридцать минут гостям вручили по фотографии, где были они за столом у Дмитрия.

— Как так, Великий князь, получается, что вы на самобеглых кораблях ходите, стреляете быстро и без дыма, красивые дома строите, а тут…

— А ты на эти фотографии внимание обратил? — князю показали сидящих за партами учеников. — У нас все грамотные, и образование является обязательным и бесплатным для всех. Нельзя жить в Матвеев-Форте, Лас-Пальмасе и других городах и не уметь читать и писать. Как мужикам, так и бабам.

— А им-то на что?

— Ну, ты же видел, что все женщины у нас работают, и на довольно сложных предприятиях. Безграмотным там не место.

— А как это у нас сделать?

— Наверное, надо этому учиться.

— Я хочу сам посмотреть на всё, Велий княже. Дозволишь?

— На твоих ладьях слишком долго получится, князь.

— Не князь я, Дмитрий Васильевич. Лишенцы мы. Когда тётку расстригли, нас боярства и лишили. Я тогда В Ревеле был, поэтому и жив остался. Остальных под корень извели.

— Но, я-то знаю, что князь, и Александр Яковлевич, тоже.

— Да, посадские мы, но как московские пришли, начали притеснять всячески, вечевой колокол сняли. А ведь с нас Рюриковичи пошли.

— Ладно, ладно, не жальтесь! Видел я твои палаты!

— Все послы в Лас-Пальмасе удивляются, что имея такие деньги и такую власть живешь ты, Дмитрий Васильевич скоромно, аки схимник. Все ожидали пиров ежедневных, кучу рабов с опахалами, ан нет.

— Так поэтому денег на всё и хватает, и людей учить, и корабли железные строить, и лучшие пушки иметь.

Иоганн фон Тифен приехал сам через две недели. По всему видно, что гнал, не жалея лошадей. Сказал, что ему из Венты сообщили, что Дмитрий прибыл и направляется в Нарву. Манфреда фон Данцига встретил по дороге, поэтому кланялся долго, и упомянул титул короля Папской области. А вот поискать его шпионов в Венте придётся. Тоже занятие. После представления сидели за столом в бывшем помещении магистра Ливонского ордена, и пили пиво из высоких кружек, закусывая жареными свиными ребрышками. На первое подали айнтопф: обжаренные ребра и грудинку с гороховым супом с морковью.

— Вы из Берлина, монсеньор?

— Нет, но учился говорить по-немецки с человеком, который долго жил там.

— Очень специфическое произношение, но я не всегда Вас понимаю, очень много незнакомых слов, в которых угадывается немецкое происхождение, но, в Мариенбурге и Кёнигсберге так не говорят.

— Что хотели, дорогой магистр?

— Вы в курсе, что король Польский Каземир умер? Мир его праху!

— Да, конечно.

— Я был его вассалом. Теперь молодой король Ян требует, чтобы я присягнул ему, и, вместе с орденом, взял под свою охрану южные границы Польши в Подолии. Но, там все земли распределены между его шляхтой! Мои рыцари останутся без лени! Их у меня немного, всего 430, но это основная ударная сила. Плюс с ними идут в поход, обычно, до восьми тысяч пехоты и оруженосцев. То есть, нас вынуждают уйти с наших земель, дарованных нам папой, содержать войско за собственный счёт, но воевать за интересы шляхты, от которой сильно зависит сам король Ян. В прошлом году я получил аудиенцию у короля Великой Римской Империи Максимилиана Первого, он милостиво разрешил нам оставаться в своих уделах, но рекомендовал привлечь на свою сторону каких-либо союзников, так как на его землях неспокойно, идёт затянувшаяся война со Францией и Данией, вышла из-под лени Голландия, шумит Ганза, и практически перестала платить ему подати. Так что реальной помощи он оказать нам не может, а у меня недостаточно сил, чтобы сбросить вассальный договор с Польшей. Ранее мы имели договор с Ливонией о взаимной поддержке, но, в прошлом году Вы, Ваше Высочество, согнали их с земель. Они предлагали мне начать с Вами войну, и забрать обратно их земли, но, видя, с какой лёгкостью Вы выбили за неделю их из хорошо построенных крепостей, я засомневался в успешности этой авантюры. Единственное, что меня сдерживало с тем, чтобы ещё в прошлом году предложить Вам, монсеньор, свою руку, это было то обстоятельство, что вы закрыли все соборы на территории края, и выгнали епископов.

— Они потребовали от меня сохранить их десятину, поэтому были изгнаны. Плюс, до меня дошли слухи и об их собственных плотских утехах, и о грехах папы. Вот, посмотрите, заверенный печатью епископа Адриана, допрос Лукреции, незаконной дочери и любовницы Александра Шестого. Девица предельно развращена, у неё далеко не всё в порядке с головой в этом вопросе. Развратил её отец, епископ, кардинал и папа Римский. Она постоянно возбуждает саму себя, говорит, что умрет, если не получит удовлетворения своих плотских желаний.

— Какая мерзость, мон сир! И это в самом центре папской власти!

— У нас, в Канарском королевстве, церковь отделена от государства, платит налоги и существует на трех островах из семи, впрочем, уже на двух, последняя церковь на Пальме закрылась в начале этого года, так как не имела больше доходов. Здесь, в Ливонии, епископов от эстов, литов и ливнов нет, поэтому церкви закрыты полностью. Действует одна в Риге, где паства выдвинула собственного епископа, но он ведёт службу на литском языке и на немецком. Он сам перевёл Библию на эти языки.

— Это богохульство! Он — священнослужитель?

— Нет, он был органистом собора. Возможно, что это богохульство, я в этих вопросах не силён, но, меня это не волнует, совсем. А на органе он играет очень красиво! Я с удовольствием слушал его, он, несомненно, виртуоз!

— Орден создан папой для защиты и продвижения веры католической, монсеньор, много лет тому. И мы исправно несли эту службу.

— Да-да, на землях латов, литов и пруссов, которых вы уничтожили. Ведь костяк ордена из Германии, а это земли славян и угров.

— Это были дикие племена, которых мы обратили в истинную веру, они жили в землянках, поклонялись многим богам, не знали, что такое камень и постель.