Комбат Найтов - Крымский ликбез [СИ]

— Ну-с, езжайте, Виктор Саныч, освободитесь, ко мне, на Капитанскую. Поживёте, если не снимете, у меня.

— Нет, Сергей Юрьевич. Нам, пока, вместе быть не стоит. Мне требуется вжиться. — и он сел в пролётку и исчез почти на три недели. Встречался только со 'Спрутом'. Обиделся, наверное, решил Сергей. Однако, время шло: пришел фрегат 'Константин' из Николаева. Пришел под парусами, не под двигателем, и встал на достройку у причалов в Стрелецкой бухте. Ему сменили экипаж. В конце апреля отсеялись на казённых землях, где завели семенную станцию у Николова ключа, недалеко от Евпатории. С помощью небольшого экскаватора, сделанного в мастерских университета, перекрыли дамбой небольшой овражек и пустили туда воду от ключа, образовалось небольшое озеро, которое можно было использовать и для полива и как запас пресной воды. Сейчас это место называется Водное. Командовала там жена одного из спецназовцев Галина, которая была в том мире агрономом и селекционером. Флот выделил ей в помощь двадцать матросов. Поселенцы — одного механика, тракторы ДТ-75 и колёсный 'Беларусь', сварщика, трубы, металл, инструменты и двенадцать коней. Начало положено. Кроме того, с большой земли доставили целое стадо коров Бельгийской голубой и Ангельнской пород. Их разместили на двух разных фермах. На заводе в Николаеве по готовым чертежам заказали жнейки и молотилки, сеялки и веялки, картофелесажалки и уборочные прицепы для картофеля. Нескольких матросов начали учить обращаться с техникой.

Весной начали набор добровольцев в два батальона морской пехоты. Они назывались 'охотниками', от выражения: 'в охотку пошли'. Набирали как на флоте, так и в армейских частях. Обижались пожилые солдаты, считавшие себя самыми опытными и сильными. Но, они слабо представляли себе, через какую учёбу 'охотникам' придётся пройти. Сразу распространился слух, что самым суровым наказанием в новых частях является отчисление. Никаких шпицрутенов, никаких плёток не применялось. И содержание выше, чем во всех остальных войсках. В этот момент вернулся 'Змей'. Загорелый, отъелся, даже небольшой животик появился. Полностью сменил имидж, стал походить на богатенького помещика южных широт. Полностью сменил лексикон, приобрёл характерный для местных жителей акцент. Типичный 'хохол-помещик'! Привез кучу данных по тем людям, которые работают на французов и турок. Вся агентурная сеть оказалась у него в руках, и он, уже, полил туда немного дезы. Профессионал!

— Да, батенька! Ну и языки у здешних жителей! ВЧК на них нет! Самый простой способ найти агента: спросить на рынке! Подведут и представят! С такой секретностью мы далеко уйдем! Связь с Петербургом есть?

— Заканчивают монтаж радиостанции под Царским Селом. На Пулковских высотах рядом с обсерваторией. Пробные сеансы уже были.

— Где ещё будут радиостанции?

— Рабочая станция есть в Николаеве, оттуда можно дать телеграмму в Питер.

— Не пойдёт! Там, в Питере кодов не используют. А где-нибудь в Мухосранске сидит агент и всё копирует. Ты ВЧ, часом, не заказывал?

— Нет, но приобретены несколько телетайпов.

— Вот это дело! Надеюсь, что один аппарат уже в Питере?

— Конечно, но, оператора там пока нет. Он занят на радиостанции.

— Ладно, не горит! Моё барахло все привез?

— Конечно!

— Отлично! А знаешь, мне тут понравилось! Я-то думал, что вас всех сюда тянет? Теперь понял, какой простор для деятельности! Целина непаханая!

— Вот, послушай, Саныч! — и Сергей дал ему прослушать разговор между Николаем и Александром.

— А что тут удивительного? Мы ему как кость в горле! Поэтому работаем для себя и под себя, без оглядок на.

— Значит, мы имеем абсолютно схожие позиции.

— На том и стоим! — кулак генерала несильно стукнул Сергея по плечу. — Буду выходить на местного жандарма и переквалифицировать его попытаюсь!

— Не теряй времени! Его надо убирать.

— Совсем?

— Нет, из города. Я в ближайшее время это сделаю. Повод есть! Светлана получила на него компромат, начну расследование на этой неделе. Проворовался он и присваивает агентурные деньги. Недостача у него крупная по местным меркам. А деньги он вложил в имение под Житомиром. Сразу не вернуть. Так что...

— Это дело. Где мой катер?

— В бухте стоит. Только не забывай, что топлива ещё нигде нет. И, только с охраной!

— Удивил козла капустой! Охрана будет.

Через некоторое время, из Стрелецкой бухты вылетел крытый большой белоснежный катер с голубой полосой вдоль борта и пошел на Евпаторию.

Довольно быстро и без особых проблем дошли до Моозунда. Там пришлось ждать лоцмана из Риги, и потом просматривать сонаром и обвеховывать фарватер. Лишних три дня потеряли, но прошли. Через двое суток после прохода минных полей отдали якоря на Шепелевском рейде. Подошла императорская яхта, прибыл Николай с супругой. Он сначала решил проводить все встречи на борту 'Святослава', но Александр сказал, что пленным ничего не показывали, и постоянно держали в каютах в носовой надстройке. Королева и остальные без одежды, как взяли, в ночных рубашках и халатах. Так что, сначала, надо дать возможность привести себя в порядок. Пленных перевели на яхту, с императорскими извинениями, но, что поделаешь, война, и она ушла в Петергоф. Николай осмотрел корабли, увидел золото, тут же отсемафорили в Красную Горку, и из Кронштадта подошел корабль, куда стали перегружать 2/3 золота и 2/3 серебра. Остальное — приз. Увидев сколько счастья подвалило, Николай расщедрился и оставил ещё 5 миллионов лично Сергею, как вознаграждение за усердную службу и выдающиеся победы на море и на суше. ЕИВ лично вешал ордена на грудь и шеи офицеров, а солдатам и матросам ящиком выставили кресты, их награждали офицеры, и император распорядился выставить три бочки водки. Но, чарка по кругу не пошла. На этих кораблях и в этих частях пьянки не допускались. По окончании церемонии, Сергей и 'Змей', который присоединился к ним ещё в Лондоне, вместе с Императором и свитой прибыли в Петергоф, где начинался торжественный прием в честь британской королевы и победы в войне с Британией. Уж что-что, а попраздновать в Петербурге любили! Виктория гуляла в Нижнем парке в окружении свиты Их Императорских Величеств и Высочеств, которые там же присутствовали. Все дамы возмущались неджентльменскими условиями содержания, и тем обстоятельством, что королеве не позволили забрать с собой гардероб, завязывали глаза и кормили в том же помещении, где и содержали. Громко говорили о том, что законы рыцарства распяты и забыты. Что могли бы и королевскую яхту прихватить, и всю свиту, забывая о том, что в штурме дворцов и казначейства принимала участие одна рота, а свита королевы много больше полка. Но, женская логика есть полное отсутствие таковой. А в свитах их высочеств было полно англоманок, которые и начали подготавливать 'общественное мнение' к тому, что это не победа, а величайший позор России, нарушившей все законы ведения войны. Грубость и непочтительность 'севастопольских' должна была стать притчей во языцах современной истории России. Однако, такое положение совершенно не устраивало Александра, который вместе с отцом, Сергеем и 'Змеем' подошли к их компании. Когда после приветствий и принесенных извинений, княгиня Зинаида Юсупова, недавно вернувшаяся из Парижа, напрямую задала вопрос, совершенно незнакомому ей, Сергею о бесчеловечном отношении к пленной императрице, ведь она капитулировала, и должна была остаться в Лондоне, Сергей с совершенно серьёзным выражением лица сказал: