Олег Мушинский - Дело прежде всего

— В обычных условиях — да, — согласилась блондинка. — Те, кто составлял договор, были мудры. В нём нет ничего, ради чего стоило бы погубить весь свой род.

— Разумно, — хмыкнул Феликс.

— Но честь превыше всего! — строго добавила блондинка.

Лысый за ее спиной вытянулся, как гвардеец на параде.

— Даже превыше жизней всего рода?

— Да, — сказала блондинка. — И это только во-первых.

— А есть и во-вторых? — удивился Феликс.

— Есть. Позиции госпожи Айи в море слишком сильны. Многие хотят занять их. Утратив честь, мы дадим им сигнал к атаке.

— Выглядит паршиво, — признал Феликс. — Но напав на Орден, вы тоже дадите сигнал к атаке и, как я понимаю, финал будет тем же самым.

Лысый изобразил лицом «это мы еще посмотрим», однако блондинка лишь кивнула:

— Да. Мы все умрём в битве, но мы умрём как воины, а не как лишенные чести бродяги. Наша смерть станет уроком для следующих поколений, а не предметом насмешек.

— М-да, — проворчал Феликс. — Шах и мат.

— Что? — переспросила блондинка.

— Я говорю, вы пока всё-таки обождите с налётом, — попросил Феликс. — Хорошо? Время вроде еще есть, может, я что-нибудь придумаю.

— За этим тебя и нанимали, — напомнила блондинка.

— Ну и отлично, — кивнул Феликс. — Тогда вы пока ничего не предпринимайте, не посоветовавшись со мной, а я попробую сообразить, как нам обойтись без кровопролития.

— Договорились, — согласилась блондинка. — Мы не кровожадны.

Лысый за ее спиной изобразил «не мы, а ты».

— Но когда истечёт твое время, мы поступим по-своему, — закончила блондинка. — Это никому не понравится.

«И здесь будет море крови», — широкими жестами изобразил лысый здоровяк. Затем они с блондинкой скрылись под водой. Феликс вздохнул и побрел обратно. Максим встретил его на полпути к барже.

— Ну как? Уже поговорил?

Феликс коротко кивнул.

— И что сказали? — не отставал Максим.

— Сказали, что если не получат ружья — нападут на порт и заберут их сами, — ответил Феликс.

— А если мы предупредим Орден?

— Тогда с их стороны трупов будет больше, а у Ордена — меньше, но итог останется тем же самым: крови будет море. Лично мне это не нравится.

— Мне тоже, — сразу согласился Максим. — Что будем делать?

— Честно говоря, не знаю, — признал Феликс. — Вряд ли мы сумеем уговорить этого Вирена просто взять и отдать пятьсот ружей во избежание кровопролития. Если б мы могли доказать в суде, что он — вор и убийца… Хотя даже в этом случае изначально оружие принадлежало Ордену и он такие пушки на сторону всё равно не отдаст. Нет, тут мы никак не договоримся.

Максим кивнул. Какое-то время они молча шагали по набережной, обдумывая ситуацию.

— Слушай, — сказал Максим. — А если мы выкупим у Вирена ружья? Ну и, конечно, не дадим потом себя убить.

— Звучит благородно, но есть ли у нас такие деньги? Думаю, моего бюджета хватит только на то, чтобы помочь Аннет с новым самолетом. А у тебя?

Максим замялся.

— Ну, если честно, я бы не стал воровать оружие, если бы мог его купить, — признал франт. — У диспетчера тут не такая большая зарплата, даже если он вот прямо буквально живет на работе.

— По тебе не скажешь, — хмыкнул Феликс.

Максим усмехнулся в ответ.

— Это, так сказать, остатки прежней роскоши, — пояснил он. — Орден за мой фотоаппарат хорошую компенсацию выплатил. На самую новую модель у вас здесь хватило, и еще прилично осталось. А потом я ж ходок. На мне все шмотки, как вы говорите, ОТТУДА. Я весь свой нынешний гардероб на одну куртку выменял, и мне еще потом говорили, будто бы я продешевил.

— Это смотря какая куртка.

— Обычная кожанка, без наворотов. Кожа, правда, настоящая, не заменитель.

— Основная наценка идёт за то, что вещь — ОТТУДА, — сказал Феликс. — Хотя если вещь добротная, то она, конечно, дороже. Так, навскидку да по ревельским ценам — ты не особо прогадал. Здесь, может быть, мог бы выручить больше, но вообще-то сделки на черном рынке незаконны. Не попался — уже навар.

Максим снова усмехнулся и согласно кивнул. С борта его окликнул карлик и доложил, что они заканчивают. Еще полчаса, и можно будет принимать работу.

— У нас есть полчаса? — спросил Максим у Феликса.

— Конечно, есть. Ты занимайся тут, а я пойду проведаю одного знакомого. Может быть, вместе чего и придумаем.

— Я там тебе точно не понадоблюсь?

— Справлюсь, — сказал Феликс. — Если через час не появлюсь, возвращайся к Полю и присмотри за Аннет.

— Договорились.

Неуверенно кивнув на прощание, Максим поднялся по сходням на палубу.

Феликс и сам не был уверен, что поступает правильно. Впервые с того момента, как он официально стал агентом третьего отделения, у сыщика возникло желание посоветоваться с начальством. К сожалению, как раз теперь такой возможности у него не было. Письма, даже срочные, шли слишком долго, а мгновенную связь вроде той, о которой рассказывали ходоки, всё никак не изобретали.

Точнее, ходили слухи, будто бы Орден давно ей обзавелся. То ли сам изобрел, то ли из ходоков выбил, но в любом случае делиться этим знанием он не спешил. Как говорила орденская знакомая Феликса леди Алиса, нынче, между прочим, инженер-командор: «каждому изобретению — своё время». Вот в мире Максима никто выход изобретений не контролировал, и нате, пожалуйста — вторая мировая война, пострашнее первой. А не будь у тамошних генералов возможности координировать такие массы войск, они бы еще хорошенько подумали: лезть ли им в драку?

Разумеется, тот факт, что здесь обошлись всего одной мировой войной — это аргумент в пользу Ордена. Кто ж станет спорить, что ради спасения множества жизней можно и подождать с внедрением очередной технической новинки? Но сейчас оная новинка, напротив, могла бы спасти множество жизней, а ее под рукой не было. Феликс недовольно хмыкнул и свернул с набережной в сторону гильдии.

При свете дня пакгауз номер тридцать три выглядел еще страшнее, чем ночью. Здание многое повидало на своем веку — в том числе неоднократное перекрашивание в другой цвет — и теперь, когда краска во многих местах очень неравномерно облупилась и облезла, издалека казалось, будто бы на берегу лежало огромное морское чудище, издохшее от ужасной кожной болезни.

Когда Феликс подошел к дверям, навстречу вынырнул давешний газетчик в клетчатом пиджаке. Его взгляд привычно-цепко скользнул по сыщику, да так и застыл.

— С ума сошел, — прошептал газетчик, и моментально исчез.

— Не самое обнадеживающее начало, — хмыкнул Феликс, и шагнул внутрь.

Внутри пакгауза ничего не изменилось. Даже днем здесь царил всё тот же полумрак с островками света. В огромном зале скучали без дела контрабандисты всех мастей. Музыкальный автомат хрипел, изображая умирающий оркестр. Слева в нише четверо контрабандистов резались в карты, но вяло и без огонька. Зрителей практически не было, да и убогие ставки на столе — всего несколько медяков — не располагали к азарту. Люди просто убивали время. Бородач за стойкой спокойно кивнул в ответ на приветствие и как бы ненароком стрельнул глазами дальше по проходу. Феликс направился туда. Бородач проводил его слегка удивленным взглядом.