Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

Когда Леманн опрашивал майора, тот как раз охарактеризовывал неизвестную группу, к нему обратился радист:

– Герр гауптман! Вас командир батальона.

Через десять минут подразделение капитана Леманна покинуло пепелище. Приказ командования гласил: преследование прекратить, заняться своими прямыми обязанностями, охраной дорог.

Заброшенная база «Алексеевское 2011». 9 июля по миру Александра. 11 июля по миру СССР. 16 часов 17 минут

Ворота ангара были распахнуты настежь. Даже боковая дверца и та была открыта. Выставив во все стороны стволы, мы прислушивались.

– Никого, – чуть слышно прошептал Костин.

– Вы в мире высоких технологий. Более чем уверен, о нас уже знают, поэтому ноги в руки и бегом отсюда.

Пока бойцы подготавливались к марш-броску, я быстро осмотрелся.

– Теперь понятно, почему тут никого нет. Арка отсутствует, – пояснил я Але.

– Думаешь, они приняли ее за портал?

И действительно, ажурная конструкция арки, используемая как прикрытие, отсутствовала. Ее можно было принять за один из элементов портала, видимо, идея наших умников сработала.

– Уходим? – поинтересовался Лобанов, стоящий у ворот.

Однако далеко мы уйти не успели. Теперь мне было понятно отсутствие охраны – все-таки такой объект – и открытые ворота.

Ответ был прост, наблюдатели сидели в километре, а то и больше, наблюдая за нами через ворота. Дальше понятно, они просто выслали группу спецназа на перехват.

– …и тут майор говорит: Еще раз услышу про твоего хуева деда, пинком вышибу с работы. Прям так и заявил.

– Зря он так сказал, – хмыкнул молодой парень с огненно рыжей шевелюрой.

– Ага. Митька же контуженый, он с ходу вертушку сделал, пиндоса и снесло, – продолжил второй парень, в отличие от своего собеседника, брюнет.

– Придурок, – коротко прокомментировал рыжий, мельком глянув на экраны мониторов.

Их смена длилась уже второй час, еще четыре, и можно по бабам, а они в Алексеевске такие-е-е.

– Ага. Не надо было при Митьке так про его деда говорить, сам знаешь, дед полный кавалер орденов Славы, да еще в эту новую фракцию вступил.

– Там ща все ветераны, – кивнул рыжий.

– Пусть теперь за свои слова челюсть восстанавливает. Перелом в четырех местах. Говорят, в госпиталь не лег. У него какое-то дело на расследовании – денежное, понятно. Вот и суетится. А то без него развалят, и гешефт не он получит. Деньги уж больно любит.

– А Митьке теперь что? Это же ка-азел, не отстанет.

– Вышибли. Сам знаешь, какие у этого пидора рычаги.

– Знаю. Ладно хоть по статье не… Тревога! – Вскочив, рыжий, шустро застучал по клавиатуре и стал ковыряться в аппаратуре, что-то пересоединяя. Выведя одну из камер на большой монитор, он ткнул пальцем в экран и довольно сказал: – Я же говорил, что арка эта для вида.

– Вижу. Следи за ними, я звоню, – подняв трубку спутникового телефона, приказал брюнет.

– Угу… О, все вышли, – прибавив громкость динамиков, пробормотал рыжий наблюдатель, не сводя взгляда с монитора.

– Товарищ полковник? Портал сработал. Так точно… Есть… Восемнадцать человек… Двое на носилках. Все вооружены… даже пулемет есть. Один в советской форме… нет двое, еще один на носилках. Да, их старший подходит под описание. Фото? Да, полное совпадение. Есть! Будет сделано.

– Ну что там? – поинтересовался рыжий, как только напарник положил трубку.

– Сейчас будут. Нашим когда будем звонить?

– На хрен? Микрофоны я отключил, то есть включил запись нашего прошлого дежурства. Пока прочухают…

– Ага, хорошо. Кстати, а куда это наши поднадзорные направляются?

– Похоже, свинтить хотят. С ранеными у них хрен что выйдет. Там сингалки везде, на главный пульт все идет… Смотри, этот точно наш, мобила в руках.

– Надо полковнику звонить, пусть перехватят. А то в самом деле еще на один из наших постов наткнутся. Куда они пошли?

– Между восьмым и девятым постами.

– Угу… Товарищ полковник? Это снова мы…

Заброшенная база «Алексеевское-2011», то же время

Мы успели углубиться в лес метров на двести – до другой опушки оставалось примерно столько же, как зазвонил мой телефон. Я его включил при первой возможности, но все абоненты, которым пытался звонить, были отключены или находились вне зоны доступа. Мельком взглянув на экран, сразу же ответил:

– Да?

– Вас сейчас будут брать! Сопротивление не оказывайте! Работают федералы. Телефон и симку уничтожьте! – прозвучал знакомый голос.

– Понял! – несколько ошарашенно пробормотал я, застыв на миг, но почти тут же встряхнулся и стал судорожно разбирать телефон.

– Кто это? – тихо спросила Аля.

– Коротич.

Подошедший Лобанов тоже вопросительно посмотрел на меня.

– Нас сейчас брать будут. Спецназ ФСБ. Осназ госбезопасности по-вашему. Приказ не сопротивляться. Зажигалку дайте…

Дымя пластмассой, горели симка и плата телефона, бойцы шустро закопали улику. После чего мы быстрым шагом, как будто ничего не подозревая, потопали вперед. Была видна противоположная опушка, когда нас повязали.

Как нас скрутили, я сразу не понял, слишком неожиданно все произошло. Рядом вдруг взорвался ком травы и листьев и оттуда выскочило лохматое чудо. Потом круговерть из деревьев, неба и земли, и я лежу на земле, уткнувшись носом в прелую листву, и рычу от боли в заломленной руке. Один за другим раздались визг Али, мат бойцов капитана, великосветская ругань офицеров и чей-то крик:

– Не подходи! Граната! Рванет!

– Спокойно, боец, спокойно. Мы свои, – послышался чей-то успокаивающий голос.

– Свои?! Свои?! Да пока мы там с фашистами воюем, вы, выродки, всю память попрали!

– Карасев, не дури, – крикнул Лобанов. – Вставь чеку на место!

«Точно, Карасев, конопатый такой, то-то мне голос показался знакомым. М-да, зря я им все-таки про политическую обстановку рассказал… хотя туго бы им пришлось без этого краткого эпизода!»

– Парень, спокойно, послушай своего командира. Мы свои, – продолжал увещевать тот же голос.

Жаль, посмотреть, что там происходит, я не мог, с этой стороны как раз упиралось в землю колено бойца. Второе было у меня на спине, так что я продолжал лежать без движения, тщательно прислушиваясь.

– Свои бы просто подошли и представились. А вы, твари, только из-за угла и можете, как с врагами! – продолжал говорить срывающимся голосом Карасев.

– Послушай, солдат…

– Я красноармеец, сволочь златопогонная.

Теперь даже я понимал, что Карасев натурально нарывался.

– Ты слова-то попридержи. Мы тоже русские, – послышался чей-то бас чуть правее от меня.

– Лейтенант, молчать, – прошипел переговорщик.

– Русские? – как-то судорожно хмыкнул Карасев. – А я советский человек. Нет между нами ничего общего.