Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

– Товарищ майор? – окликнули меня.

Не сразу, но я откликнулся. Это для армейцев я был полковником, на самом деле мое звание было майор госбезопасности. С трудом переводя дыхание – работать пришлось без перекуров, – повернулся к окрикнувшему меня лейтенанту госбеза, а кто еще будет ходить в таком же камуфляже, как у меня? Их еще перед войной в приказном порядке перевели на полевую форму, благо камуфлы пока хватало.

– Слушаю, – кивнул, массируя руки. Махание не прошло даром, мышцы адски болели.

– Я ваш сопровождающий, лейтенант Смолин. Самолет готов, прошу к машине.

– Вас известили, что нас семеро?

– Так точно, «Дуглас» ждет.

Дождавшись нашу спутницу, мы выехали к аэродрому. За время моего отсутствия его успели разметить под бетонную ВПП, поэтому взлетели мы с простой, утрамбованной полосы чуть в стороне.

Когда самолет, набирая высоту, стал немного наклоняться вправо, вставая на курс, я подсел к адмиралу и поинтересовался:

– Ну как вам?

– Трясет и шумно.

– Ну это вам не на реактивных летать, тот специальный пассажирский лайнер был.

– Да бросьте, – улыбнулся Нахимов, – это уже восьмой самолет, на котором мы летим, понемногу привыкаю. А в первый раз, если честно, чуть сердце не прихватило. Страшно было до ужаса. Думал, поседею.

– Да? – Я удивленно посмотрел на седые виски адмирала. – Я видел, вы еще молились тогда и крестик целовали.

– Скажите, а вы в Бога верите? – неожиданно спросил адмирал.

– В Бога? Нет. Там на небе звезды, это еще Гагарин выяснил и подтвердил. А я человек прагматичный, пока не увижу – не поверю.

– Гагарин?

– Юрий Алексеевич. Первый человек, поднявшийся в космос.

– Богохульник.

– Наверное… – Я как-то потерял интерес к разговору и собрался было вернуться к Але, которая успела уснуть, свернувшись калачиком на неудобном сиденье, как меня остановил вопрос Нахимова:

– Скажите, Александр Геннадьевич… А почему вы не рассказывали про ВАШ мир? Ведь на переговорах вы о нем даже не упоминали.

– А смысл? Переговоры мы вели от лица СССР, а то, что он общается еще с одним миром, так это дело политики, куда я стараюсь не вмешиваться. Предварительные переговоры провел – и ладно, дальше пусть дипломаты разговаривают, – отмахнулся я.

– Скорее исправляют… Я слышал разговор вашего охранника подпоручика Вяземского и вашей спутницы Алевтины Андреевны. Это правда, что из-за оставленного в нашем мире профессора Трауберга у вас могут быть проблемы?

– Почему могут? Будут. Видите ли, сотрудничество, несмотря на некоторые сомнения, которые у меня появились, не может, а именно БУДЕТ взаимовыгодным. И чтобы отсеять сомнения у руководства, я оставил профессора в вашем мире. Он очень важная фигура тут, так что переговоры состоятся, можете мне поверить. Ну а дальше уже работа политиков. Вы не беспокойтесь, у меня есть, что рассказать и предложить руководству. Мы с государем это подробно обговорили. Да и у вас, я так понимаю, есть некоторые предложения и полномочия к переговорам.

– Возможно… – задумался адмирал.

Извинившись, я оставил его размышлять, а сам перебрался обратно. Тут меня отвлек каперанг Ульянов. Видимо, воспользовался тем, что рядом нет незнакомых людей. Раньше-то, пока мы бегали по тылам, перекинуться даже парой слов особо времени не было, а тут офицеры решили воспользоваться ситуацией.

– Скажите, Александр Геннадьевич, а эти летательные аппараты действительно технически превосходят те, что я уже видел в вашем мире?

– Где это вы видели? – искренне удивился я.

– Когда нас взяли в плен те люди, нас расселили по комнатам, ненадолго еще…

– А, ну да, мы потом в аэропорт выехали, – кивнул я.

– Так вот, там был такой серебристый ящик и в нем картинки, как в театре, но очень похожие на живое.

– Телевизор, – едва слышно прокомментировал Андрей со своего места. Причем в его голосе было легкое превосходство над незнающими людьми. Сам видел его всего пару раз, а туда же.

– Так вот, у меня вопрос по картинкам.

– Извините, Сергей Владимирович, а не подскажете, что там показывали?

– Там был железный скелет человека, и он двигался и стрелял…

– А, понял. «Терминатора» отрывок успели посмотреть, – понятливо хмыкнул я.

– Вы мне не объясните, что все это было?

– С превеликим удовольствием, называется это – синематограф…

Москва. Кремль. Кабинет для совещания. 12 июля по миру СССР. 10 июля по миру Александра. 12 часов 35 минут

– Ну каков, а? Что скажете, товарищ Берия? – спросил Сталин, вставая и расхаживая по кабинету.

– Наглец, – неожиданно хмыкнул Лаврентий Павлович.

Покачав головой, Иосиф Виссарионович подошел к окну и, посмотрев на садившееся солнце, поинтересовался:

– Что вы думаете по этому поводу?

– Просчитал он нас. Пробьем мы окно в мир Николки.

– Вы вот что, товарищ Берия, встретьте их на аэродроме. Устройте их в вашей гостинице. А завтра с утра будет уже официальная встреча. Тайная, вы понимаете меня, товарищ нарком? Тайная.

– Хорошо, товарищ Сталин, – ответил нарком, – приказ аналитикам просчитать Николая я уже отдал. Также они соберут всю информацию по вновь обнаруженному миру.

– Хорошо, – кивнул Верховный, после чего, подойдя к столу, снял трубку телефона: – Пригласите ко мне товарища Ворошилова.

– Разрешите идти?

– Идите?

Пропустив входящего в кабинет маршала, нарком услышал тихий, вкрадчивый вопрос Сталина:

– Объясните мне, товарищ командующий, почему вверенные вам войска оставили позиции ДО назначенного вам срока. И объясните, ОТКУДА у нас такие потери?!

Берия вздохнул, несмотря на предупреждение и начавшуюся подготовку к боям, войска все равно имели мало опыта. Немцы фактически очистили – согнали – приграничную полосу от диверсионных и засадных частей Красной Армии и пытались пробиться к УРам. Сейчас Верховный распекал Ворошилова за срыв наступления под Минском, где два механизированных корпуса под командованием генерала Петрова окружили три пехотные дивизии немцев. А из-за халатности командира одной из танковых дивизий большая часть смогла вырваться, правда, бросив всю технику и тяжелое оружие. Спасали присланные из-за портала высотники Ту-22, которые не только отслеживали все перемещения противника, но и наносили ночные точечные бомбардировочные удары по железнодорожным станциям в Польше. Благо один из самолетов был оборудован под бомбометание.

Прилетели мы ночью. Группу представителей царского мира под предводительством адмирала Нахимова встретил лично нарком Берия и после приветствий увел с собой. К нам же подошел капитан и велел следовать за собой. Честно говоря, я хотел отправиться домой – к себе на квартиру. Но приказ наркома – письменно доложить о наших приключениях – поставил крест на моих планах.