Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

Зевнув, я крикнул старшину, Быкова не было видно:

– Фрицев можно не хоронить, сбросили бы где-нибудь под деревом. Не мы к ним пришли, а они к нам.

– Тут немного осталось, товарищ полковник.

– Хорошо, заканчивайте. Это просто на будущее. Что происходило, пока я в отрубе был? Докладывайте.

Как ни странно, старшина меня понял, хотя я применил слово из своего мира.

– Мы успели вытащить экипажи, товарищ полковник, сейчас технику моют от крови, пока она не засохла, потом будем изучать. Подобные машины мы не знаем. Надеюсь, пленный поможет нам, сейчас с ним лейтенант Быков разговаривает.

– Хорошо, заканчивайте тут, я к лейтенанту. Он у самоходки?

– Да, товарищ полковник.

– Он сообщил, что «тройка» теперь моя?

– Да, товарищ полковник. Экипаж занимается танком, там командует старший сержант Мирзоев.

Сам старший сержант как раз появился из люка командной башенки; услышав свою фамилию, обернулся и вопросительно посмотрел на нас.

– Доложите сержант, что там? Все цело?

– Да, товарищ полковник. Даже рация от рикошета не пострадала. Сейчас закончим мыть и приступим к изучению вражеской техники, товарищ полковник.

– Продолжайте. Кстати, а кто-нибудь знает немецкий? Старшина, выясните, посадите на рацию, пусть эфир слушает.

– Пименов знает, товарищ полковник. Он с Поволжья, там многие говорят на немецком. Он сейчас с товарищем лейтенантом, с пленным общаются. И вот вам просили передать, – протянул мне старшина кобуру и часы с кожаным ремешком.

– Вот за это спасибо, а то безоружным я себя как-то неуютно чувствую.

Застегнув часы на запястье, поверх кителя накинул ремень и тоже застегнул его. Вытащив пистолет, осмотрел.

– Парабеллум?

– Да, товарищ полковник, – кивнул старшина, поправляя ремень немецкого пистолет-пулемета. Запасные магазины старшина повесил справа на ремень.

– Хорошо. Я к Быкову.

Развернувшись, направился к самоходке, темная махина которой виднелась метрах в ста от «тройки».

– Докладывайте, – отмахнулся я от приветствия.

Радостно блестя глазами, Быков стал докладывать:

– Самоходка в норме, экипаж закончил приводить ее в порядок. Сейчас мы заняты изучением машины. Механик-водитель младший сержант Мальцев совместно с красноармейцем Пименовым и с пленным ефрейтором Клаусом Шнитке изучают систему управления.

– Хорошо, закончите, отправите пленного к «тройке», пусть поможет нашему мехводу разобраться в управлении. И работаем в темпе вальса, через полчаса нас и след должен простыть. Через двадцать минут выдвигаемся, поторопитесь.

– Есть! – козырнул Быков.

– И да. Пименова ко мне стрелком-радистом назначаю, будет эфир слушать. – И под бормотание изнутри самоходки я отправился обратно.

Танкисты разобрались с управлением техники довольно быстро, через двадцать пять минут, урча моторами, они выгнали ее на дорогу. Осмотревшись, я взобрался на борт остановившегося рядом танка и, заняв свое место в командирской башенке, махнул рукой Быкову, одновременно приказывая Муртазину в ТПУ начать движение.

Из леса мы выехали через сорок минут, и тут же стал понятен маршрут движения немцев, что мы перехватили. На перекрестке, развернувшись к нам задом, стояло четыре танка, направив дула пушек в противоположную сторону. Замаскированы они были неплохо, по крайней мере с воздуха их не должно было видно. Воронки рядом показывали, что воздушная поддержка у немцев себя не оправдала. Не попали.

– Наши, товарищ полковник?

– Да, и нас они еще не заметили, мы как бы в низине, немцы, кстати, нас тоже не видят. Сержант, давай потихоньку назад, под прикрытие деревьев.

– Есть!

Быков, заметив, что мы пятимся, тоже стал сдавать назад.

– Все, стой, не видно нас тут, – скомандовав, вернул наушники наводчику и вылез на броню. После чего, заглянув обратно, приказал подать бинокль. Спрыгнув на землю, махнул рукой Быкову, подзывая. После чего направился к краю обрыва. Нужно было осмотреться.

На ходу невольно обернулся и посмотрел на «тройку», которая, грозно застыв, выставила вперед свой кургузый ствол. Машина мне понравилась, даже очень, эта не вроде той, побитой, что показывали в Кубинке в виде трофейной техники. Я тогда в такой же посидеть успел, даже фиговинку одну покрутил, пока она не отвалилась. Правда, после мне сопровождающего навязали, который постоянно нудел: ну не трогайте, товарищ майор госбезопасности, опять сломаете.

Нравился мне танк, что ни говори, удобно в нем, просторно, сиди знай в перископы смотри да командуй подчиненными через отличную связь в ТПУ. Короче, хрен кому я теперь его отдам.

У догнавшего меня Быкова спросил:

– Как с техникой? Освоился? – В отличие от меня, лейтенант автомат прихватить не забыл, их было в каждой машине по три штуки, так что мы вооружили всех.

– Да, удобная машинка.

– Давай сразу поговорим об обязанностях самоходчика. Сейчас такой техники в войсках нет, так что слушай. Забудь, что ты танкист. Никаких кавалерийских атак, ты это понял? Бить из засад и только наверняка. В бою сопровождаешь танки сзади и прикрываешь их огнем издали, подавляя огневые точки.

– Я понял, товарищ полковник.

После захвата техники уважения ко мне заметно прибавилось, бойцы теперь считали меня своим командиром. Не плюшевым, а реальным. Это не могло не радовать.

– Отсюда хорошо видно. Четыре танка стоят? – передавая бинокль, поинтересовался я.

– Вроде больше, там, в кустарнике какой-то непонятный силуэт имеется.

– Что за машины, не разгляжу?

– Три тэ двадцать шестых, образца сорокового года, маски штампованные, и еще один, пулеметный. Что в кустах не видно. А так грамотно стоят, черти. Их только дальнобойной артиллерией сковырнуть можно или авиацией.

– Атакой тоже, но она не получилась, – кивнул я на дымящиеся остовы немецкой бронетехники вблизи от засады.

– Не похоже, что тут бой был. Видимо, колонна шла, а наши их встретили. Видите, те три грузовика и самоходка в линейку стоят? Точно колонна была.

– Ясно, давай пошли бойца, пусть их командира ко мне вызовет.

– Есть.

Вернувшись к танку, отдал бинокль и, отхлебнув из фляги, поданной наводчиком, приказал готовить ужин. Время было вечернее, к тому же бойцы не обедали.

Быков послал вестовым Пирогова, бойца старшины. Мы уже заканчивали ужинать, когда показалась широкоплечая фигура красноармейца с тремя неизвестными бойцами. Один из них был в танковом комбинезоне с командирской фуражкой, двое других – обычные красноармейцы.

– Так это ротный нашего второго батальона. Старший лейтенант Крапивкин, – удивился старшина Лясов.

Быков промолчал, после училища он прослужил в дивизии меньше месяца и всех командиров в лицо просто не знал.