Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

В тот момент как боец показал на машины, тенты их резко и быстро задрались, и с расстояния в двадцать метров, фактически в упор по немецкой пехоте заработали пулеметы. Видимо, командиры, что разработали эту операцию, просчитали ситуацию, поэтому работали не по два крупнокалиберных пулемета, а по пять-шесть ручных с каждого грузовика.

– Мать моя женщина?! – изумленно и как-то вдохновенно выразился старшина, жадно наблюдая за бойней.

В это время они упустили действия сержанта, за которым наблюдали, и не видели, как он вытащил из нагрудного кармана… часы?! посмотрел на них, недовольно скривился и пробормотал себе под нос:

– На две минуты раньше начали.

Дальше он встал и спокойно направился к вышке. План, разработанный командирами буквально час назад «на коленке», сработал как надо, на него никто не обращал внимания. Спокойно достав из карманов галифе гранаты, он с затяжкой кинул их на вышку. Через секунду в его правой руке появился ТТ, и вслед за двумя разрывами наступательных гранат раздалось три пистолетных выстрела. Замерший от неожиданной стрельбы за колючкой патруль упал замертво. Разрывы гранат и выстрелы гремели по всему лагерю, план по освобождению военнопленных близился к завершению. Расстрел обреченного батальона еще не закончился, а к лагерю уже направлялись две машины, набитые красноармейцами. Когда они приблизились к воротам, находящиеся рядом пленные рассмотрели сборную солянку из милиционеров, пограничников и бойцов НКВД в кузове. Тут даже тупому стало понятно, что власть меняется.

– Немцы хорошо воевать умеют. Наши немного запоздали, – услышал старшина сбоку.

Повернувшись, он увидел стоявшего рядом с невозмутимым видом сержанта, только в этот раз без бинтов на руке, спокойно перезаряжавшего пистолет.

– Что?

– Я говорю, немцы хорошие вояки. До рукопашной дошло, – кивнул сержант на четыре горевших грузовика и разбросанных рядом с ними в послебоевом беспорядке людей в защитных гимнастерках и френчах мышиного цвета. Там как раз начали работать санитары. Практически все грузовики были выведены из строя ответным огнем, сидевших в кузове бойцов спасли мешки с песком, что были наложены со стороны стрелявшего борта.

– Почему наши опоздали? – переспросил старшина.

– Танкисты должны были продольным огнем поддержать стрельбу, да не успели. Танки старые, ломаются часто, вон один на тросу, наверняка опоздали из-за него.

– Попадет им?

– Еще как, – кивнул сержант, – потери невосполнимы. Командир наверняка под трибунал попадет.

– Что с нами будет… товарищ сержант? Знаете?

Беседовавших командиров давно окружила толпа пленных, ловя каждое слово, поэтому этот вопрос поддержали одобрительным гулом.

– Знаю, – кивнул паренек. – Те, кто попал в лагерь по ранению или в беспамятстве, тех сразу в карантин и по распределению. Если сами сдались, то тут особисты разбираться будут. Как, почему? С командирами сложнее… Там на приемном пункте вам пояснят.

– А вы откуда знаете? – поинтересовался заросший до глаз, здоровенный боец в рваной гимнастерке с бурыми пятнами крови.

– Да мы уже третий лагерь освобождаем. Всегда одно и то же, видите, все наши к тому строению отошли, охраняют? Там архив. При первом освобождении несколько пленных под видом разгрома пытались поджечь архив, чтобы скрыть свои делишки, но мы тогда успели среагировать и потушить… Стрелять пришлось. Дальше понятно, в личных делах все написано, дальше опрос и в действующую часть. Уже отработано все.

Бойцы вслед за сержантом потянулись к воротам. Где уже поставили столы и лавки, за которыми сидели бойцы и записывали подходивших по очереди пленных, позади них стояли две походные кухни и дымили трубами. Хотя теперь уже бывших пленных интересовали не кухни, есть, конечно, хотелось, а водовоз, что разворачивался сейчас у ворот. Жажда мучила сильнее голода. Видимо, сержант не соврал, говоря, что освобождают они не первый лагерь, все было хорошо организовано, и освободители знали, что нужно бывшим пленным. Старшина же, остановившись у колючей проволоки заграждения и оперевшись рукой о столб, смотрел на стрелковую змею, идущую к городу.

– Вернулись, вернулись же, – бормотал он, и по его щекам текли скупые мужские слезы.

– Товарищ командир, там наши в городе, – разбудил лежавшего на старом матрасе мужчину в командирских галифе мальчишеский шепот. Рядом с раненым висели ремень с кобурой и капитанский френч.

– Что?.. Погоди, Михайло, какие наши? – со стоном подтянув к себе костыль, стараясь не тревожить перебинтованную ногу, поинтересовался мужчина.

– Ну наши, советские. Сам видел. Там стрельба была, я побежал посмотреть. Там на выезде немцы убитые лежат и трое наших их в кювет носят. Там командир был, с тремя треугольниками в петлицах.

– Старший сержант, – задумчиво протянул раненый. – Вооружены?

– Да. А у командира даже автомат. И танки видел, но они мимо проехали, в сторону реки. Может рассказать про вас, товарищ командир?

– Подожди пока. Лютнев с бойцом пытались пробиться, и где они? Убили их. Жалко, совсем молодой лейтенант был… Ты вот что, понаблюдай, что они делают, чем занимаются.

– Хорошо, товарищ командир, я тогда Яшку позову, он тоже пионер, поможет.

– Надежный?

– Да, это он вам лекарства доставал, у него мама в аптеке работает.

– Вечером доложишь, а пока ступай, – велел раненый и устало откинулся на подушку.

– Проезжай! – махнул флажком боец-регулировщик, тормозя двух мотоциклистов.

Обдав бойца дизельным выхлопом, мимо прополз порожний грузовик, повернув на продовольственные склады.

Устало разогнув спину, он осмотрелся. Чуть в стороне находился блокпост, как их прозвали командиры, новое веяние из штаба. Там, повернув пулеметы в сторону города, в охранении стояло отделение бойцов. Город группа не брала, просто не было сил для этого, но обеспечить охрану, чтобы немцы не совались, вполне была способна.

– Товарищ военный? – кто-то окликнул бойца детским голосом.

Закрутив головой, красноармеец рассмотрел под кустами двух мальчишек в пионерских галстуках.

– Что вам? – улыбнулся он.

Переглянувшись, мальчишки встали и подошли ближе.

– Вы советские бойцы? Красная Армия?

– Ну да, – утвердительно кивнул боец и, наклонив голову, снял каску, чтобы показать пилотку с красной звездой. К нему с подобными вопросами обращались не в первый раз, так что он знал, что и как отвечать.

– Нас товарищ капитан послал, он раненый у Мишки на чердаке лежит, давно уже, – сказал кучерявый паренек цыганистого вида.

– Капитан? – нахмурился парень, с подобными новостями жители тоже подходили, всякое за эти два дня бывало. – В городе?