Глава рода

— Что, нравятся? — улыбнулась Анна, проследив за направлением его взора.

— Очень.

— Никогда не видел женской груди.

— Такой красивой и так близко нет. — соврал Митька

— Значит, тебе нравиться моя грудь? — продолжала дразнить его Анна.

Она слегка приподнялась, подалась вперёд, и через мгновение массивный член парня уже был зажат между её тяжёлыми грудями.

-Оох, — вырвалось у него.

— Ммм. — Анна взяла свои груди и плотнее прижала друг к другу, обеспечивая идеальную тесноту для члена сына и чувствуя, как её возбуждённые соски иногда трутся друг о друга доставляя ей удовольствие, а его разгорячённая плоть, словно кусок раскалённого металла лежит между её грудей. — Хорошо тебе, сладенький?

— Да, голубка моя.

Следуя инстинктам и знаниям приобретённым с Настёной, Митька задвигал тазом, и член заскользил, замкнутый в тесном плену грудей матери.

— Да, мой хороший. Вот так!

Анна стала помогать ему, то поднимая грудь вверх, то опуская её. Семя, что покрыла её после извержения Митьки, служила отличной смазкой.

— Давай, мой милый. Я помогу тебе успокоиться и разрядиться. — то ли сказала, то ли взмолилась она.

Митька работал тазом, сношая чудесную грудь своей наложницы. Пот катился градом со лба. Развратное лицо женщины было устремлено к нему. Глаза смотрели прямо в душу. Временами она закусывала губы, и этот жест дико заводил юношу.

Анна ослабила хватку, и член парня освободился от упругих тисков грудей. Она взяла его у основания и внезапно лизнула языком от низа до самой вершины. Митька застонал. Увидев его красноречивую реакцию, женщина с довольным видом принялась вылизывать объёмные, полные семени, ядра, затем снова прошлась языком по члену, кончиком подразнила головку и взяла её в рот. Пухлые губы плотно обхватили стержень.

Митька закатил глаза, ощутив, как его ствол начал погружаться в тёплый гостеприимный ротик наложницы. Она сделала сосущее движение и, слегка причмокнув, выпустила член изо рта, но лишь для того чтобы спустя мгновение снова принять его обратно. Пока её рука двигалась у основание его уда, рот старательно трудился над верхней частью юношеского достоинства. Он чувствовал её горячий язык, ласкавший его орган и описывавший круги вокруг головки, ощущал, как упирается в горло, когда мать заглатывала член чуть глубже, и как обильно выделяющаяся слюна стекает по стволу вниз, пузырясь и пенясь на её губах.

— Я сейчас… — прорычал возбуждённый Митька, когда сил сдерживаться уже не осталось.

— Умгум, — промычала она, не вынимая члена со рта.

Он ничего не понял, но ощутил, как вместо того, чтобы перестать сосать, она наоборот удвоила старания.

Его тело дёрнулось от внезапно нахлынувшего удовольствия и облегчения. Мысль о том, что он сейчас изольётся прямо в рот своей матери, заставила пробудиться животные инстинкты. Митька сделал толчок вперёд, заставляя свой раздувшийся орган проникнуть ещё глубже в глотку женщины, и в этот момент семя хлынуло наружу. Член сокращался, выпуская струю за струёй. Закатив глаза, Анна жадно глотала каждую порцию спермы, что поступала ей в рот. Когда поток иссяк, она с сытым видом оторвалась от слегка опавшего органа сына.

Тяжело дыша, женщина слизывала кончиком языка густые капли, повисшие на губах. Несколько свисали с подбородка, капая на грудь.

У Митьки мелькнула мысль ублажить свою наложницу ртом, но его возбуждение вернулось с новой силой и все мысли были направлены лишь на то, что бы поскорее пристроить свой уд в горячее и влажное лоно.

Подхватив мать на руки он устроил её на полке. В полумраке она была прекрасна: заляпана его семенем, раскрасневшаяся, со взлохмаченными волосами, с часто бьющейся жилкой на шее, тяжело вздымающейся грудью и прерывистым возбуждённым дыханием, которое заполнило парилку и с раздвинутыми ножками, дающими доступ к её раскрывшимся лепесткам лона.

Митька ощутил его жар, едва коснувшись головкой входа. Чувство это было столь острым и соблазнительным, что он не удержался и качнулся вперёд.

Бутон раскрылся ему на встречу и жадно проглотил твёрдый ствол. Скользкие стенки плотно сжались вокруг, и юноша испытал настоящее блаженство, не веря тому, что может быть человеку так хорошо. Тугое лоно зрелой женщины растягивалось под давлением его толстого стержня, орошая его соками и жадно всасывая вглубь.

— Митенька, какой же ты большущий, — завыла Анна, когда член парня погрузился чуть сильнее, чем наполовину.

— Тебе больно? — спросил он.

— Мне хорошо.

Она сжала руками его маленький твёрдый зад и надавила на него, вынуждая войти в неё ещё глубже. Снаружи осталось совсем немного, когда Митька почувствовал, как конец где-то там, в глубине, упёрлась во что-то.

— Любииимый! — вскрикнула женщина в ответ на это и её бёдра мелко задрожали.

Дождавшись пока дрожь пройдёт, парень начал медленно двигать задом, то вынимая, то погружая свой огромных размеров орган в мокрое, когда-то давно уже рожавшее, но позабывшее мужскую ласку, влагалище.

Анна выгибалась под ним, царапала его спину ногтями и умоляла не останавливаться.

Она выпрямился, взял наложницу за талию и начал резкими толчками насаживать её тело на свой штык. Женщина, ухватившись за его плечи, громко кричала, но то были крики не боли, а удовольствия, что растекалось по всему её раскрасневшемуся телу.

Почувствовав приближение волны её удовольствия, Митька остановился, вынул член и начал водить твёрдым навершием своей булавы любви по секелю и опухшим от мясным вратам. Анна дёрнулась, и соки обильной струёй брызнули из её тела, поливая плоть сына и раскачивающиеся на весу его крупные ядра.

— Митенькааааа! — закричала она.

Как только струя иссякла, он уверенным движением задрал её ноги высоко, до самых ушей, и, обхватив их под коленями, направил свой детородный орган обратно в её сокращающееся лоно. Юноша задвинул член одним толчком до самого донышка, так, что там что-то мягко смялось под его напором, но это не остановило парня. Он собирался этой ночью наполнить лоно своей наложницы до краёв.

В такой позе проникновение выходило даже глубже. Раскачавшись, Митька начал методично долбить чавкающее от обилия влаги лоно матери. Его член двигался с огромной амплитудой, выходя наружу почти полностью и снова вторгаясь внутрь по самое «не могу».

Каждый раз, когда его детородный орган врезался в жаждущий семени золотник женщины, та вскрикивала.

— Ты так завелась… Тебе нравится мысль, что ты можешь забеременеть от своего молодого хозяина?

— Да! — выкрикнула она. — Я ведь люблю тебя! Люблю твой огромный уд! Люблю, когда ты берёшь меня!

— Ты моя! Моя! — как сумасшедший повторял Митька продолжая в бешенном темпе сношать мать.