Анатолий Дроздов - Реваншист. Часть первая (СИ)

— Продается?

— Последняя осталась, — сообщила продавец. — Будете брать?

— Да! Да!

Продавец сняла «Эрику» с подставки. Валик был заправлен бумагой — витринный экземпляр. Поставив сумку, я пробежался по клавишам, поднял регистр — и простучал во второй раз. Красота! Буквы оттискиваются четко, клавиши ходят мягко, звук тихий. Каретка движется плавно, при подходе к концу строки раздается звонок.

— Сколько?

— Двести восемьдесят рублей.

Гулять — так гулять!

— Запасные ленты есть?

— По два пятьдесят за штуку.

— Две!..

В камере хранения я поменял сумки местами. Тяжелую извлек, легкую поставил в ячейку. Только букет сменил место пребывания. 15 копеек, щелчок замка. В путь!

До редакции я доехал на троллейбусе. Идти пешком — руки отвалятся. На нужной остановке вышел и перешел улицу. Вахты в редакции не было. Я достал из сумки букет и остановил пробегавшую мимо девушку.

— Мне нужна Дина Аркадьевна.

Девушка с любопытством уставилась на букет.

— Идемте!

Мы поднялись на второй этаж, прошли коридором, спутница потянула на себе дверь. Так. Большая комната, столы, заваленные бумагами. У одного стоят человек пять женщин и о чем-то разговаривают. Одна грузная, в длинном, мешковатом платье. Из-под подола виден ортопедический ботинок. Заметно, что ей тяжело стоять.

— Дина Аркадьевна! К вам!

Грузная повернулась. Лицо полное, цвет нездоровый.

— Сергей?..

— Я, Дина Аркадьевна! — я поставил сумку у порога, шагнул к ней и протянул букет. — Это вам. С наступающим Новым Годом! Здоровья и счастья!

— Какая красота! — она взяла букет и поднесла к лицу. — А как пахнут! Ну, Сережа, ну, угодил! Розы зимой мне еще никто не дарил!

— Еще есть сало, хлеб, пальцем пиханая колбаса, — сообщил я. — И «Беловежская» в штофах. Прикажете подать?

— Каков! — засмеялась Дина Аркадьевна. — Прикажу. Девочки, это наш автор Сергей Девойно. Пришел нас поздравить и угостить. Помогите ему! А я главного позову.

Прижимая букет к груди, она вышла из комнаты. «Девочки» уставились на меня.

— Нужно освободить столы, — сказал я…

Поляну мы накрыли быстро. Я резал сало, хлеб и колбасу. (Нож и разделочную доску я предусмотрительно захватил), женщины раскладывали угощение по тарелкам. Откуда-то набежали люди, видимо по редакции прошел слух. «Халява» — звучит сладко. На стол выставили рюмки — разные, но в большом количестве. Пить на работе в этом времени не стесняются, период грозных указов еще не пришел. Я разлил по рюмкам «Беловежскую». Готово. В этот миг, как будто подгадав, в дверь вошли Дина Аркадьевна и немолодой мужчина с красивым лицом. Борис Полевой, тот самый…

— Вот, Борис Николаевич! — Дина Аркадьевна указала на меня. — Сергей Девойно.

— Здравствуйте! — он пожал мне руку. — Приятно познакомиться.

— А мне так с вами — вдвойне. Прошу! — я указал на накрытый стол. — Все деревенское, свежее, вкусное.

— Деревенское я люблю, — сказал Полевой. Он прошествовал к столу, где взял рюмку. — Ну, что товарищи! Выпьем за дебют восходящей звезды? Успешный, замечу, дебют. Мы открыли стране замечательного автора. Пусть сопутствуют ему творческие удачи!

Он выпил, «товарищи» немедленно последовали.

— Попробуйте! — я протянул Полевому тарелку с салом. — Будущий тесть солил.

Полевой бросил в рот ломтик, прожевал.

— Замечательно! Мягкое, как масло. Тает во рту. А аромат…

«Товарищи» за столом тоже пробовали и одобрительно гмыкали. Москвичей удивить трудно, в столице, как в Греции, все есть. Но подобного здесь не купишь. Вацлав солит сало по какому-то семейному рецепту, с травами. А его колбаса — объедение! Куда до нее магазинной! Я наполнил опустевшие рюмки и взял свою.

— Дорогие товарищи! Позвольте поднять этот бокал за моих крестных в литературе — глубокоуважаемых Дину Аркадьевну и Бориса Николаевича! Благодаря им, моя повесть увидела свет. Спасибо вам!

— Прямо уж крестные, — проворчал Полевой, но я понял, что тост ему понравился. — Талантам мы всегда рады, Сережа, а ваша повесть написана талантливо. Правильно, товарищи?

«Товарищи» подтвердили и, не медля, выпили. Полевой вскоре ушел, в комнате стало шумно. Компания разбилась на кучки, где выпивали уже сами по себе и по своим поводам. Знакомая картина. Скрипач сыграл и может уходить. Ко мне подошла Дина Аркадьевна.

— Когда твой поезд?

— В десять вечера.

— Уйма времени. Проводи меня! Это недалеко. Заодно поговорим.

Я помог ей надеть пальто, оделся сам и поднял с пола полегчавшую сумку. Но не пустую. Мы вышли и направились к остановке. Подошел троллейбус, я помог Дина Аркадьевне забраться в салон. Букет с розами лежал в сумке, Дина Аркадьевна попросила укрыть его от мороза.

— Проездной! — сказала она, опустившись на сиденье.

Я бросил в кассу 4 копейки и вытянул билетик. Мы проехали две остановки и вышли.

— Вот мой дом! — указала Дина Аркадьевна.

Мы миновали арку и вошли в подъезд. Моя спутница жила на первом этаже. Щелкнув ключом, она открыла дверь и пропустила меня вперед. Я помог ей раздеться. Она прошла в комнату и опустилась на диван.

— Чуток посижу, — сказала устало. — Нога ноет. Протез… Если не трудно, поставь чайник. Кухня — там, — она достала из сумки папиросы.

Кухня оказалась крохотной — метров пять. Ну, так и квартира однокомнатная. Зато потолки высокие, центр Москвы. В моем времени такое жилье будет стоить бешенных денег. Но пока здесь все очень скромно. Обстановка в комнате старая, да и на кухне — более, чем аскетично. Стол, пара табуретов, холодильник, плита и два шкафчика: на стене и полу. Более и не поместится.

Чайник стоял на плите. Я вылил кипяченую воду, налил свежей из крана. Фильтров здесь нет, да и не нужны. Это в моем времени появятся. Разве думал я сорок лет назад, что буду покупать воду в магазине?

Спички лежали рядом с плитой. Я зажег конфорку и поставил чайник. После чего сходил в прихожую и принес сумку. Чай чаем, а поесть нужно. Мне еще в ночь ехать, да и Дине Аркадьевне не помешает — в редакции она как-то скромничала. Больше говорила о литературе. Непорядок. Я потянул вниз ручку холодильника «ЗИЛ». М-да… Мышь повесилась. Я перекидал на полки сэкономленные продукты. Сало, колбаса, кус копченого окорока, пару бутылок с «Беловежской». Для хороших людей не жалко. В редакции журнала мне интересны два человека: главный редактор и Дина Аркадьевна. Остальные — балласт, пусть радуются, что на халяву налили. Что делать, циник я. Во время пьянки заметил, что Полевому угощение понравилось. Но просить он не станет — не тот уровень. Понятно, что не нуждается, у литературного генерала есть все. Но как приятно в компании с себе подобными откупорить штоф «Беловежской», плеснуть в рюмки и кивнуть на накрытый стол: «Угощайтесь, друзья, это мне из Белоруссии подогнали!» То есть, «привезли», конечно. В моем времени нувориши будут точно также удивлять гостей односолодовым виски и испанским хамоном. Только и то, и другое — фигня. Если вы пробовали настоящий буряковый самогон и копченый на осиновых опилках окорок, то поймете меня. Можно не сомневаться, что часть оставленных мной продуктов будут переданы Полевому. И правильно. Автору «Повести о настоящем человеке» я бы и не такое отдал.