Владислав Савин - Восточный фронт

прим. — в реальной истории проект такого Указа, в 1944, не был принят — В. С.) . Конечно, и в нашей истории очень многие заслуженные люди, такие как Буденный (награжден был пять раз, но одного лишен), Жуков, Малиновский, Рокоссовский, Ковпак (все — по две креста) носили свои «Георгии» явочным порядком, не подвергаясь за это никаким репрессиям — но тут имело значение законодательное приравнение к «Славе»: напомню что по статусу, трехкратный кавалер «Славы» равен Герою Советского Союза, со всеми положенными привилегиями, а кроме того, при награждении третьим орденом автоматически получает следующее воинское звание. Личному составу для прочтения прямо рекомендуются «Порт — Артур» Степанова (написан в сорок четвертом, у нас Сталинскую премию получил в сорок седьмом, а здесь уже), «Цусима», «На сопках Маньчжурии»… и «Богатство», и «Каторга», в нашей истории написаны Пикулем, а тут фамилия на обложке мне ничего не говорит? А уж что японцы давно зарятся на нашу землю, что в нашу Гражданскую (и это правда — если прочие интервенты, англичане, американцы, французы, высаживались лишь чтобы пограбить и уйти, то самураи тогда всерьез намеревались отхватить территорию до Байкала, как перед этим Корею присоединили), что в эту войну, только ждали случая, нам в спину ударить — о том политработники всем нашим военнослужащим в мозги вбивают со страшной силой, начав еще по пути из Европы сюда. А теперь еще и гражданских вовлекают — поскольку в воюющем СССР фронт и тыл едины по определению.

— А если я путину сорву? Что мы все тогда жр… есть будем?

Нет товарищ из крайкома не был врагом и саботажником, он все понимал. Но черт побери, так уж вышло, что мне и в той, прошлой жизни не пришлось служить, и даже бывать на Дальнем Востоке! Сейчас, отправляясь сюда, я тщательно ознакомился со всей информацией, по военному и военно — морскому аспекту. Как и с военно — экономическим обзором, касающимся в основном, производственных и ремонтных мощностей, транспортной структуры, мобилизационных ресурсов. О прочем же было сказано коротко — «в питании населения большую долю занимает рыба и морепродукты». А если подробнее, то Дальний Восток еще с царских времен кое‑как обеспечивал себя продовольствием (за исключением Камчатки и Чукотки, которые и в позднесоветское время плотно сидели на «северном завозе»). Но угроза японского нападения в 1941–42 заставила формировать новые дивизии взамен убывающих на фронт, из местного населения, то есть изъять из хозяйства несколько сот тысяч трудоспособных мужиков! А освоение этих земель в тридцатые, при всем пафосе и романтике, только начиналось. В итоге, теперь, когда число народонаселения в этих краях выросло в разы, с учетом перебрасываемых с запада войск, с провизией стало не то что напряжно, установленную норму снабжения обеспечим — но рыба, вылавливаемая здесь же, играла значительную роль и обойтись без нее было никак нельзя!

И где ловили? Взглянув на карту, хватаешься за голову — ладно бы, только в «нашей» части Охотского моря, так ведь и возле японских пока еще Курил, и по ту сторону, в океане, и в Японском море! Где флот никак не может прикрыть рыбаков — а ведь есть еще план мобилизации, по которому сейнеры должны стать тральщиками, сторожевиками (существенная прибавка, при малом корабельном составе флота), причем эти мероприятия должны начаться еще до войны! И еще одна головная боль, как сохранить секретность, ведь всем будет ясно, скоро начнется! А еще и японцы в тех же водах ловят — у них с рыбой в питании положение аналогично (ну хоть что‑то хорошее) — но это ведь и шпионы, «рыбачки», мне еще на Камчатке докладывали, что экипажи их траулеров, на наш берег сойдя, военной подготовкой занимались, штыковым боем и метанием гранат (с палками и камнями), а все их матросы здорово на переодетых солдат похожи. И что на их тральцах стоят слишком мощные дизеля и рации — передать хоть прямо в море пару 20–мм автоматов, глубинные бомбы, станцию ГАС, и вот уже готовый противолодочник! А в японском флоте таких — за сотню штук.

Отчего это я должен был заниматься и таким делом? Так решением Ставки (читай, Сталина) ТОФ отвечал за весь морской фронт, включая Сахалин, Камчатку и Курилы. Соответственно, в оперативное подчинение передавались расположенные там сухопутные части и авиация. И это было логично, и удобно — но с объявлением военного положения, на флот ложилась ответственность и за гражданский тыл! А вы думаете — стратегия!

А я в той, прошлой уже жизни, был всего лишь командиром атомарины! И мечтал о должности комдива как о своем потолке. Здесь, слава богу, успел не только в море, «вольным корсаром», на рубке «Воронежа» цифра «92», а еще «неофициально» потопленные есть, числом еще за два десятка — но и приобщиться к штабной работе, да еще под началом таких легендарных личностей как сам Кузнецов, бессменный нарком ВМФ всю войну, Головко, такой же бессменный командующий СФ, и Зозуля — ас штабной работы и будущий начальник Главморштаба (в мое время именами всех этих адмиралов были названы корабли — вот юмор, если здесь лет через пятьдесят спустят атомный авианосец «Адмирал Лазарев»?). И вроде, у меня получалось, как сказал Николай Герасимович — но все же в штабах и в Наркомате ВМФ я «ведомым» был, а здесь, самостоятельная роль!

А сталинское время — оно не жестокое, а жесткое. Я уже понять успел — здесь не «кровавая гебня» зверствует, а ошибок не прощают никому. Справился с делом — почет тебе, награда, и новое задание! Провалил — не взыщи! И даже мои три Золотые Звезды (первая за «Шеер» и Петсамо, вторая за уран для советского Манхеттена, третья за Средиземку) лишней жизни, как в компигре, не дают, а всего лишь допуск на высший уровень. И сорваться вниз можно с любого. Тут уже услышать успел про Блюхера, легендарного героя Гражданской, первого кавалера ордена Красного Знамени (в то время, когда еще не было звания Героя — высшая советская награда!), героя — победителя на КВЖД в двадцать девятом. Что под конец он откровенно опустился, пил не просыхая, все развалил — а каков поп, такой и приход, армия была просто небоеспособна, ну как назвать, когда в танковой бригаде на помощь погранцам, атакованным японцами, находятся лишь шесть исправных танков, а до места кое‑как доползают четыре, постоянно ломаясь по пути — когда бой уже давно завершился?

Причем в обстановке нервной — могут и особенно не разбираться! Тут на ТОФе в 1937–38 два командующих сменились: сначала Викторов был расстрелян, за ним Киреев (при царе оба служили на Балтфлоте, первый — из дворян, окончил Морской Корпус в 1913, участник Моонзундского сражения, на броненосце «Гражданин», в ВКП(б) с 1932, второй из рабочих, унтер — офицер, механик, в ВКП(б) с революции, был комиссаром в Ледовом походе 1918 года). Различия в биографии не помогли — но вот флот у Киреева принял именно Кузнецов, в январе 1938, уйдя через год на Наркомат ВМФ. И тот факт, что флота на Тихом Океане у нас по существу и не было, на фоне японской военно — морской мощи, уверен, сыграл в судьбе прежних командующих не последнюю роль! Торпедные катера Ш-4 (для Финского залива еще кое‑как годились бы), и подлодки М VI серии (для учебных целей, может быть) — а комфлот лишь руками разводил, а что я могу? Вот и доигрались оба — при Кузнецове уже стало в строй вступать что‑то серьезное, не только «москиты». Но все равно, считаю, что нам дико повезло, что при Хасане и Халхин — Голе японский флот (по сугубо внутриполитическим причинам) сохранял олимпийское спокойствие — на суше, положим, мы бы потягаться с самураями уже могли, но потерять и северный Сахалин было тогда абсолютно реально!

Читать дальше