Александр Харников - Брянский капкан

Пока мы со старшим сержантом шли к раздаче, среди сидящих за столами мой наметанный взгляд фронтового корреспондента сразу определил ветеранов. Новичков было много, и это подтверждало слова майора о том, что батальон только формируется. В то же время было заметно, что все новички – это не вчерашние призывники, а умелые бойцы, прошедшие фронт и госпиталя. Судя по соотношению ветеранов и новичков, батальон или совсем недавно был ротой, или же понес в боях потери, выбившие из строя три четверти его состава.

На раздаче старший сержант, еще раз смерив меня взглядом, сказал пожилому раздатчику:

– Новенький, рацион номер пять.

– Сам вижу, что новенький, Сергей Валерьевич, – проворчал раздатчик, накладывая мне обед в алюминиевые миски, расставленные на жестяном подносе. Я подумал, что таким количеством еды до отвала можно накормить троих изголодавшихся фронтовиков. Насколько столовая была неказиста внешне, настолько же роскошен в полуголодной воюющей стране был тот самый «рацион номер пять». Лишь потом, вдоволь хлебнув тренировок от «сэнсея Сережи», я понял, что без столь обильного питания бойцы и командиры просто протянули бы ноги, а не превратились в идеальные живые машины войны.

Старший сержант взял свою порцию, которая была еще даже поболее моей, потом проводил меня за стол, отведенный для управления батальона. Там я познакомился со своими новыми сослуживцами: начальником штаба капитаном ОСНАЗ Петром Борисовым и замполитом батальона политруком Семиным. Чуть позже к нам присоединился и майор Бесоев. Как я понял из разговоров, с капитаном Борисовым майор воюет вместе с Евпаторийского десанта, а политрук Семин, хоть тоже бывалый волк, подобно мне присоединился к батальону совсем недавно.

После обеда чудеса продолжились. Старший сержант Черданцев отвел меня к старшине, который выдал мне кучу разного необычного для фронтовика инвентаря, начиная от специального «осназовского» пистолета-пулемета ППШ-42 с пистолетной рукоятью и специальной ручкой для удержания под цевьем. Как сказал мне старший сержант: «Пистолет в нашем деле – это только чтоб застрелиться, а для серьезных дел нужен автомат, или такая вот швейная машинка, перешитая на парабеллумовский калибр 9-мм».

Дальше были десяток плоских двойных магазинов, под эти самые патроны, и специальный жилет-разгрузка для их ношения. Причем жилет был хитрый: с одной стороны серо-белый, под зимний камуфляж, а с другой стороны – цвета хаки с желтым. Карманы и застежки тоже были выполнены так, что жилет можно было носить на обе стороны. Таким же продуманным было и все прочее обмундирование, большую часть которого пришлось сложить в высокий рейдовый рюкзак, в котором основной вес из-за специальной конструкции с рамой приходился на бедра, а не на плечи.

Переложив свои вещи из «сидора» в специальный карман рюкзака, я вышел от старшины нагруженный, как ишак, и направился к месту своего расположения. Но не успел я пихнуть рюкзак под койку и облегченно вздохнуть, как вдруг из штаба прибежал посыльный и сказал, что «старшего лейтенанта Вершигору вызывает гвардии майор Бесоев». Пришлось идти.

С сомнением оглядев мою заново обмундированную личность, майор довольно жестко проэкзаменовал меня по поводу того, что я сегодня увидел в батальоне и что понял. Когда я рассказал ему обо всем, что видел, он улыбнулся и произнес загадочно:

– Думаю, товарищ старший лейтенант, что вы действительно подходите для той должности, на которую я вас определил. Товарищи не ошиблись. Хотя, вполне возможно, от судьбы не уйдешь, и ваше место – быть с совсем другими людьми. Но будем посмотреть. В любом случае, тому, чему вы научитесь здесь, вас не научат больше нигде, и это может потом очень вам пригодиться.

Гвардии майор ОСНАЗ Бесоев Николай Арсеньевич

Формирования батальона можно считать законченным. Времени на завершение обучения и боевое слаживание остается мало. Выручает лишь то, что все наши бойцы – люди бывалые и хорошо представляют себе, что надо делать по обе стороны от мушки. Из роты в батальон разворачиваемся не только мы. Вся наша бригада переформировывается в механизированный корпус ОСНАЗ нового типа. Ставкой Верховного Главнокомандования перед нами поставлена задача – обеспечить успех действий нашего корпуса, а по сути, и всего Брянского фронта. Задача непростая, в принципе не имеющая тривиальных решений.

Я отдернул занавеску, прикрывающую висящую на стене карту с обозначением линии фронта и известным нам расположением сил противоборствующих сторон. Локальная Орловско-Брянская наступательная операция по общему замыслу нашего командования должна была выбить противника из ритма подготовки к стратегическому летнему наступлению на южном направлении и заставить его распылить свои резервы. Также при планировании этой операции Верховным были поставлены два непременных условия.

Первое – операция должна быть успешной. Орел и Брянск необходимо освободить, а общее стратегическое положение советских войск на южном фасе Центрального направления улучшено. В результате этой операции необходимо создать предпосылки для дальнейшего продвижения в направлении Гомеля для рассечения немецких групп армий «Юг» и «Центр» на две отдельные группировки.

Второе – проведение этой операции не должно повлечь за собой неоправданных потерь, как только что безуспешно завершившаяся Болховская наступательная операция, проводившаяся силами только что переброшенной на фронт 61-й армии Западного фронта, действующей в рамках единого замысла вместе с 3-й армией Брянского фронта. Как и в нашей истории, после двух месяцев безуспешных атак пехотой и легкими танками на заранее подготовленную оборону противника, обе армии оказались обескровленными, потеряв почти все танки, и 21 тысячу человек убитыми и 47 тысяч ранеными.

Задача, поставленная перед корпусом, как я уже говорил, не имела простых решений. Находившаяся перед нами немецкая оборона была развитой и устоявшейся, и взломать ее в лоб без массированного применения крупнокалиберной артиллерии было невозможно. Массированного – в смысле того самого «жуковского» – «200 орудий на километр фронта». Причем не каких-нибудь трехдюймовок, а 122-мм М-30 и 152-мм МЛ-20, вкупе с гвардейскими реактивными минометами РС-13.

По самым скромным прикидкам, для двух прорывов, каждый в полосе не менее десяти километров, потребуется около четырех тысяч орудий и тысячи полторы гвардейских минометов. На данный момент, после потерь лета 1941 года, такая концентрация крупнокалиберной артиллерии в одном месте была нереальной. В случае же, если такое количество артиллерийских и реактивных полков РВГК все же удастся сосредоточить на указанных направлениях, немецкая авиаразведка, скорее всего, установит нашу артгруппировку, после чего Гальдеру и его помощникам в ОКХ сразу станет ясен замысел нашей операции. А это нежелательно.